Углерод

– Хорошо. Сделаете мне одолжение?

– Конечно.

– Передайте привет архиепископу.

***

Лиза покинула здание управы ровно в полдень, свободным человеком и с постановлением в кармане пальто. После нескольких дней в камере, всё чего хотелось так это отправиться домой, принять еле тёплый душ и переодеться. Радость после освобождения мгновенно улетучилась, когда в поле зрения попал Неизвестный. Одного взгляда, на потрёпанное лицо оказалось достаточно, чтобы понять, очень серьёзного разговора не миновать. Только этого ей и не хватало. Лиза испытывала двоякое чувство. Её отпустили, но встретил именно тот человек, который вместо того, чтобы попытаться избавиться от трупа и как-то прикрыть, сам передал её в руки правоохранительных органов.

Несколько часов назад Леонида отпустили восвояси и первым делом он отправился в храм. Осипов спросил про Море усопших не просто так и вероятно план уже обречён на провал. Так оно и было. Техник вошёл в храм, пожертвовал гнусной тётке последние деньги, но не успел он дойти до кабинета протоиерея, как его обступили двое крепких мужчин.

– Ой братцы, а батюшка-то здесь?
– спросил он уже догадываясь, что произойдёт дальше.
– У меня к нему прямо-таки дело жизни и смерти!

– Нет его здесь, братец.
– иронично ответил один из мужчин.
– И тебя скоро не будет.

Получив тычок в бок, Леонид окинул оппонентов взглядом. Сойтись в рукопашной схватке сразу с двумя, не хотелось. Во-первых, выйти из неё победителем не получится. Во-вторых, если дело дойдёт до драки в храме, то уже никогда не удастся вернуть расположение протоиерея. Пришлось положиться на красноречие.

– Я всё понимаю, он - человек занятой. Дел по горло. Видеть никого не хочет и так далее. Но мне действительно очень нужно поговорить с ним. Давайте, я прошмыгну к нему в кабинет, а вы сделаете вид, что не заметили меня. Обещаю, я вас не сдам... Даже отблагодарю...

Техник хотел было полезть в карман, чтобы предложить этим бугаям денежное вознаграждение и тем самым притупить внимание, но вспомнил, как несколько минут назад пожертвовал последние деньги.

– М-да.
– констатировал свою финансовую несостоятельность Леонид.
– Может расписку возьмёте?

– Давай, на выход!
– потребовал первый.

– Да ладно вам. Уже догадался, у отца Александра не приёмные часы. Но я только спросить...

– Ты не понял. Именно тебя приказано гнать из храма.

– Меня? Почему? Это какая-то ошибка!

– Никакой ошибки здесь нет. Тебя предали анафеме.
– ответил второй.

Техник хотел было возмутиться, но не успел. Его взяли под руки и потащили на выход. Он сопротивлялся, но был просто поднят над полом. Красноречие не помогло, оставалась только ругань. Так в храме не матерился ещё никто. Пока несли, Леонид прошёлся по Церкви искупления, по архиепископу лично, не забыл утопить в дерьме прихожан, добродетелей, которые его несли, тётку с коробкой и всех, кто причастен к культу, кроме Розы Шейнер и отца Александра.

Тяжёлые двери распахнулись, Леонид взмыл в воздух, кубарем скатился по ступенькам. Полежав пару минут в весенней слякоти, он всё же поднялся, прислушиваясь к тому, как хрустят суставы.

– А на хую я вас всех вертел, сукины дети!
– кричал он.
– Ничего после смерти нет! Вы все сдохнете, захлёбываясь собственной блевотиной и кровью! За секунду до смерти вас сломает агония и ваше поганое сознание погаснет ещё до того, как остановится сердце! Ваши трупы ждёт только одна судьба! Одна на всех! Все вы превратитесь в обыкновенные куски мяса и будете гнить под землёй ничем не отличаясь от мяса, гниющего под солнцем! Вы никого не спасёте и уж тем более не спасёте себя! И всё! Всё что ждёт вас после смерти - это самая обыкновенная пустота!..

Техник неистовствовал, притягивая к себе недоуменные взгляды случайных прохожих. Он срывал покровы с церкви, рассказывал какие уроды в ней состоят, но всё было напрасно. В конце концов успокоившись, он плюнул в сторону храма, громогласно пообещал сжечь его вместе со всеми обитателями, и показав средний палец, отправился домой.

Сидя на бордюре противоположной управе стороны улицы, он выкуривал одну папиросу за другой и пытался снова определиться с курсом на будущее. На данный момент, перед ним маячило ровно два вопроса.

Первый, чего ждать от Осипова? Уже второй раз он отпустил техника на свободу, хотя имел возможность закрыть на самом нижнем из этажей управы и благополучно забыть. Нет техника - нет проблемы. Тем не менее не сделал этого, а значит дожидается подходящего повода использовать Леонида в своих целях. Другого объяснения подобным действиям не было. Слишком уж мало пришлось проторчать за решёткой. Первый раз всего неделю, в этот раз четверо полных суток. Да на Земле его месяцами держали бы в следственном изоляторе и без устали мурыжили на допросах. Уже бывшие сокамерники томились в камере больше двух недель только за то, что по хмельному делу разбили газоразрядную лампу на мачте освещения. А тут подозрение на соучастие в убийстве и всего четверо суток.

Второй вопрос оказался не менее серьёзным. Как поступить с блондинкой? С одной стороны, она ослушалась и обманула его, это привело к грандиозному облому и теперь, самый оптимальный из путей на Землю теперь блокирован и этого уже не изменить. С другой, она способна к обучению и более красноречивого доказательства чем труп, представить было трудно. По-хорошему, за это, её как минимум надо было хорошенечко отлупить, но загвоздка заключалась в том, что он этого не хотел. Техник всё-таки привык к девчонке. Да, блондинка не умела готовить, безалаберно вела хозяйство или скорее не вела вообще, была плохим собеседником и так далее, и так далее... Но это была его блондинка, его Лиза. Возможно она оказалась права с самого начала, кроме друг друга, в этом гнусном мирке у них не было никого.

Техник не улыбался, потому что не знал, что делать.

Лиза вышла из здания управы, поёжилась и заметив его, застыла. Они молчали глядя друг на друга. Техник сгрёб окурки с бордюра, встал, направился к ней.

– Пошли что ли.

Леонид снова отправился домой, и Лиза поплелась вслед за ним.

Время, проведённое в камере, прошло даром. Последовать примеру жениха и просто наплевать на содеянное не получалось. Её повели на допрос. Первый осмысленный допрос в жизни. Её усадили на стул перед столом за которым сидели двое: человек в камуфляже, представившийся следователем и мужчина средних лет в сером костюме.

– Начинай рассказывать.

Она рассказала всё, волнуясь и периодически всхлипывая. Человека в камуфляже такой вариант не устроил, и Лизе пришлось повторить всё снова более детально.

Следователь записывал показания на бумагу, задавал наводящие вопросы и, если бы не сидящий рядом начальник уже вытряс из Марковой всё, что нужно. Он не верил слезам. Протокол осмотра тела гласил о полном отсутствии каких-либо травм, синяков, ссадин. На теле не было даже царапин. Его убили и самозащитой в этом случае не пахло. Несколько лет назад Арсений Липнин сам сидел на месте блондинки. Пятнадцатилетний мальчишка заливался слезами, клялся исправиться и больше не воровать. Тогда его отпустили на волю, и криминальная история Липнина должна была на этом закончится. Как выяснилось много позже, Сенечка просто сменил амплуа. Спаивая девушек, он насиловал и обирал их, после избивал, грозился расправой в случае, если те откроют рот. Дважды пострадавшие набирались смелости и подавали заявления в управу и оба раза очень скоро сами забирали заявления. Наказание настигло его в виде тощей девчонки. За свою долгую службу он встречал довольно многое, но, чтобы человека убивали, так хладнокровно, не имея под рукой никакого оружия и даже не голыми руками, не видел ни разу. Он не верил в самооборону. Маркову явно научили этому способу, поэтому в кабинете и присутствовал подполковник. Он запретил использовать обычные методы дознания, изредка задавал вопросы сам. В конце концов догадка о учителе подтвердилась. Жених - тот, кто пришёл сдаваться вместе с ней.