Уездная учительница магии

— А отец тебя не заругает?

— Заругает, но он и так всегда ругается. Я дома редко бываю. Он привык. Иногда сам говорит: «Вали отсюда, ведьмино отродье...»

Я заперла дом на замок, и мы пошли обратно. До темноты надо перенести все подаренные вещи. По моей просьбе Ланзо показал другой путь до школы. Пусть он был длиннее, но вел по улицам, не по пустырям. Буду добираться на службу на велосипеде.

По дороге мы зашли в бакалейную лавку и к булочнику, и я купила кое-какой провизии. Брала то, что не нужно готовить: несколько пирожков, хлеб, сыр, масло. Хорошо, что директор выдал жалованье. Иначе пришлось бы совсем туго. Раз в доме есть печка, придется учиться готовить. Надо попросить госпожу Барбуту дать мне несколько уроков кулинарии. Моих умений хватало лишь на яичницу и тосты.

* * *

Перед тем как зайти в школу, я решила заглянуть на пепелище. Теплилась робкая надежда, что хотя бы некоторые вещи могли уцелеть.

Зря я это сделала. Вид почерневших обломков и куч пепла привел меня в уныние. Сразу стало понятно, что ничего целого обнаружить не удастся. Да и рыться среди углей не выйдет: тут нужны специальные инструменты и одежда.

Но все же, почему мой дом так быстро сгорел? Я торопливо вспоминала уроки по введению в пиромансию. К сожалению, я изучала предмет неглубоко, только основы. Химию горения, горючие свойства материалов… Но и того, что помнила, хватило понять: так быстро от одной-единственной молнии дом вспыхнуть не мог. Если только не был пропитан бензином. Или если в пожар не вмешались какие-то иные, сверхъестественные силы, как на то намекали горожане.

Но это бред! Надо спросить у Матибора, не будет ли вестись расследование.

Господи, ну какое расследование! Все видели, как в дом ударила молния. Занялась крыша, затем все остальное. Слишком быстро, но, возможно, такое бывает.

— Почему вы не потушили пожар? — внезапно спросил Ланзо. — Вы же Одаренная. Вы говорили, что эти... как их... пиромансеры? — умеют управлять огнем. Вы разве не умеете управлять огнем?

— Увы, я не пиромансер. Я могу зажечь маленькое пламя, но не потушить.

— И погодой вы управлять не умеете? А солнце вы тогда потушили.

— И погодой не умею управлять. Затмение было лишь иллюзией.

— Ясно... — разочарованно протянул Ланзо.

В школе мы забрали оставшиеся тюки с вещами и пошли обратно к Кривому дому. Но когда проходили мимо дома изобретателя, Ланзо вдруг сказал:

— Подождите, я загляну к Анвилу! Возьму у него разные инструменты. И попрошу помочь починить крышу. Я маленький, мне тяжело будет самому.

— Ланзо, не надо! Вряд ли он согласится!

Но Ланзо уже взбежал по крыльцу и небрежно коснулся пальцами металлической ладони. Я похолодела; сейчас он закричит от боли, это ужасное приспособление всмятку раздавит хрупкую детскую ладошку!

Но Ланзо действовал очень ловко. Как только металлические пальцы начали смыкаться, он отдернул руку. Тут же внутри дома все загремело. Ланзо с удовольствием прислушался к дикой какофонии.

К грохоту добавился яростный крик изобретателя:

— Кого там еще принесло, чтоб вас на шпиндель намотало!

Я приготовилась к неприятным объяснениям.

Дверь рывком распахнулась, на крыльцо вышел господин Анвил: без пиджака, но в длинном кожаном фартуке, перчатках по локоть, на глазах защитные очки. Аккуратная седая бородка топорщилась от ярости, кончики усов распушились. В руке изобретатель сжимал молоток, и я не сомневалась, что Анвил с удовольствием использует его на том, что потревожил его покой.

— А, это ты, мой мальчик-золотые-руки, но темная, глупая головушка, — сказал Анвил, сдвинул очки на лоб и добавил едко: — И наша страдалица-погорелица, госпожа Верден. Добрый вечер. Что привело вас ко мне?

Ланзо безо всякого страха объяснил причину визита и озвучил просьбу.

Анвил выслушал его и велел:

— Ждите тут.

Дверь захлопнулась. Мы остались на крыльце.

Анвил вернулся через десять минут, нагруженный чемоданчиком с инструментами, мотками проволоки, но при этом одетый, как для визита в театр. Ланзо он вручил длинную палку в оплетке и медный штырь.

— Идемте. Помогу чем могу. Заодно установлю вам на крыше молниеотвод и сделаю заземление. А то и второго дома лишитесь.

— У вас в городе дома часто горят из-за гроз?

— Редко. Но бывает. Когда безглазый разбойник сильно на кого-то разгневается.

Я изумленно вздернула брови. И этот ученый, изобретатель верит в призрака и его месть?!

— Шучу, — сухо сказал Анвил. — Такое бывает, когда люди не соблюдают элементарную технику безопасности. В этом городе живут суеверные болваны. Думаю, вы это уже поняли.

— У вас тут странные суеверия, — тактично заметила я.

— Вы где-то встречали логичные суеверия? — фыркнул Анвил. — Шагайте быстрее! Мне нужно до заката быть дома. Вечером возникают отличные тепловые потоки, а я еще не запустил аэростат! Кстати, безвозмездно я никому не помогаю. Будете должны услугу.

— Это справедливо. Спасибо, господин Анвил. Но и я не всякую услугу готова оказать. Если условия сделки вам не подходят, то лучше ее не заключать.

— Вы разумная особа, — заметил Анвил с одобрением. — Я не потребую от вас ничего сложного. И если у вас заведутся деньги, оплатите наличными. Возьму с вас всего десять кронодоров за час работы. Просто потому, что приятно иметь дело с умным человеком. В этом городе такие почти не водятся.

* * *

Мы тащились груженые как ослы. Встречавшиеся жители глядели на нас с любопытством, иногда вслух выражали сочувствие моей беде, но личную помощь не предлагали. Да я и не ждала ее: и без того получила куда больше, чем рассчитывала.

В Кривом доме все сразу взялись за работу. Анвил и Ланзо полезли на крышу. Я нарвала полыни на пустыре, наломала веток в кустарнике и сделала веник. Водопровода в доме не было; за водой пришлось идти с ведром через пустырь к колонке.

Первым делом почистила и разожгла печь, — под навесом на улице нашлись щепки, — и приготовила чай и закуски добровольным помощникам. Больше ничем я их отблагодарить не могла.

Помощники работали с азартом и удовольствием: на крыше стучало и грохотало, время от времени долетали властные распоряжения Анвила. Я тоже сложа руки не сидела.

Сбросив туфли и завязав вокруг талии полотенце, я натирала пол. Спина взмокла, мускулы болели, мокрые волосы прилипли ко лбу, а я все терла и терла. Впрочем, без особого успеха. Многолетняя грязь въелась намертво, но хотя бы верхний ее слой я смыла.

Во время работы старалась не смотреть по сторонам. От вида косых окон мутилось в глазах. Сложно будет привыкнуть к их неправильности.

Но и окна оставлять без внимания было нельзя. Закончив с полом, сделала еще одно путешествие через пустырь и притащила ведро ледяной воды. Попутно поняв, как повезло и одновременно не повезло мне родиться в состоятельной семье. К физическому труду я не была привычной. Когда бухнула ведро на пол, то долго не могла разогнуться и дышала, как загнанная собака.