Укрощение повесы

— У тебя был такой вид, словно ты хочешь кого-то убить. Я подумала, может, твое недовольство вызвано каким-нибудь блюдом нашего повара.

— Нет, ваше гостеприимство на высоте, как всегда.

— Тогда что... — Она глянула вдоль стола и заметила занятых разговором Анну и лорда Маддингли, их склоненные головы. Ее глаза расширились. — О, понимаю.

— Что именно ты понимаешь?

— Твоя прекрасная леди и лорд Маддингли. Но тебе нечего бояться.

— Миссис Баррет может делать все, что ей заблагорассудится, — сказал Роб. Ему потребовались все его актерские способности, чтобы говорить убедительно — даже для самого себя.

— Я знаю миссис Баррет совсем недавно, но мне кажется, она слишком благоразумна, чтобы верить той чепухе, что болтает Мадцингли.

— Тогда зачем ты ее посадила с ним рядом?

— Роберт, неужели я слышу в твоем голосе ревность? Я думала, она может делать все, что ей заблагорассудится, а он может ее развлечь.

Роб фыркнул:

— Развлечь?

— Именно. Его напыщенные комплименты и плохие стишки — отличное развлечение для тех, кто не принимает его всерьез. — Элизабет подцепила с ближайшего блюда немного цыпленка в коричном соусе и положила ему в тренчер [8] . — Отцу миссис Баррет ведь принадлежит «Белая цапля», правильно? Уверена, она знает, как отвечать на льстивые вирши чересчур красивых мужчин. Включая твои.

8

Тренчер — средневековая тарелка из хлеба грубого помола

Роб снова перевел взгляд на Анну, которая все еще шепталась с Мадцингли. Она вдруг заметила, что он смотрит на нее, и ее губ коснулась нежная улыбка. Она незаметно кивнула ему и опять повернулась к своему соседу.

Видимо, она действительно знала, как обращаться с этим распутником. Роб начал подозревать, что его многоопытность общения с женским полом в случае с Анной Баррет совершенно не помогает. Она не походила ни на одну известную ему женщину, была лучше, красивее... и так во всем, в превосходной степени.

— Она знает о твоей работе? — шепотом спросила Элизабет.

Роб вспомнил, как Анна проследила за ним до самого дома Уолсингема и решительно воспротивилась его попыткам ее защитить. Но ему самому решительности тоже не занимать. И он уже выбрал свою дорогу.

— В общем-то нет.

— Тогда ты должен ей рассказать, — сказала Элизабет, к его удивлению.

— Нет.

Она тут же от него отвернется, если узнает правду. Он не готов ее потерять так скоро. Ему хотелось еще насладиться ее улыбкой, прикосновением пальчиков, просто близким присутствием. Он этого не заслуживал, но все равно безумно хотел.

— Едва ли она из тех женщин, что падают в обморок, столкнувшись с реальной жизнью. В конце концов, она живет в Соутворке.

— Я не хочу причинить ей боль, — хрипло ответил Роб.

Элизабет явно порывалась что-то добавить, но только покачала головой:

— Как знаешь. Но тебе, как и моему дорогому Эдварду, еще придется узнать, что вы, мужчины, не сможете защитить нас, женщин, если будете держать в неведении. Мы пытаемся сделать Харт-Кастл убежищем, местом, где можно укрыться от реальной жизни, но боюсь, она и здесь нас настигнет.

— Где сейчас леди Эссекс?

Элизабет пожала плечами и чуть нахмурила бровь.

— Она сказала, что устала с дороги и хочет поужинать в своих покоях. Думаю, она закончит то, ради чего приехала, и утром уедет.

— Ты узнала, зачем она здесь? — Именно этим он и должен был заняться — сосредоточиться на задании, а не смотреть через стол на смеющуюся Анну.

И не думать, чем бы он с ней занялся в ее покоях этой ночью.

— Она только сказала, что хочет ненадолго сбежать от лондонских миазмов. Эдвард всегда ее приглашает — это лучший залог благоволения Эссекса. Королева сейчас его привечает, кроме того, у Эдварда свои причины поддерживать хорошие отношения с ее отцом. Но она еще ни разу не приезжала в Харт-Кастл.

— Так она здесь как дочь своего отца или жена своего мужа?

— Кто знает? Возможно, и сама по себе. — Элизабет наклонилась к Роберту и шепотом добавила:

— Мы с миссис Баррет могли бы улучить момент и поговорить с ней, но Эдвард считает, что ее послал сюда Эссекс, чтобы выкрасть его научные рукописи!

— Его рукописи? Неужели они так ценны для Эссекса? По слухам, он совершенно не интересуется науками, — озадаченно сказал Роб.

— Эссекс пытается очернить всех фаворитов королевы, а Эдвард сделал довольно интересные открытия. Может, миссис Баррет было бы интересно посетить после ужина его лабораторию? Я знаю, Эдвард не будет возражать, если вы туда заглянете.

Дальнейшее обсуждение пришлось прервать, на другом конце стола вспыхнула громкая ссора, и Элизабет пришлось улаживать конфликт.

Роб снова глянул на Анну, она все еще смеялась вместе с Маддингли. Этим вечером она действительно выглядела великолепно в своем прекрасном платье и с сияющими глазами. Вдали от дома и своих обязанностей она казалась свободнее и моложе, будто вспомнила давно забытое умение веселиться. Отставив серое, она блистала в своем ярком наряде.

Роберт внезапно пожалел, что не может сделать такой всю ее оставшуюся жизнь, превратить ее в сплошную радость и смех. Анна заслуживала, чтобы ее красоту окружало веселье, а работа была не тяжелее вышивки и верховых прогулок.

Впрочем, она заслуживала и много-много большего. Например, гораздо лучшего мужчину, чем он — актер и тайный агент с темным прошлым и еще более темным будущим. То, что случилось с Мэри, изменило навсегда не только ее саму. Его тоже. Он никогда уже не станет таким, как прежде. Он не может позволить себе нежности.

Но он даст Анне возможность побыть в Харт-Кастл и обеспечит ее безопасность. И если Маддингли может ее развеселить, Роб не должен возражать. Однако он обнаружил, что возражает, и даже очень.

Роб встал и поднял кубок.

— Предлагаю тост за наших прекрасных хозяев! — провозгласил он. — И за красоту, что их окружает.

— И музыку, — со смехом добавил Эдвард. — Может, ты сыграешь нам что-нибудь после ужина, а, Роберт?

— О да! — воскликнула леди Арабелла и захлопала в ладоши. — Нежную балладу, полную любви и томления.

— Леди Арабелла, вашей чувствительной душе лучше подойдет сказ о давних сражениях, — возразил лорд Маддингли.

— Я думаю, выбор песни надо предоставить нашей милой хозяйке, — сказал Роб.

— Тогда я выбираю песню о любви, — заявила Элизабет и взяла Эдварда за руку. — Как всегда.

Эдвард поднес к губам ее руку, сверкающую драгоценностями, и нежно поцеловал, все присутствующие засмеялись и зааплодировали. Роб перевел взгляд на Анну и обнаружил, что она по-прежнему улыбается, но ее лицо омрачила какая-то тень. Она отвернулась от нежностей Элизабет и Эдварда и потянулась к своему кубку.

Роб не мог больше оставаться в стороне. Минуя смеющихся гостей, он быстро прошел вдоль стола и присел на корточки рядом с ней, взяв ее руку, спрятанную в складках юбки. Анна наградила его изумленной улыбкой.