Украденная память

– Кто она? – равнодушно поинтересовалась Наталья.

– Допустим, ее зовут Марина.

– И чем она тебе не угодила?

– Боюсь, дорогая, что это совсем не твое дело. Твое дело – сделать так, чтобы она больше никогда не лезла куда не надо.

– Да ради бога, – фыркнула Наталья, вылезла из машины, подошла к женщине и пристально посмотрела ей в глаза. Все, программа заложена. Теперь нужно будет только набрать номер телефона и сказать ей два слова...

Глава 37

– Леха! Братан! – неслось откуда-то из-за стенки. – За тебя, Леха!

Молчанов с тоской посмотрел на часы. 3.46 утра.

Слышимость в доме была такая, что Антон, не напрягаясь, различал каждое слово. Он выяснил, например, что неведомый Леха только что демобилизовался из армии и тут же прикупил себе новую «тачку», по поводу которой, собственно, и гулял. Кто-то из соседей стал стучать молотком по батарее.

Вторая бессонная ночь подряд – это слишком. К тому же Молчанов чувствовал себя их рук вон плохо. Горло саднило, в носу щипало. Антон чертыхнулся и вылез из-под одеяла.

Злой и не выспавшийся, Молчанов явился на службу к половине десятого. Заснуть ему больше не удалось.

В коридоре его встретил Варламов.

– У тебя там телефон разрывается. А ты чего такой пришибленный?

– Болею, – коротко бросил Молчанов, отпирая кабинет. Варламов просочился следом и плюхнулся на стул для посетителей.

– Да уж, видок у тебя не самый лучший, – хмыкнул Борька.

В этот момент в дверь деликатно поскреблись.

– Войдите, – хрипло крикнул Антон и сморщился, схватившись за шею.

– Извините, пожалуйста, – пискнула молодая очкастая девица, просунувшая голову в образовавшуюся щель. – Подскажите, пожалуйста, где я могу найти... – прищурившись, она сверилась с повесткой, зажатой в потном кулачке, и залилась краской, – Варламова Бориса Семеновича?

– В соседнем кабинете, – грозно рявкнул Варламов.

– Простите, – растерялась она, еще больше покраснев, – я стучала, но там никого нет.

– Это он так шутит, – сжалился Антон над очкастой девицей, – Варламов – это он и есть.

Борька кинул на Антона уничтожающий взгляд, скривился и вышел из кабинета. Антон несколько минут тупо разглядывал стену. Сил не было никаких, а ведь надо еще рассортировать и довести до ума несколько уголовных дел, прежде чем часть их отправить в архив, а часть – передать в суд.

Оглушительно зазвонил телефон.

– Молчанов, – ответил он, схватив трубку. На противоположном конце линии послышались сдавленные рыдания. – Алло? Кто там?

– Это я. Алена Кудрявцева.

– Алена? Вы плачете? Что случилось?

– У меня случилась беда... – всхлипнула Алена. – Я не могу, не могу...

– Та-ак, – протянул Антон и сглотнул колючий комок. Боль в горле усилилась. – Значит, так. Постарайтесь успокоиться. Вы где? Дома? Я сейчас приеду.

Антон сдернул с вешалки куртку, на ходу просунул руки в рукава, захлопнул ногой дверь, кубарем слетел вниз и нырнул в машину.

Дверь ему открыла Алена. Бледная, растрепанная, в халате. У нее был странный, блуждающий взгляд, из чего Антон сделал вывод, что дело не обошлось без успокоительных таблеток.

– Извините, что оторвала вас от работы, но мне совершенно не к кому обратиться. Мне так плохо, – всхлипнула она.

– Так что произошло?

– Вчера пропал Алик, – с трудом выговорила она, кусая губы. – Не вернулся домой. Я не спала всю ночь, звонила повсюду. Всем знакомым, друзьям. Он нигде не появлялся, ни с кем не связывался. Утром стала обзванивать морги и больницы. По ночам ведь справочные не работают. Почему? – вдруг закричала она.

– Что – почему?

– Почему не работают? Ведь можно сойти с ума от неизвестности! Это неправильно!

– Согласен, – кивнул Антон. Ему ужасно захотелось курить. – Но таковы правила. Успокойтесь, пожалуйста, и расскажите, что было дальше.

– Дальше? Дальше я его наконец нашла. В реанимации районной Красногорской больницы. Алика без сознания обнаружили на обочине Волоколамского шоссе. Он был страшно избит и чуть не замерз насмерть! Повезло, что мимо проезжала «скорая». И ехала с вызова, а не наоборот. Иначе не остановилась бы. Вы ведь знаете, что они обычно не останавливаются?

– Не имеют права, – подтвердил Молчанов.

– Женщина в справочной сначала сказала, что в больницы и морги Москвы похожие по описанию мужчины не поступали. А потом сжалилась надо мной и предложила посмотреть по области. Вот так я его нашла. В Красногорской больнице даже не удосужились известить меня о том, что случилось. Ведь при нем были все документы. Неужели трудно набрать номер?

– А с врачом вы разговаривали?

– Конечно. Я вон даже записала все, – Алена вытащила из кармана халата блокнот. – Посмотрите. Тупая травма головы, травма печени, разрыв селезенки, переломы ребер, проткнутое сломанным ребром левое легкое. Внушительный список... Ему сделали операцию, удалили селезенку, заштопали легкое. Теперь он подключен к аппарату искусственного дыхания.

И когда придет в себя, одному Богу известно. – Алена закрыла лицо ладонями.

– Ну, тихо, тихо. – Молчанов коснулся рукой спутанных Алениных волос. – Он поправится.

– Прошу вас, – горячо зашептала Кудрявцева, – отвезите меня к нему. Я просто сама не смогу машину вести.

– Честно говоря, я не знаю... – растерялся Антон. Он никак не ожидал такого поворота событий.

– Пожалуйста, не отказывайте мне, – взмолилась Алена, и ее глаза угрожающе увлажнились.

– Ну, хорошо, хорошо, – поспешно согласился Антон.

Пока Кудрявцева спустилась на улицу, Антон успел выкурить две сигареты подряд. Как ни странно, горло практически не болело. Зато в голове прочно угнездилась пустота. Он ничего не понимал.

Ведь если Альберт Кудрявцев являлся, может, и не исполнителем, так, по крайней мере, соучастником преступления, в чем до последнего времени Антон не сомневался, то тогда кто же его так жестоко избил? И за что?

– Я не слишком долго? – спросила Алена, с трудом усаживаясь в машину.

Антону показалось, что за последние дни ее живот увеличился в два раза.