Удивительные приключения
Шрифт:
– Ладно, в следующий раз будем сразу же следовать твоим рекомендациям.
– уверил я его и предложил:
– Давайте немножко отдохнем, а потом продолжим.
Никто спорить не стал. Я сел, прислонившись к березе, смежил веки, и сразу все поплыло куда-то. Я, казалось, провалился в какую-то бездонную пропасть. Так реально было чувство падения, что, вздрогнув, я открыл глаза. Все сидели кто где, отдыхая, кроме Гены, который еще копошился возле завязшей машины. Доносившиеся до меня звуки окружающего мира были какие-то странно приглушенные, как будто проходили через толстую ватную массу. Вообще, было такое ощущение, что я смотрю на все словно бы со стороны, что я совершенно непричастен к событиям. Да и действительно ли произошли с нами все те приключения,
Да, русалка. Когда мы ее увидели, то чуть не попадали от неожиданности. Еще бы: не часто нам приходилось встречаться с русалками. А, если точнее, то это был первый случай. Надо же, сидит себе на бережку, на котором мы так удачно успели спастись от бешенной мощи несущейся по руслу воды, да расчесывает большим, переливающимся матово-жемчужной радугой, гребнем свои роскошные зеленые волосы, похожие на густые шелковистые водоросли, что в изобилии встречаются в тихих озерах и прудах.
У Андрея сразу заблестели глазки: русалочка несомненно ему понравилась. Да и мы с Володькой тоже любовались ею. И, хотя суперкрасавицей это удивительное создание нельзя было назвать, ее непосредственность, мягкость движений и грациозность покоряли естественной, природной красотой.
Русалке, видимо, надоело прихорашиваться, и она, тряхнув головой, отчего водоросли волос разлились по плечам, откинулась назад, блаженно поведя взором по сторонам. И тут она увидела нас. Из всей нашей компании русалка моментально выхватила взглядом Андрея, который стоял в преданной позе, уставившись на нее восхищенными глазами, зазывно улыбнулась и как-то нежно подмигнула ему.
А дальше было нечто удивительное, хотя, наверное, пора было уже перестать удивляться. Впервые в жизни я смог воочию наблюдать ту самую нуль-транспортировку, о которой все пишут фантасты. Впрочем, как раз увидеть-то мне ничего и не удалось. Скорее, наоборот. Просто Андрей, что стоял вместе с нами метрах в двадцати от русалки, неизвестно каким образом оказался вдруг сидящим рядом с ней. Не успел я и глазом моргнуть, как вот он нежно гладит ее по руке и что-то вдохновенно говорит. Мы с Володькой переглянулись, но ничего не сказали. Мало ли, что бывает в мире, тем более - в этом. Вероятно, здесь на крылья любви навешаны реактивные двигатели. А может даже и фотонные, кто их разберет. Можно было бы уточнить у счастливого их обладателя, да уж слишком тот увлекся разговором.
Кстати, о чем они говорят? Какие это у них могут быть общие интересы? Мы с Володькой подошли поближе. Советник-Собеседник не в счет. Он с самого начала смекнул, чем здесь пахнет и в очередной раз отключился. Подошли, и у нас глаза на лоб полезли, то есть, если сказать точнее, - уши на затылок. Оказывается, наш Андрей не нашел ничего лучшего, как рассказывать русалке про свои магнитофонные записи, про разные ансамбли, про их стили и тому подобное. И, хоть это и был его любимый конек (Андрей проводил дискотеки в своем политехническом институте), с русалкой, мне кажется, разговаривать надо было о чем-нибудь более возвышенном. Но, вообще-то, она счастливо улыбалась и хлопала длинными ресницами. Только улыбка эта, явно, была вызвана не словами Андрея о том, что в последнее время ему стал нравиться тяжелый рок (как он выразился, "тяжелейший рок") вместо любимого раньше диско. Просто русалка, наверное, нашла в Андрее родственную душу и готова была слушать его вечно, какую бы чушь, с нашей точки зрения, тот ни нес. Пусть меня проглотит дракон, если это не была обоюдная любовь с первого взгляда.
В конце концов нам с Володькой надоело стоять и ждать, когда на нас обратят внимание. Пришлось прервать их воркование. Мы познакомились (даже Советник-Собеседник включился и представился, ну и тип). Выяснилось, что русалку зовут Эльна, что она на год младше Андрея и что учится она в лесной трансанаморформной профессиональной школе. В этой школе, как мы поняли из объяснений Эльны, учат из атомов собирать копии окружающих предметов. Не у всех, правда, получается. То кто-нибудь вместо подберезовика мухомор слепит, то, еще чего хуже, у кого-нибудь вместо тортика, допустим, расползается по тарелке вонючая бесформенная куча. Трудно,
что ни говори. Тут, как и во многом, талант необходим.Напоминание о тортике разбудило в нас чувство голода: как-никак подошло время обеда. Мы, было, стали доставать нашу жареную рыбу, но Эльна нас остановила, сказав что мы у нее в гостях, и что она угощает. А угощала она отменно. Нырнув в свой подводный погребок, русалка выставила нам уху из ершей в глиняном горшочке, заливное из лещей, фаршированую рыбной мелочью щуку, печеных окуней и, в придачу, запотевшую бутыль настойки из водяного ореха трехлетней выдержки. Все было восхитительно. Мы просто не могли нахвалиться.
Отобедав, мы с Володькой в томной сыто-пьяной истоме завалились на боковую. Андрей же с Эльной, снова усевшись над водой, продолжили свое милование. Проснувшись где-то через часок, мы увидели их все так же сидящих на том же месте. Но, любовь - любовью, а надо и честь знать. Нам пора было в дальнейший путь. Поблагодарив гостеприимную хозяйку, мы, пообещав ей заглянуть на обратном пути, двинулись в дорогу. Андрея мы чуть ли не силком подняли и заставили идти с собой. Он шел, поминутно оглядываясь, даже когда деревья закрыли собой реку, на берегу которой осталась сидеть грустная Эльна. Потом оглядываться перестал, но брел какой-то сам не свой, понуро свесив голову и шагая, скорее всего, чисто автоматически. На наши с Володькой язвительные шуточки в его адрес Андрей никак не реагировал. И неизвестно, до чего бы он так дошел, если бы не еще одна встреча.
Мы вышли из леса и сразу наткнулись на дорогу, ведущую вдоль опушки к городу, который уже можно было различить вдалеке. По дороге к нам со стороны реки приближался, пофыркивая, черный допотопный автомобиль. И, пока он подъезжал, мы во все глаза разглядывали сей транспортный анахронизм. Открытый с боков, он имел крышу из потертого, продырявленного в нескольких местах выцветшего брезента, державшегося на конструкции из металлических трубок, две из которых шли через края поделенной горизонтально пополам рамы лобового стекла аж до передних фар, что огромными консервными банками торчали по бокам капота. Такой же брезент, но с прямоугольным окантованным отверстием (видимо, там раньше было вставлено стекло) закрывал машину сзади. Крылья, слитые с подножками, широко разносились над высокими и узкими колесами, красные обода которых держались на красных же толстых спицах, повсюду битых и погнутых. Обшарпанные двухместные сиденья, формой своей напоминающие перетянутые диванчики, из которых заднее было чуть выше и отгораживалось от улицы дверцами, доходившими до подлокотников, тоже имели ранее, вероятнее всего, красный цвет. За рулем, расположенном с правой стороны автомобиля, сидел водитель в темном кожаном шлеме, таком же потрепанном, как и все остальное, и больших резиновых очках с круглыми стеклами, из-под которых вытягивались далеко вперед зеленые крокодильи челюсти. Сзади подпрыгивал в такт трясущейся на неровностях дороги машины маленький коричневый зверек, лопоухий и глазастый, похожий на плюшевую игрушку. Вообще, эта парочка здорово смахивала на крокодила Гену и Чебурашку из детского мультфильма.
Поравнявшись с нами, автомобиль, на радиаторе которого мы смогли наконец разобрать надпись "Ford", бабахнул дымным выхлопом и остановился, урча и подрагивая. Крокодил переместил очки с глаз на шлем, спросил, не в город ли мы идем, и, узнав, что в город, предложил подвезти. Мы, конечно же, с радостью согласились. Володька уселся рядом с водителем, а мы с Андреем разместились позади, причем я посадил себе на колени плюшевого зверька, так как руки моего соседа были заняты Советником-Собеседником. Мы стали знакомиться и не слишком поразились тому, что наши заботливые попутчики действительно оказались крокодилом Геной и Чебурашкой. Вполне естественно: больше никем они и не могли быть.
Гена надавил на газ, и мы покатили к городу. Скорость была невелика, на всех мало-мальски заметных кочках машину подбрасывало, но ехать в этом стареньком ("Тыща девятьсот восьмого года," - с гордостью сообщил Гена) "Форде" было довольно приятно. Теплый, пахнущий пряными травами, цветами и землей, ветерок обдувал наши лица и мягко вливался в легкие. Брезент защищал нас от жарких лучей солнца, а анекдоты, рассказываемые нами по очереди, настолько скрашивали поездку, что и Андрей потихоньку оттаял и начал постепенно приходить в себя, иногда, правда, опять впадая в депрессию, но все реже и реже.