Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

Сказать, что плавание вышло неприятным, значит не сказать ничего. Оно было отвратительным, мучительным, гнусным… Но даже такому чудовищному времяпрепровождению рано или поздно приходит конец. Судя по доносившимся до меня звукам и вздрагиваниям корабля, мы наконец, хоть и не с первой попытки, бросили якорь, причем явно не в дикой местности, а у причала. Забегали, затопотали ноги, команда явно покидала корабль. Наконец, когда звуки практически затихли, дверь моей конуры распахнулась, и на пороге в вечернем сумраке возникла сгорбленная, весьма уродливого вида старуха с покрывалом в руках. Речь ее разобрать было трудновато, и я далеко не с первой попытки поняла, что старая карга требует от меня закутаться в принесенную тряпку с головой,

и только в таком виде мне будет дозволено выйти на волю.

Тряпка была весьма засаленной, воняла чьим-то застарелым потом, но другого выхода у меня не было. За спиной у горбатой ведьмы маячил Элибаал в сопровождении пары злобного вида головорезов, так что сбежать мне бы все равно не дали. С отвращением исполнив, что было приказано, я ощутила, как мои пальцы стиснула неожиданно крепкая лапка старухи, и я заковыляла за ней, как лодочка, привязанная тросом к корме большого корабля. Судя по звукам шагов, стража сопровождала нас и спереди, и сзади.

Идти, не видя дороги, было трудно, поэтому очень скоро я ободрала ноги о какие-то колючки и больно ушиблась о булыжник, но, к счастью, вскоре мы остановились. Раскрылась невидимая дверь, старуха втянула меня внутрь, и там, во мраке и прохладе массивного каменного здания, я смогла наконец скинуть навязанную мне хламиду и оглядеться по сторонам.

Мы стояли в помещении, показавшемся мне огромным, почти как в нашем мире – особенно по сравнению с той конурой, в которой я была принуждена ютиться последнее время. Старуха что-то невнятно лопотала, я пыталась, правда, без особого успеха, разобрать ее слова. Чаще всего в них повторялись два – Элибаал и деньги. Кто-то из них, похоже, был кому-то должен приличную сумму. Ну а я-то здесь при чем? Пусть сами между собой разбираются, чего меня впутывать в их малопонятные дела?

Но тут старая карга довольно больно ткнула меня пальцем в грудь и снова заверещала, на сей раз помедленнее и почетче. Я честно напрягла все свои лингвистические способности, и смысл того, что удалось разобрать, мне, мягко говоря, совсем не понравился. Бабка утверждала, что я теперь ее собственность, ибо меня продал ей почтенный Элибаал, а посему отныне я должна подчиняться всем бабкиным распоряжениям.

– Ну уж фигушки, – возмутилась я, – Я вольный человек, меня нельзя ни продать, ни купить.

В ответ на это бабка захихикала и выдала что-то типа «Все поначалу так говорят, а потом привыкают». От прочих же моих слов и про Вестников, и про Цафон она отмахнулась, дескать, Элибаал ее уже предупреждал, что я малость не в себе, но это неважно, наоборот, такие завиральные идеи могут только сильнее привлекать ко мне мужчин. Стало быть, клиентов по-нашему.

– Кого?! – окончательно разъярилась я. – Вы не имеете права, я отказываюсь участвовать в ваших грязных играх!

На это бабка захихикала еще ехиднее и высказалась, что, дескать, еще неизвестно, кто тут грязнее. Вообще-то, в определенном смысле она была права, ибо вид мой был просто ужасающим, и если мне что-то и было необходимо в первую очередь, так это хорошая ванна и много-много мыла.

Похоже, старая карга уловила мои мысли, ибо она тычком направила меня в сторону одной из дверей, выходивших в тот зал, где мы стояли. За дверью оказалась огромная купальня, вделанная ниже уровня пола. На бортике купальни лежали довольно невзрачные кусочки чего-то, что я поначалу приняла за глину.

Бабка сварливо потребовала сбросить все мои лохмотья куда-то в уголок, их, дескать, потом соберут и сожгут. Честно говоря, этому приказу я последовала с наслаждением. Фиг с ними, потом разберемся, что тут у них за заговор против меня, а пока мыться, и как можно скорее!

«Глина» оказалась весьма мылкой и ароматной, в купальне можно было сидеть по шейку в воде, и я постаралась, чтобы мытье затянулось как можно дольше. Фиг с ними, с критическими днями, будем надеяться, что ничего катастрофического со мной не случится. Зато можно в полное

свое удовольствие отмокать в настоящей ванне, это ли не счастье?

По старухиной команде откуда-то из внутренних покоев появились две смуглые темноволосые девушки с узкими ступнями и ладонями. Не реагируя ни на какие мои расспросы, они ловко обсушили меня мягкими светлыми тканями, натерли все тело благовониями, от которых легонько закружилась голова, затем надели на меня что-то наподобие льняного хитона, затянули пояс, на голову накинули тончайшее покрывало, и исчезли так же неслышно, как и появились.

Ставшая внезапно совершенно глухой к моим расспросам, бабка снова ухватила меня за руку, провела какими-то внутренними потайными ходами в очередную каморку, буркнула «сиди пока тут», и скрылась, захлопнув дверь.

Совершенно обессилев, я опустилась на пол, прислонившись к стене. Такое впечатление, что стараниями мерзавца Элибаала я оказалась в громадной мышеловке, из которой совершенно не понятно, как выбираться. Самое главное, я даже не представляю, что это за город, в какой он стране, и чего от местных жителей ждать. А уж о том, как с Венькой связаться, и думать не приходится… Он, бедолага, конечно, попытается меня отыскать. Но где? Как? И что мне теперь делать вообще?

Довольно долго я так сидела в полном отчаянии и опустошенности. Никто так и не спешил за мной придти, выхода найти я тоже не могла, оставалось только одно – хотя бы осмотреться, куда же я попала. Я толкнула дверь каморки… и она поддалась! Старуха от злобы забыла меня запереть! Так, отлично, хотя бы можно разобраться, где мы.

За дверью начинался узкий и темный лаз, по которому меня сюда и притащили, только я не запомнила дороги. Справа наощупь определялись еще какие-то дверцы таких же крысиных нор, я стала открывать их по очереди… и вот за третьей дверцей по другую сторону лаза, обнаружилось большое полутемное пространство с колоннами и какими-то изображениями на них.

В дальнем углу горел масляный светильник, колебались тени, словно все эти фигуры дышали и двигались – там были птицы, и звери, и люди, а некоторые из существ были отчасти и тем, и другим, и третьим. Но больше всего было голубей. Фигуры были обрамлены венками и орнаментами, и все выглядело торжественно и таинственно. Похоже, это был храм.

Вершины колонн терялись в темноте, словно потолка вовсе не было, и вообще это было не здание, а перевернутый колодец, уходивший прямо в ночное небо. С одной стороны были большие двери, совсем не похожие на тот крысиный лаз, из которого я выползла, а на возвышении, прямо напротив дверей, стояло скульптурное изваяние, и рядом с ним еще один светильник.

Двери оказались запертыми, другого выхода из этого помещения не было. Обратно к крысам никак не хотелось, и я решила для начала осмотреть святилище. Я подошла к статуе: она изображала обнаженную женщину, поддерживавшую руками груди. У ног ее сидели два чудища с телами львов и человеческими головами, изрядно смахивавшие на египетских сфинксов. Вот когда я от всей души обругала себя за то, что плохо учила в школе древнюю историю. Ну наверняка же по этому изображению можно было опознать, в чей храм меня привели. Ну почему я такая троечница бездарная, а? Знала бы хоть, что за храм, что за богиня, а теперь…

От нечего делать я оседлала одного из львов, словно в детстве на карусели. Лев был теплый и довольно скользкий, усидеть на нем было не так-то просто. Пару раз я едва не сверзилась на пол, пока наконец не нашла более-менее удобное положение. А хорошо было бы, если б мой сфинкс ожил и унес меня отсюда в дальние дали! Но увы, такие чудеса случались только в мультфильмах моего детства…

Замечтавшись, я все-таки потеряла равновесие, в попытке удержаться ухватилась за львиную голову, но… в ту же секунду мы вместе с головой, оказались на полу. Меня охватил ужас от содеянного: за порчу храмовой скульптуры мне самой голову в мгновение ока оторвут, это уж точно!

Поделиться с друзьями: