Укрощение повесы

— Да, Роб действительно мне небезразличен. Но я многого о нем не знаю, а то, что мне известно, заставляет проявлять осторожность. Мои чувства меня немного пугают.

Элизабет кивнула:

— Мы не можем выбирать, кого любить, и боюсь, наши сердца не склонны к безответственным мужчинам. Мой первый брак не был счастливым. Муж был намного старше меня и не слишком добрым человеком. Я думала, никогда не смогу почувствовать к мужчине то, что я чувствую к Эдварду. И даже не была уверена, что хочу испытать эти чувства!

— Я тоже в этом не уверена, — пробормотала Анна. Сможет ли она навсегда оставить прошлое и продолжать двигаться вперед, как делала в последние дни?

— Но я пришла к пониманию, что это великий дар, Анна. И ты тоже должна это увидеть! — заявила Элизабет. — Просто запомни мои слова — жизнь слишком скоротечна, чтобы тратить ее на страх.

— Друзья мои, вы готовы отправляться? — позвал Эдвард. — День занимается очень быстро!

Элизабет улыбнулась Анне и поспешила к своей лошади. Грум помог подняться в седло. Пока она поправляла юбки, в голове у нее эхом звучали слова Элизабет: «Жизнь слишком скоротечна, чтобы тратить ее на страх». Должна ли она — да и сможет ли — ухватиться за возможность побыть с Робом, какой бы краткой она ни была, — и считать ее даром?

Роб приблизился к ней, осадил лошадь и жизнерадостно улыбнулся своей широкой белозубой улыбкой:

— Ну что, ты готова?

Анна кивнула и засмеялась:

— Готова. А как же иначе!

* * *

— Куда мы идем? — спросила Анна у Роба, который вел ее вдоль зеленых речных отмелей.

Он засмеялся ее шепоту. Они втихомолку ускользнули от остальных, и голоса всей компании уже превратились в отдаленное эхо.

Роскошный пикник в тенистой роще, специально выбранной для этой цели, уже был окончен, и гости в счастливой истоме разлеглись на траве. Они потягивали прекрасное вино и слушали, как Элизабет тихо наигрывает на лютне какую-то песню. Так что Роб просто схватил Анну за руку и увлек за собой.

— Это секрет, — ответил он и лукаво улыбнулся. — Ты что, мне не доверяешь?

Анна засмеялась:

— Нет! Я ни на йоту тебе не доверяю, Роберт Олден! Но тебе все равно удается меня так заинтриговать, что я забываю о благоразумии и иду за тобой.

— Прекрасная Анна, ты авантюристка в глубине души. Я вижу это по твоим глазам. Ты пытаешься скрыть это за своей строгостью и серыми платьями, но ты не можешь скрываться вечно. Мы с тобой слишком любопытны, даже в ущерб себе.

Анна улыбнулась, но Роб заметил, что ее лицо на мгновение помрачнело.

— Возможно, когда-то я и была любопытна. Пока не узнала, что лучше бы не стоит.

Он вспомнил рассказ Анны о ее мерзком муже и шрамы на ее спине. Этот подлец пытался выбить из нее искренний интерес, самую искру живости. В душе Роба все еще пылала ярость. Как он посмел так с ней обращаться, подавлять и запугивать его прекрасную Анну! Мастеру Баррету очень повезло, что он мертв, иначе Роб самолично довел бы его до этого состояния самым болезненным способом. Для него непереносимо видеть шрамы Анны или его сестры.

И все же Баррету не удалось окончательно погасить живость Анны, ее страсть. Он только заставил ее спрятаться, скрыться за тонкой защитной скорлупкой. И Роб собирался попробовать снова ее освободить. Он же может дать ей хотя бы такую малость? Момент легкого счастья, прежде чем он снова ввергнет ее в страдание.

Или он ведет себя как эгоист и желает сам испробовать ее счастья? Он обнаружил, что отчаянно этого хочет, поскольку никогда не имел ничего подобного.

— Помнишь, я рассказывал тебе о своей непокорной юности? — спросил Роб. Он обнял Анну за талию и привлек к себе. Они шли по берегу близ воды.

Анна тоже обняла его.

— Да, ты говорил, что по ночам выбирался через окно спальни и убегал к реке, чтобы посидеть на берегу и пофантазировать о своих будущих стихах и пьесах.

— Это та самая река.

Она глянула на неторопливо журчащий поток, ее глаза расширились от удивления.

— Правда?

— Я жил неподалеку, в деревне Хартли-Виллидж, и тайком пробирался сюда, чтобы поплавать в реке или побродить по лесу. Будучи приближенным королевы, отец Эдварда редко бывал дома. И никого не волновало, что здесь делает чужой мальчишка.

— Значит, именно здесь ты придумывал свои истории про богов, рыцарей и королей? Как в твоих пьесах?

— Пожалуй, в то время в них было больше крови, сражений и мести, — ответил он. — Сейчас мода на более романтичные произведения. Но тогда мне такие вещи не нравились.

Анна засмеялась:

— А теперь?

— Теперь они мои любимые. Какого поэта не вдохновит красота леди?

Он подхватил ее на руки и перенес через реку по узкому деревянному мостику. Анна только рассмеялась и схватилась за свою шляпку. Какая же она красивая, когда смеется, ее лицо просто сияет в лучах солнца.

— Или ее мелодичный смех?

— Зрители и правда любят романтические пьесы, — сказала она. — Но истории о кровной мести любят не меньше.

Хоть Анна и извивалась в его руках, Роб не стал опускать ее на ноги и понес куда-то в сторону по заросшей тропинке. Он пока не мог ее отпустить.

— Значит, я должен дать зрителям то, что они хотят увидеть. Любовь и страсть с громким сражением.

— Так всегда и происходит в том или другом виде. — Анна вздохнула и положила голову ему на плечо. — Мне кажется, ты в своих пьесах действительно отвечаешь чаяниям зрителей. Видишь их насквозь, и сочиненные тобой слова затрагивают их потаенные страхи и желания. Вот почему все стекаются в «Белую цаплю», чтобы посмотреть твои пьесы. Ты видишь истинную суть человеческой души.

Он пожалел, что не может увидеть ее собственную душу. Всю целиком, а не дразнящие проблески, которые она позволяла увидеть в пылу страсти. Но тогда и ему бы пришлось открыть ей правду о себе. И потерять Анну. Он был еще к этому не готов. Пока нет. Он раньше не осознавал, какой пустой и холодной была его жизнь, не понимал, как отчаянно хочет того, что предлагала она. Не просто заниматься с ней любовью, но еще и слышать ее смех, владеть тайнами ее души.

Он нашел то, чего ему так не хватало, но теперь уже слишком поздно? Неужели в этом и состоит проклятие его жизни — видеть предмет своих поэтических чаяний* но не иметь возможности им завладеть? Он бы посмеялся над этой горькой иронией, если бы она так болезненно не отдавалась в сердце.

— Тогда мне надо поскорее закончить новую пьесу для твоего отца, — сказал он. — И надеяться, что ты одобришь ее.

— Боюсь, если ты будешь ездить на загородные прогулки и бродить со мной по лесу, ты так ничего и не закончишь, — заметила она.

— Напротив, прекрасная Анна. Бродить с тобой по лесу для меня отличное вдохновение.

Не разжимая объятий, Роб пригнулся под сплетенными ветвями дерева и вошел в свою тайную рощицу.

— Боже! — ахнула она. — Что это за место?

— Когда я был мальчиком, это было мое волшебное королевство, — ответил он. — Я не бывал здесь уже много лет. Удивительно, что оно до сих пор не тронуто.