Училка моего сына

– Живая...
– выдыхает мне в лицо, выхватывая меня из рук Дениса.

Стискивает в своих объятиях. Начинает целовать как в детстве - всё лицо без разбору.

– Живая...
– это уже с каким-то надрывным всхлипом.

А меня как будто током бьёт - как я ей сейчас буду говорить, что я сама с Кириллом уехала? Что сознательно её подвергла такому испытанию? Я бы так никогда не сделала...

Я бы позвонила, чтобы хоть не волновались. Знали бы, что жива и здорова. Пусть и не одобряют меня и мои поступки.

– Мам... Всё хорошо...
– теперь я её успокаиваю.

– Да какое"хорошо", Майка?! Я чуть с ума не сошла...

– шепчет она, не желая меня отпускать.

– Евочка, пойдём в дом. Ты раздетая, простудишься, - начинает ворковать над ней Степан.

И он такой сейчас - каким и должен быть мужчина для своей женщины. Он должен быть для неё всем, что поможет ей выстоять, что сделает ей лучше, когда ей невыносимо плохо. И сейчас я завидую матери - потому что боюсь, что даже если дам Кириллу шанс, то он никогда таким не будет. Не сможет. Не умеет.

Степан отстраняет маму от меня, обнимает за плечи и ведёт к дому. Денис берёт меня за руку, переплетает наши пальцы... Воспоминание прошивает в этот момент насквозь - мы с ним в детстве так любили гулять - взявшись за руки, шли в волшебную страну, где полно чудес.

Я цепляюсь за Дениса. Как за опору, которая мне сейчас очень нужна.

Подойдя к крыльцу нашего дома, вижу отца. Он тоже раздетый. Тоже бледный. С засунутыми в карманы брюк руками. В несвежей рубашке, расстёгнутой у ворота.

Но так смотрит... Словно чужой.

– Где ты была?!
– и вопрос его - вопрос чужого.

И сколько бы я себя за эти годы не убеждала, что он - свой, родной. Не свой он. И не родной.

– Майя... Что с тобой случилось?!
– давит голосом.

– Ничего...
– отвечаю с некоторым вызовом.

Кирилл плохо поступил... Ошибся... Но что с ним сделают за эту ошибку?

Я не буду им жертвовать. Не могу...

– Ничего?!
– Глеб Дёмин, мой отец, повышает голос.

– Не ори...
– тут же осаживает его Степан, - Дай в дом зайдём.

Отец замолкает. Отступает в сторону, даёт нам всем пройти. Сам заходит последним.

– Чай хочу... Горячий. С лимоном и мёдом, - говорю, ни к кому конкретно не обращаясь.

Денис тянет меня на кухню. Усаживает в кресло-кокон. Ставит чайник. Остальные родственники тоже собираются здесь.

– Я получу ответ на свой вопрос?
– это снова отец.

И я делаю окончательный выбор. Не в свою пользу.

– Я была за городом с Кириллом Кабириным. Мой друг должен был меня прикрыть, но они что-то не поделили с Кириллом, и тот его ударил. Я не думала, что он пойдёт к вам.

Мама вглядывается в меня очень внимательно. Из растерянной женщины, потерявшей дочь, она превращается в железную бизнес-леди, которая создала свою империю. Степан особо на меня и не смотрит. Он всё понял, кроме того, что делать в такой ситуации. Ден заваривает мне чай.

– Ты вообще соображаешь, что творишь?!
– гневный окрик отца разносится по нашей кухне.

Напрягаюсь. Никто не говорил, что будет легко.

Вчера завершила романтическую комедию "Еловое печенье для босса" .

Заглядывайте.

Отрывок:

Задница при соприкосновении с поверхностью чувствует себя как-то странно... Как будто в районе левой ягодицы начинает что-то подмокать... И запах мандаринов всё усиливается... А подмокать начинает всё сильнее...

– Крра-ррра!
– пытаюсь выговорить дурацкое имя этой противной девушки.

– Чего кар-кар?! Ворон-говорун ты! Клара меня зовут!
– прищуривается эта грымза, - Помнишь упражнение для тренировки дикции: "Карл у Клары украл коралл, Клара у Карла украла кларнет". Повторяй за мной!

Я подскакиваю с места. Ну, всё... Сейчас она у меня получит!

Оглядываюсь на кресло, в котором только что сидел... И точно - под моей задницей была раздавленная мандаринка.

– Я те щас повторю!
– рявкаю я и делаю попытку схватить кракозябру.

Но не тут-то было! Она резво отпрыгивает в сторону, подальше от моей загребущей руки.

– Держите себя в руках, Христос Александрович! Не пристало так себя вести генеральному директору крупной компании! Вот ваш батюшка - он до такого поведения никогда не опускался!
– еще и выступать начинает.

Какая она фея? Это ж чистая баба-яга!

– Мой батюшка, если с тобой работал - святой человек!

– Я в вас тоже верю! Мы сработаемся!
– несёт чушь Иванова Клара Ивановна.

Глава 28

Глава 28

Майя

Я помню похожую ситуацию несколько лет назад. Тогда казалось, мы разобрались. Но всё повторяется - жизнь циклична. И это повторение раздирает что-то внутри.

– Глеб!
– к моему удивлению вмешивается мама.

Хотя после того, что я сказала, она должна быть заодно с отцом.

– Ты б успокоился, что ли?
– мама полыхает на отца таким взглядом, что я бы на его месте испугалась.

Только он - не я.

– Что - "Глеб"?! У тебя дочь разболталась совсем, а ты мне какие-то претензии выкатываешь?
– разносится по кухне его недовольный голос, но уже без повышенных интонаций.

– Ден, ты чай заварил?
– вклинивается Степан.

Отец награждает его взглядом - "Да не лез бы ты не в своё дело!", но Степан не обращает на грозного предпринимателя Дёмина внимания.

– Да, - отвечает односложно Денис.

– Тогда проводи сестру в комнату. И чай ей захвати.

Все замолкают, разглядывая Степана. С виду он совершенно спокоен. Даже подбадривает Дениса слабой улыбкой.

Ден кивает в ответ, подхватывает бокал с чаем, протягивает мне руку, за которую я цепляюсь. Поднимаюсь из кокона и благодарю взглядом отчима за то, что даёт мне выдохнуть. Мне это надо. Я не могу сейчас противостоять им всем. Я свихнусь. Я явно переоценила свои возможности.