Удержать 13-го

— Нет. — Внутри забурлила тревога, разъедая все хорошее и чистое, пока я не превратилась в дрожащее месиво. — Я не хочу это делать.

— Все нормально, — мягко сказал Даррен. — Мы просто обсудим все, тебе не о чем беспокоиться.

— Могу и я тут быть, если хочешь, Шаннон, — вмешался Джоуи. — Не обязательно они.

— Последнее, что тебе нужно, так это оказаться рядом с полицейскими, когда ты в таком состоянии, — проворчал Даррен. — Что было на этот раз? Ты вернулся на...

— Рад слышать, что ваши тайные переговоры с мамой позволили тебе быть в курсе семейных событий, — ухмыльнулся Джоуи. — Жаль только, что она не рассказала тебе о настоящих проблемах... ой, постой, наверное, она говорила, только ты не обращал внимания. Должно быть, приятно уметь выключать совесть. Избирательный слух чертовски полезен.

— Перестань, — простонала я. — Пожалуйста...

— Там снаружи ждет социальный работник, — сообщил Даррен, снова глядя на меня и старательно не замечая Джоуи. Он подергал свой голубой галстук и повертел верхнюю пуговицу накрахмаленной белой рубашки, прежде чем продолжить: — Ты должна, конечно, поговорить с ней наедине, но если мы одинаково расскажем нашу историю, это будет довольно несложно.

— Нашу историю?

Все усилия Джоуи сдерживаться на этих словах улетучились.

— Пошло оно все лесом! — Вскочив, Джоуи заметался по палате. — Никаких больше сраных историй! — Дергая себя за светлые волосы, он рычал: — Никаких!

— Я не прошу никого из вас лгать, — заметил Даррен. — Я просто говорю, что мы должны сплотиться вокруг мамы...

— Ты просишь меня пренебречь правдой, — возразил Джоуи. — Пропустить те части, где мама покрывала то, что он делал с нами, когда она просто стояла рядом и смотрела. Когда она не делала ничего. А как по мне, умолчание — это и есть вранье.

— Что ж, если ты хочешь держаться вместе, тогда я предлагаю, чтобы ты принял маму и обошелся без самодеятельности, — рявкнул Даррен, теряя хладнокровие. — Потому что только так я могу удержать вас вместе, ясно? Потому что если у вас ее не будет, если ее увидят не тем, что она есть — жертвой домашнего насилия, которая делала, что могла, для детей, — тогда Шаннон, Олли, Тайг и Шон могут начинать паковать вещи. И бог знает, куда они вас отправят. Будут новые школы, новые дома, новые друзья, сплошные чертовы незнакомцы вокруг. Если вы хотите этого, тогда вперед, поспорьте со мной об этом. Но не обязательно должно быть так. Мы можем с этим справиться, ребята.

— Я не могу. — Джоуи отошел к окну и вцепился в подоконник с такой силой, что я удивилась, как тот остался на месте. — Я больше не могу это выносить, — пробормотал он себе под нос. — Я не могу и дальше жить так.

— Джо, — проскрипела я, — все в порядке...

— Нет. — Голос Джоуи сорвался. — Нет, Шан, — прошептал он, стоя спиной ко мне. — Все совсем не в порядке.

— У нас есть еще одна тема, — сказал Даррен, нарушая тяжело повисшее молчание.

Оторвав взгляд от спины Джоуи, я сосредоточилась на Даррене:

— Какая?

— Джонни Кавана.

Джоуи хмыкнул, как мне показалось, одобрительно.

— Ч-чего? — Тряхнув головой, я попробовала отогнать тучу бабочек, попытавшихся вырваться из моего горла. — А при чем тут вообще Джонни?

— Засранец сам все вычислил, — проворчал Джоуи, не оборачиваясь. — Похоже, он все-таки чего-то стоит.

— И стал досадной проблемой, — мрачно подтвердил Даррен. — Звонил в полицию утром, днем и вечером. Со вчерашнего дня прислал к нам домой четыре полицейские машины.

— Че... чего? — Я сжала голову ладонями, потому что пульсация в мозгу грозила меня убить. — Откуда он знает?..

— Не беспокойся, Шан. Это хорошо, что он знает, — вставил Джоуи. — Тебе не придется больше врать всем этим людям.

— Ты можешь просто заткнуться? — рыкнул на него Даррен. — Я стараюсь как-то все исправить, а ты мне совсем не помогаешь.

— Потому что это непоправимо, — бросил в ответ Джоуи. — Я это знаю, Шаннон это знает... Господи, даже Шон это понимает, а ему всего три года!

— Не знаю, что ты рассказывала своему парню, Шаннон, но ты должна его остановить, — заявил Даррен, снова сосредотачиваясь на мне. — Он вмешивается в то, о чем понятия не имеет.

— Я ему ничего не рассказывала, — выдохнула я, а мое сердце заколотилось при мысли о Джонни. — И он не мой...

— Ты ошибаешься, если думаешь, что можешь заставить его замолчать, — фыркнул Джоуи. — Не все можно запереть в ящик, Даррен.

— Джоуи, бога ради, ты можешь немного помолчать? — огрызнулся Даррен. — Если ты здесь не для того, чтобы помочь, иди домой!

— Отлично, я пойду, — прошипел Джоуи. — Потому что я в этом не участвую. — Развернувшись, он уставился на Даррена. — Если ты хочешь врать и добить детей, оставив эту женщину в их жизни, то давай, я, очевидно, не могу тебя остановить, но я не стану пешкой в этой игре. Я свое отработал.

— Это не игра, Джоуи! Это наша жизнь!

— Тогда я не желаю такой жизни, — задохнувшись и покраснев, заявил Джоуи. — Если мы должны жить именно так, тогда я не хочу оставаться здесь.

— Джо...

— Увидимся позже, Шан, — коротко произнес Джоуи и пошел к двери. — Я ухожу.

Застыв на кровати, я смотрела, как Джоуи выскочил из палаты и за ним захлопнулась дверь. Я не хотела, чтобы он уходил. Потому что остаться наедине с Дарреном было последним, чего мне хотелось, и не потому, что я его боялась, а потому, что я его не знала. Он теперь стал мужчиной; мужчиной, с которым, судя по его костюму и очень дорогим часам, у меня не было ничего общего.

— Ты чем теперь занимаешься? — спросила я, сама себя разочаровывая тем, что позволила любопытству взять верх. Рукой в проводах я показала на его одежду. — Кем работаешь?

Даррен откинулся назад на стуле, внимательно глядя на меня.

— Я работаю на одну международную компьютерную компанию. — Поерзав на стуле, он снова подергал галстук. — В отделении в Белфасте.

— Значит, вот где ты был, — выдохнула я, глотая боль. — Все это время ты был в шести часах езды на машине от нас?

— Да. — Он медленно кивнул, помолчал. — Ну, не совсем так, первые четыре года я провел в Бирмингеме, получал диплом и проходил практику. В Белфаст я переехал в конце две тысячи третьего года.