Уильям Шекспир — образы, как космогония мифа. William Shakespeare — Images as the Cosmogony of Myth

— Confer!

________________

________________

Original text by Sir Philip Sidney «Astrophil and Stella», Sonnet III

This text is distributed for nonprofit and educational use only.

(This e-text of Astrophel and Stella was prepared from Alexander B. Grosart's The Complete Poems of Sir Philip (1877) by Risa S. Bear at the University of Oregon. Grosart's text is in the public domain. Unique content is copyright © The University of Oregon, December 1995. In some instances Gerald Bullett's reading has been preferred. See Silver Poets of the Sixteenth Century, Everyman, 1947. See also Syr P. S. His Astrophel and Stella (1591), STC number 22538, for a number of changes restoring the Elizabethan grammar and punctuation. It was deemed not worth while to simply reproduce the 1591 edition, as it contains too many errors and omissions to represent Sidney's work adequately).

Let dainty wits crie on the Sisters nine,

That, brauely maskt, their fancies may be told;

Or, Pindars apes, flaunt they in phrases fine,

Enam'ling with pied flowers their thoughts of gold;

Or else let them in statlier glorie shine,

Ennobling new-found tropes with problemes old;

Or with strange similes enrich each line,

Of herbes or beasts which Inde or Affrick hold.

For me, in sooth, no Muse but one I know,

Phrases and problems from my reach do grow;

And strange things cost too deare for my poor sprites.

How then? euen thus: in Stellaes face I reed

What Loue and Beautie be; then all my deed

But copying is, what in her Nature writes.

Philip Sidney «Astrophil and Stella», Sonnet III.

Пусть утончённые умы поплачут о девяти Сёстрах,

Что смело маскируя, быть может расскажут свои фантазии нам;

Иль подражая Пиндару, они пощеголяют в изящных фразах,

Эмалируя свои мысли позолотой — в пестрящих цветах.

Или иначе, пусть более величественным блеском славы они засияют,

Облагораживая новообретённые тропы в застарелых проблемах;

Либо при помощи сравнений необычных обогатят строку любую,

От трав названий или животных, что хранятся в Индии или Африке.

Для меня, по правде говоря, нет Музы, но зато — одну Я знаю,

Фраз и проблем, взращённых из моих пределов — с ней;

И странные вещи обошлись слишком дорого для моих бедных фей.

Тогда же как? Даже при том, что на лице Стеллы Я прочитал,

Какими быть Любви и Красоте; всем моим деяниям затем,

Но всё же копирование — это то, что заложено в её Природе.

Филип Сидни «Астрофил и Стелла», Сонет III.

(Литературный перевод Свами Ранинанда 12.09.2024).

Сонеты 8, 118, 113 Уильям Шекспир, — лит. перевод Свами Ранинанда

Свами Ранинанда

****************

Poster 2024 © Swami Runinanda: «William Shakespeare Sonnets 8, 118, 113»

William Shakespeare Sonnet 8 «Music to hear, why hearst thou music sadly»

William Shakespeare Sonnet 118 «Like as to make our appetites more keen»

William Shakespeare Sonnet 113 «Since I left you mine eye is in my mind»

Poster 2024 © «Het duo» by Hendrick ter Brugghen 1628 | Louvre Museum of Paris, France

______________________

We are not what happened to us,

we are what we wish to become.

Мы — это не то, что случилось с нами,

мы — это то, какими мы пожелали стать.

— Карл Густав Юнг (Carl Gustav Jung, 1875—1961). «Erinnerungen, Traume, Gedanken».

Иногда, моё воображение поражает откровенная наивность некоторых исследователей, когда некогда некоторые из них пожелали раскрыть секреты поэзии средневекового гения драматургии, но при этом не имея осознанного понимания, что для этого необходимы «инструменты» и «материал», которым изначально пользовался мастер при написании своих пьес, в том числе и сонетов. Как бы не показалось бы странным, но только сама натура человека, нарёкшего самого себя «homo sapiens», «человеком разумным» заключена в ряде серьёзных обстоятельств, которые можно сформулировать, примерно так:

«Людям свойственно всё непонятное и недоступное для своего понимания, не дожидаясь длительного процесса осмысления, или упрощать до уровня своего понимания, либо искажать до уровня своего недопонимания». 2007 © Свами Ранинанда.

Именно, так и произошло с сонетами Уильяма Шекспира, исследуя архивные материалы можно увидеть наглядную картину, как это происходило в действительности. Ряд, наиболее отчаянно смелых критиков и издателей из добрых побуждений «как сделать лучше, чем как есть», брали текст оригинала Quarto 1609 года, и перед каждым переизданием сборника сонетов вносили свои изменения, путём замены, как им показалось «спорных» слов, оборотов речи, а также знаков препинания. Многочисленные версии идентификации автора строк сонетов, вытянутые «за уши», лишь усугубляли и затрудняли процесс последующим поколениям исследователей, туже затягивая «узел шекспировского вопроса».

Конечно, же версия «Шекспира» из Стратфорда на Эйвоне (Stratford-upon-Avon), абсолютно не выдерживала никакой критики, поэтому многочисленные сторонники этой версии в течении длительного времени были заняты её «подгонкой» под свои запросы, что было обнаружено и детально описано в моих эссе.

В то время, как теперь, в данное время некогда захудалая приходская «церковная начальная школа», в которой учился «Шекспир» из Стратфорда на Эйвоне обрела статус престижного колледжа, благодаря нескончаемому потоку щедрых пожертвований, не смотря на то, сын ремесленника перчаточника, был ростовщиком и продавцом солода, оставался до конца жизни не научившимся писать.

Впрочем, у сторонников версии «Шекспира» из Стратфорда на Эйвоне нет угрызений совести по поводу того, что совершенно незаслуженно присвоили авторство в написании порядка 38-ми пьес и 154-х сонетов сыну ремесленника Джона Шекспира, не умевшему даже писать.

Как ни странно, но лоббирующим недостоверной версии «Шекспира» из Стратфорда на Эйвоне было невероятно выгодным поводом, и в конце концов предприятием, когда потоки денежных средств и грантов стекались нескончаемым потоком на содержание обслуживание и расширение некогда захудалой церковной начальной школы, зарплаты, поощрительные премии с призами и пышные юбилейные торжества.

Вопреки всем собранным артефактам и доказательствам, безупречно построенных на элементарно логике и здравом смысле их ни коим образом не устраивала версия, где придворный и высокообразованный аристократ писал пьесы, используя в качестве своего псевдонима, имя «Уильям Шекспир», взяв его в бессрочную аренду у малограмотного ростовщика и продавца солода, только при единственном условии, что тот будет держать «язык за зубами».

Тогда по прошествию некоторого времени ростовщик и продавец солода стал увеличивать сумму «аренды» своего имени, а какой-то момент времени потребовал герб своему роду, хотя не имел никакого права на него, так как не имел дворянского титула.