Удача любит смелых

Парни, вы сейчас свяжите этих… граждан, — брезгливо скривился Вартан Оганесович. — Забирайте сумку с образцами, и уезжайте отсюда. Чем быстрее, тем лучше. Спасибо вам огромное, с меня причитается, а с этими мы сами разберемся. Обещаю, к вам никто никаких претензий не предъявит.

— Стволы забрать можно? — поинтересовался Сергей.

— Лучше не надо, — отрезал замминистра. — На них опечатки пальцев. Да и мало ли, какое дерьмо на этих волынах висит. Зачем вам лишние проблемы? Пусть всё тут останется.

— Как скажете, — пожал плечами опер.

Официант вернулся с клубком толстой пеньковой веревки. Сергей и Денис, под присмотром Гурама, связали руки и ноги бандитам.

— Следы для ментов не останутся? — встревожился я.

— Нет, — мотнул головой опер. — С веревки взять опечатки проблематично. Могут остаться потово-жировые следы. И кстати, рекомендую вам протереть бокалы и тарелки, к которым вы притрагивались. Так, на всякий случай.

— Никто ничего лишнего проверять не будет, слово, даю, — пообещал Вартан Оганесович.

Но мы с Ашотом, молча, забрали с плеча официанта полотенце и протерли приборы.

В дверях появился представительный седой мужчина в черном костюме и галстуке-бабочке.

— Товарищи, вы можете идти, всего доброго, — благосклонно кивнул нам замминистра и повернулся к новому гостю. — Никол, мне срочно нужно позвонить. Здесь останется Каринэ и твой официант. Поставь людей у входа. До приезда милиции сюда никто не должен зайти. Всё понял?

— Будет исполнено Вартан Оганесович, — с достоинством кивнул директор.

Ашот подхватил сумку и пошел к двери, за ним потянулись Гурам с Вазгеном, потом ребята. Я покидал веранду последним.

— Михаил, подождите, — взволнованная хрипотца в низком голосе мадам, заставила меня притормозить. Сзади зацокали каблучки.

Каринэ подошла, нежно коснулась губами, задев меня грудью, и прошептала:

— Спасибо, что заступился.

— Пожалуйста, — сухо буркнул я.

Осторожно скосил глаза на замминистра. Вартан Оганесович наблюдал за нами с невозмутимым лицом.

Развернулся, собираясь пойти вслед за ребятами.

— Подожди.

Женщина достала из сумочки салфетку, и аккуратно стерла со щеки алые разводы помады.

— Всё. Вот теперь можешь идти.

— Пока, — выдохнул я.

И только когда открывал дверь, меня догнал бархатный низкий голос, заставив вздрогнуть:

— До скорой встречи.

«Млять, вот это попадалово», — мысленно выругался я.

Мадам меня сильно возбуждала. До стиснутых от страсти зубов, и безумного желания, заставляющего трястись в сладкой лихорадке предвкушения всё тело. Но я привык держать свои эмоции под контролем. Во всяком случае, тогда, когда это может повредить делу. Трахнуть любовницу замминистра, получить влиятельного врага и поставить крест на будущем деловом партнерстве мне не улыбалось. Черт его знает, как Вартан Оганесович воспримет повышенное внимание своей пассии к почти незнакомому парню. Лучше не рисковать. Да и бурно развивающийся роман с Евой желанию «погулять на стороне» не способствовал. Но гормонам не прикажешь, я до зубовного скрежета хочу трахнуть эту сочную восточную женщину. Ладно, как-нибудь это переживу. Не в первой…

Наши машины на выходе из кафе, уже урчали моторами.

— Решил, пусть Олег и Вова в тачках останутся, вход контролируют, мало ли что, и движки прогреют, чтобы в любой момент рванули с места. Иной раз секунды всё решают. А мы вместе с братьями вас подстрахуем и, если что, бандитов успокоим, — торопливо начал отчитываться Сергей. — Задержались только немного. Когда они зашли в зал, мы с Денисом сначала не поняли, что к вам. Только потом увидели, что эта шобла вверх на веранду пошла. Рванули к машинам, подняли наших и быстро договорились, что делать. Стрелять решили в крайнем случае, Вазген сказал, голыми руками порвёт эту компашку. Он и ворвался первым. Гурам страховал его со «стечкиным» на всякий случай. Ну и мы с Денисом были на подхвате. По-моему, всё нормально вышло.

— Нормально. Все правильно сделали, — одобрил я, дружески хлопнул опера по плечу, и рывком открыл заднюю дверь «пятерки». — А теперь поехали. Нечего нам тут задерживаться. Сейчас менты сюда примчатся. Пусть Вартан сам с ними разбирается.

* * *

Следующий день я отдыхал. До отвала наелся лепешек, жареного мяса, разнообразных салатиков и супов, которыми меня щедро потчевала гостеприимная хозяйка. Сходил на речку с Вовой, Денисом и Олегом в сопровождении Вазгена, пока Ашот, Сергей и Гурам отвозили на «рафике» товар к Нарику Акоповичу в Ереван. Когда мы неторопливо шли обратно, наслаждаясь солнечной погодой, цветущей зеленью и свежим горным воздухом, борец притормозил, увидев плотного крепкого мужчину с волевым открытым лицом. Уважительно пожал ему руку, перекинулся несколькими словами на армянском. Наша компания остановилась в отдалении, ожидая, когда Вазген закончит разговор. Неожиданно лицо мужчины показалось мне смутно знакомым. Я внимательно разглядывал незнакомца, пытаясь, вспомнить, кто это такой. Озарение было подобно молнии. Это же Шаварш Карапетян! Семикратный чемпион СССР по подводному плаванию, заслуженный мастер спорта. Но известен он не своими спортивными достижениями.

В январе семьдесят четвертого Карапетян локтем разбил стеклянную кабину водителя, схватил руль и не дал автобусу рухнуть в пропасть. Около тридцати пассажиров остались живы.

В семьдесят шестом вытащил сорок шесть человек из троллейбуса, упавшего в Ереванское водохранилище. Двадцать из них удалось вернуть к жизни. За спасение людей подводный пловец заплатил своим здоровьем и дальнейшей спортивной карьерой. Все его тело было изрезано осколками выбитого стекла, а после тяжелого воспаления легких, в сосудах образовались спайки, мешающие нормально дышать.

В восемьдесят пятом, когда загорелся Ереванский спортивно-концертный комплекс, вместе с пожарными вытаскивал людей из огня, получив травмы и многочисленные ожоги…

— Сейчас вернусь, а вы пока постойте тут, — попросил я.

— Как скажешь, Миха, — улыбнулся Сергей. Денис просто кивнул, подтверждая слова товарища.

Я двинулся к Шаваршу и Вазгену, остановился рядом, терпеливо дожидаясь, пока на меня обратят внимание.

— Ты что-то хотел, Миш? — повернулся ко мне борцуха.

— Да, — кивнул я. — Сказать пару слов твоему приятелю.

— Знаешь Шаварша? — улыбнулся Вазген.

Я кивнул.

— Говори.

— Я читал статью о вас. Не хочется быть пафосным, но огромное вам спасибо за спасенные жизни людей. Вы совершили подвиг. Очень рад, что лично могу пожать вам руку и выразить своё уважение.

Я протянул ладонь.

— Перестаньте, — поморщился Карапетян. — Любой нормальный человек, поступил бы так же.

Не любой, — возразил я, пожимая крепкую ладонь спортсмена. — Далеко не каждый способен рискнуть жизнью и здоровьем ради других незнакомых людей. Тем более нырнуть на огромную глубину, разбить стекло троллейбуса и вытащить сорок шесть человек.

— А как иначе? — вздохнул бывший подводный спортсмен. — Знаете, я бы себе не простил, если бы вот так стоял и ничего не предпринял, когда гибли люди. Страшно жить с осознанием, что мог, но не сделал. Тогда вода была мутная, глубина большая, я страшно устал и последние нырки делал как в полусне. И вытащил вместо человека подушку от сиденья троллейбуса. Цена моей ошибки — человеческая жизнь. И эта проклятая подушка мне до сих пор снится.

Лицо Шаварша осунулось, заострилось, челюсти окаменели, взгляд остекленел, устремившись куда-то вдаль. Он снова мысленно вернулся туда, шестнадцатого сентября семьдесят шестого. Когда порезы кровоточили, горло душили продолжительные спазмы от нехватки воздуха, а желание, как можно скорее вынырнуть из серой туманной глубины, посылало мозгу панические сигналы. А он снова и снова, надрываясь, найдя неожиданные резервы сил в своем измученном теле, тянул на поверхность очередного человека, стремясь спасти ещё одну жизнь. И когда, захлебываясь, из последних сил, надрывая жилы, вытащил к лодке, где сидел брат, увидел, что это была подушка. Осознание своей оплошности до сих пор отравляло Шаваршу жизнь.