Удар током

– Да неужели, а чего не генерал, Сергеевич? Впрочем, за тебя рад, а у меня в военном билете старший сержант всего-то, но против дружеской, да ещё и тёплой беседы не имею ничего против.

Пожилые люди рассмеялись и направились к выходу. “Хоромы” директора встретили учёного и его “подопытного кролика” атмосферой, исполненной на решение важных научных задач. Петрушевский красноречиво посмотрел на дверцу серванта, откуда хозяин кабинета доставал в последний раз бутылку коньяка. Соболев перехватил взгляд и приструнил:

– Дмитрий Сергеевич мы пришли делом заниматься, а не квасить. Теперь слушай, - он подошёл к пластиковой доске и взял в руки маркер и провёл горизонтальную прямую линию.
– Я рисую точку возврата в отрезок, где ты уже побывал. Обозначу апрель 1968, теперь исходную - ноябрь 2016. Мы рассчитываем условное “время в пути”, а на самом деле создаём “червоточину” или другими словами провал. В капсуле отдыхать уже не будешь, а объявишься ровно в те моменты, когда увидел несовпадение. Для этого постарайся точно воссоздать по памяти те парадоксы. Это сложный эксперимент, работаем поэтапно, будешь корректировать свои действия, повлиявшие на ход событий.

Соболев провёл от первой точки параллельную черту, затем разбил её на несколько частей.

– Ты же говорил, что цепная реакция возникающая из-за нарушения порядка причинно-следственных связей отсутствует, её нивелирует время? Как ты можешь знать, что изменилось, а что нет в нашем мироустройстве.

– Говорил. Но то в теории, а на практике мы обязаны избежать случайностей и попробовать удалить из истории Петрушевского, навязанные изменения из-за его разболтанности и неумения оценивать ситуацию. Я не утверждаю что мир изменился, а если и изменился, мы знать не можем, как именно. Ты сам поведал на беседах, кто будет первым президентом, когда развалится СССР, каким путём пойдёт новая Россия во главе с твоим давним знакомым и массу других подробностей. Всё это зафиксировано в документах и лежит в архиве спецслужб. Как знать, может повлияли другие попаданцы? Вот и надеюсь с твоей помощью разработать систему эффективных способов удаления ошибок. Напомню, место, где ты находишься, называется “центр изучения проблем природы времени”. А изучение предполагает влияние и управление. Иди сюда и пиши, разберём по косточкам: я - аналитик, ты - исполнитель.

– Блин! Но как я всё вспомню? Я же никого не убивал, не устраивал терактов, не строчил доносов и подмётных писем в органы.

– Дима, не передёргивай, вспоминай, что ты там про драку рассказывал, может ты парню мозги набекрень поставил и кардинально изменил его судьбу. Как его фамилия, помнишь?

– Такую не забудешь - Юрий Сноб. Докопался до меня в туалете и схлопотал слегонца.

– Да ты что! Ведь этот парень на тебя телегу накатал в милицию, по сути раскрыл твой статус, оттого заявление перенаправили в наш отдел и последовала цепная реакции. Спустя столько лет могу открыть тебе эти подробности. Считай, он нас с тобой познакомил, вот тебе и причинно следственные связи! Нет, этот эпизод трогать не будем. Что ещё тебя коробит?

8. Коррекция

– Спрашиваешь, что ещё коробит? Да, много чего, например, ввод советских войск в Чехословакию, нелепая гибель Гагарина, идиотский жребий из-за которого советская сборная не попала в финал чемпионата Европы по футболу, крушение советской подводной лодки К-129 и гибель всего экипажа и много чего. Это только в 68-м году. Всего не помню, но если покопаться в истории, то правящая верхушка в купе с политиками столько всего натворила во вред себе и потомкам.

Петрушевский оборвал свою тираду. Соболев морщился и нервно крутил маркер. Он смотрел на старого приятеля, в глубине души рождалось сомнение в правильности выбора испытателя. Москва запрещала личное участие в любых экспериментах, его место руководить и отвечать за опыты. Дима подвернулся весьма кстати, ведь теперь начальник мог доверить своему подопечному, не только программу по проверке теории “эффекта бабочки”, но и кое-какие личные задачи, спрятанные глубоко от начальства и смежников из ФСБ.

– Дима, ты чего, издеваешься? Речь пока о тебе и моём доверии для проведения ответственного испытания по коррекции ряда незначительных событий в твоей прошлой жизни. Этот эксперимент необычайно важен, а в случае успеха, может послужить толчком к более радикальным изменениям каких-то событий. Не будем забегать вперёд. Мы убедились, что человека, в данном случае тебя, можно транспортировать в заданную точку и возвращать назад. Изменяем структуру четвёртого измерения, влияем на время. Когда-нибудь Россия объявит на весь мир, что путешествие во времени больше не фантазия, а реальность. Это покруче любого атомного арсенала, мир изменится. Представляешь, какие у тебя возможности?! Откуда у тебя этот шрам, над глазом?

Соболев показал на правую бровь Петрушевского. Тот от неожиданного перехода замер, потом нехотя ответил:

– Если память не изменяет, итог потасовки во время концерта на свадьбе. Из-за чего сцепились не помню, это были курсанты из артиллерийского училища. Сняли офицерские ремни и в атаку, вот пряжкой и приложили. Отлично помню, как поддатый и залитый кровью приполз после драки домой и был большой переполох. А что?

– А то, вспоминай дату. Попробуем это достоинство, что украшает мужчину, убрать: если точно будем знать дату, отправим в тот день и ты не станешь ввязываться в потасовку, облечённый нынешними знаниями поставленной задачи. Ясно выразился? Тебе интересно?

– Конечно интересно. Точно не вспомнить: осень шестьдесят восьмого, может сентябрь или начало октября.

– Главное, что уже после твоего апрельского прибытия. Вот и задание: избежать драки, а по возвращению посмотрим на твою бровь. Что скажешь?

– И что! Вот так просто? Отыграл на танцах, под пряжку не попал и дефект без всякой пластики пропадёт?

Дмитрий Сергеевич озадаченно посмотрел на начальника:

– Факт потасовки останется в памяти, но без телесных повреждений? А сам-то веришь?

– Посуди сам, факт есть объективная реальность. Не будет шрама тогда, не будет и сейчас. Вот и посмотрим. Надо только время подобрать точнее, а то застрянешь на недельку другую, а в событие не попадёшь. Может посмотрим мемуары, ты там много про свой “Феникс” вспоминал.

Соболев открыл ноутбук, достал флешку и запустил файл. Оба склонились над экраном, Петрушевский подсказывал, место по тексту.

– Вот, есть! “Накануне седьмого ноября мы отыграли свадьбу в общежитии, что на улице Скороходова. Запомнилось это выступление двумя событиями: я порвал кожу на малом барабане, а затем порвали кожу на моём лице. Подрались с курсантами уже на улице после танцулек, те скинули ремни и пошли в атаку, используя атрибут обмундирования будущего офицера в качестве довольно опасного оружия. Пряжка рассекла мне правую бровь, кровищи натекло много…”. А ты говоришь в сентябре, спасибо ретроградной памяти прежнего Петрушевского. Готовься, Дима. Сейчас попрошу ребят рассчитать задание для программы и вперёд!

– Постой, Витя! Значит я перемещаюсь в 6 ноября 1968 года и избегаю драки? После чего исчезнет шрам, а значит и скорректируется запись в мемуарах? А как же я смогу существовать в своём теле, зная, что я из будущего направлен для неучастия в рукопашной, то есть я буду обладать особыми знаниями из сегодняшнего дня? А затем как ни в чём небывало вернусь в лабораторию? Что-то у меня ум за разум заходит, поясни.

– Две одинаковых личности существовать вместе не могут, помнишь я рассказывал о защите временной последовательности, где парадокс времени исключён. Другое дело поток сознания, а это совсем иная материя, где заложенный в нас алгоритм поступков может меняться, а то и просто отсутствовать, оставляя место инстинктам. Очень условно приведу для тебя такой пример: ты много лет назад написал портрет и забыл про него. И вот случайно нашёл картину на антресолях и решил её переделать. Прошло много лет, но ты сейчас меняешь прошлое: цвет глаз сделал другой, пририсовал усы и очки. Аналогия с нашим экспериментом условная, но здравая и вполне реализуемая. Тот Петрушевский без каких-либо мотиваций не станет участником побоища и сохранит лицо, а ты просто очнёшься в капсуле и продолжишь своё существование в этой реальности.

Соболев по растерянному лицу друга, понял, что осознание сказанного когда-нибудь состоится, но явно не сейчас. Учёный махнул рукой и добавил:

– Забей, как сейчас принято говорить, доверься дяде Вите. Есть частности, которые я сам не в силах понять, но на наш эксперимент это никак не повлияет. Отдыхай пока, тебя позовут. А завтра, как обещал, домой к Светлане и собакам.

Дмитрий Сергеевич медленно шёл по коридору, раздираемый противоречивыми мыслями и предположениями. Значит можно попробовать изменить историю! Эта мысль полыхнула в голове и мгновенно породила множество вариантов. Во-первых: убрать тюремный срок, а точнее свой косяк в прошлом, послуживший детонатором цепной реакции советского правосудия. В памяти всплыла сцена покупки пистолета и последствия той истории. Во-вторых: надо стать финансово независимым, то есть найти способ хорошего легального заработка и встретить перестройку состоятельным гражданином. В-третьих: как-то изменить историю не только свою, но родственников, общества, системы. Водоворот фантазий внезапно отпустил Петрушевского: ведь ещё ничего не ясно, а вон как губу раскатал.