Удар током
Шрифт:
Соболев словно почувствовал недобрые флюиды от подчинённого и примирительно добавил:
– Дима, не принимай близко. Это наши гэбэшные игры, пришла пора исправлять ошибки прошлого. Лучше тебя никто не сделает. Оцени степень доверия и не обижайся. Лады?
Бросок много времени не занял. Петрушевский в который раз подумал, что поступил мудро, сославшись на начисто стёртые воспоминая о своих поступках в рамках заданий из настоящего в прошлое. Он не стал рассказывать Соболеву как получив мысленный посыл на выполнение задания, долго взвешивал стоит ли его исполнять. Победил трусливый обыватель: в конце концов, начальнику виднее. А вдруг неизвестная информация, вскрывшаяся спустя столько лет? Неизвестный Доос ему не кум ни брат, но неприятный осадок остался, постепенно множа нелицеприятную
Дмитрий Сергеевич, по дороге в Выборг прикидывал так и сяк ситуацию и гадал, как долго эта канитель с подмётными письмами, анонимками, редкими встречами с неизвестными контактёрами Соболева будет его касаться. Свои обязательства перед Соболевым он считал выполненными. По непонятным самому себе причинам, Петрушевский испытывал от путешествий во времени усталость, а временами глубокую депрессию. Мечталось уйти от этих испытаний и забыть навсегда центр с его комфортом, ресторанным меню и вежливыми сотрудниками. За эти два месяца он по настоящему сошёлся лишь с помощником Соболева, Чистяков хоть до мозга костей учёный, но не зацикленный фанат дела, а добрый и отзывчивый человек. Натура неуловимо похожая по складу характера на самого Петрушевского. Внутри медленно зрел протест, хотелось всё бросить, спрятаться на своём доме, с посиделками у камина в кругу с любимой женой и четвероногими друзьями Бубликом и Дуськой. Новый 2017 год встречали втроём. Дети как всегда укатили в Европу и с согласия жены, Петрушевский пригласил Чистякова, с эрудированным и весёлым собеседником всегда интересно. Федорович сыпал забавными историями и потешал анекдотами.
– А вот ещё, Светлана, не смотрите так, очень приличная хохма: таблица Менделеева впервые приснилась А.С. Пушкину - просто он нифига не понял.
Лежащие у ног собаки удивлённо вскинулись на взрыв хохота Петрушевского и Светланы Петровны. Улыбающийся Чистяков продолжил:
– То что запомнил из выступлений Задорного. Фрагменты школьных сочинений: “Маяковский засунул руку в штаны и вынул оттуда самое дорогое, поднял его высоко и сказал: я гражданин Советского Союза. Анна сошлась с Вронским совсем новым, неприемлемым для страны способом”. Кутузов мечтал хотя бы одним глазком взглянуть на Париж. Пьер был светский человек и поэтому мочился духами. Суворов был настоящим мужчиной и спал с простыми солдатами. Декабристы накопили большую потенцию и излили её на Сенатскую площадь. Денис Давыдов повернулся к женщинам задом и выстрелил два раза. Доярка сошла с трибуны и на неё тотчас же влез председатель. Гоголь страдал тройственностью, которая заключалась в том, что одной ногой он стоял в прошлом, другой приветствовал будущее, а между ног у него была страшная действительность”… Там ещё много чего, но вижу вам хватит.
Разгорячённые шампанским хозяева вместе с гостем вывалились во двор. Новогоднее небо озарялось фейерверками с соседних участков. Разноцветные блики и грохот разрывов поддерживали атмосферу праздника. Петрушевский вытащил из злополучного сарая коробку модульных салютов на 25 залпов. Установил на садовой дорожке и поджёг фитиль. Вверх устремились зелёные, золотые, красные, фиолетовые пеоны, кометы и вертушки. Свист, грохот, мерцание - новогодние атрибуты счастливой и безмятежной жизни. Если бы так…
Встретились за завтраком, помятые не выспавшиеся, возраст берёт своё. Гостеприимная хозяйка нажарила блинов. За столом, под вчерашний салат оливье и блины с красной икрой, мелкие хвори отошли на второй план. Крепкий чай поднял настроение. Купаж из чёрного листового чая с добавками аромата клубники и сливок, оставляли особое послевкусие. Чистяков засиживаться в гостях не собирался. Поблагодарил за гостеприимство и напоследок рассказал ещё один анекдот:
– В дурдоме медсестра пытается
открыть какую-то дверь. У неё не получается. Психи подсказывают: “Дёргай сильнее”. Она дёргает ручку сильнее, дверь все равно не открывается. Медсестра, задумчиво: “Наверное закрыто”. Психи: “Да нет, она просто открывается в другую сторону. Мы думали, тебе ручка нужна”.Не успел Петрушевский отсмеяться раздался сигнал мобильного. Звонил Соболев:
– С Новым годом, Дима! Прошлый год у тебя непростой выдался, желаю в этом здоровья и благоденствия. Интересуюсь, Чистяков случаем не у тебя отдыхает? Не могу дозвониться.
– Нет, не у меня. С чего ты взял?
– Мне показалось, что в последнее время вы сблизились.
Петрушевский грубовато одёрнул директора:
– Когда кажется, креститься надо, Виктор Сергеевич. Не знаю, где ваш сотрудник встречает новый год.
Соболев пропустил последние слова мимо и жёстко отчеканил:
– Ладно, если свяжется с тобой, передай что жду обоих пятого января. Есть работа. Будь здоров.
Чистяков вопросительно посмотрел, по тому как огрызнулся Петрушевский, конечно догадался кто звонил. Праздничное настроение упало.
– Просил передать, что ждёт обоих через четыре дня. А как я тебе передам, если ты у меня не был?
Николай Фёдорович улыбнулся.
– Конечно не был. Вернусь в город включу связь. Объясню, что встречал праздник у знакомых. А чего поник, что-то случилось?
Петрушевский медлил. Как объяснить, Николаю о своих чувствах к Соболеву. Как рассказать историю их взаимоотношений в прошлом: задержание, понуждение к сотрудничеству и дружбе после того, как буквально выдернул куратора из под колес грузовика, совместные пьянки и не только, знакомство с его матушкой. Как раскрыть хорошему, но малознакомому человеку пару-тройку историй, с криминальной перспективой, из которых его выручал старший лейтенант КГБ. Из памяти такое не вычеркнешь, тем печальней, что старый товарищ использует его в своих планах далёких от научных исследований, стал откровенно помыкать, жёстко пресекать попытки сопротивления.
– Да так, не обращай внимания. В одном с тобой согласен: годы сильно изменили нашего начальника. Может служба в КГБ добавила Вите новые качества, но изменила не в лучшую сторону. Думаю, что работа в этой организации не допускает такие чувства как жалость, сострадание, участие, доброта, ставя в замен расчёт, подавление и приказ. Чем больше узнаю, тем больше разочаровываюсь.
– Дима, давай-ка после следующих экспериментов где-нибудь посидим и поговорим. У меня к твоему бывшему товарищу много накопилось претензий. У тебя в гостях не готов это обсуждать, а вот под хорошую выпивку, пожалуй решусь. Пока.
Форд выехал за ворота, Петрушевский закрыл створки, медленно направился к дому, гадая о чём же таком Чистяков собрался рассказать. Судя по его тональности и внутреннему сопротивлению, информация явно не добрая.
14. Учёный и его жертва
Пятого января в стране продолжались праздники, в центре обычный рабочий день. Визит к директору принёс неприятности. Соболев мрачно взглянул на мнущегося у порога подчинённого и не предложив присесть грозно бросил:
– Нагулялся с новым дружком? Нехорошо, Дима, врать. Федя Чистяков умный, но телефон выключить не догадался, а лишь заблокировал вызов. Про биллинг забыл, а ещё инженер электронщик. И тебе старпёру невдомёк, - видя, как вскинулся Дмитрий Сергеевич, остановил жестом руки, - Я не в претензии, главное, чтобы дело не страдало.Пора за работу. Работаем два дня, затем догуливай неделю где и с кем хочешь.
Дмитрий Сергеевич чуть не взорвался, оказывается начальник ещё и следит за ним, собрался было огрызнуться, но сдержался. Про себя подумал: “Козёл ты, Витя, чего мордой тыкать в чужой косяк, о своих промахах подумай”.
– Теперь о деле, - продолжил Соболев, - “поездка” в этот раз будет особенная и очень непростая.
Петрушевский напрягся. К чему готовит в этот раз? Вновь порадовался за себя, что разыграл потерю памяти после броска во времени. А вот нынешнюю память не отобьёшь, не выкинешь из головы его демагогические рассуждения о зле во благо, плотную опеку и навязанные поступки. Всё, хватит, пора ставить Соболева на место.