Укрощение строптивого лига

Поверх надели вторую юбку из жесткой ткани. На нее красивую пышную другую. И только потом голубое платье с небольшим вырезом. Гареда рукой пригласила меня к зеркалу.

Не знаю, как ей удалось, но за пять минут, благодаря шиньону в тон моих волос, горничная сотворила приличную прическу. Сразу видно — отличная служанка с большим опытом.

— А вы давно служите в этом доме? — осмелилась спросить я.

— С юности, лиера Вера.

Разговор не заладился, и дальше мы молчали.

В столовую меня проводил вышколенный дворецкий.

Глава 3

От размера зала, окружавшей роскоши, бликов света в хрустале и зеркалах, люстры, мерцавшей разноцветными огоньками, я растерялась.

— Рад, что вы оценили мой вкус, — Викарт, казалось, подмечал все мои эмоции.

— Иметь вкус — хорошо. Но еще лучше, когда есть возможности для удовлетворения вкуса, — парировала я, садясь за стол. Слуга в зеленой ливрее пододвинул стул, другой продолжал раскладывать еду по тарелкам. Однако рыжего не смутило их присутствие.

— Из ваших уст, Вера, слово «удовлетворять» звучат несколько порочно. Соблазняете меня?

— Эй, порочный мсье, давайте перейдем к делу, — оборвала я его.

— Хорошо. Но наедине.

Разглядывая богатый стол с тонкой, почти прозрачной фарфоровой посудой, затейливые вилки, ножи и ложки, чувствовала себя неуютно. Я — простая девушка, по ресторанам ходить не приходилось. Знаю только, что то, что лежит слева — держат левой рукой, что справа — правой. А опозориться перед рыжим снобом не хочу. Настроение стало еще хуже.

Слуга разлил бордовое вино по фужерам, поклонился и покинул трапезную. И только тогда Викарт заговорил.

— Не знаю, кто такой мсье. Предполагаю, это обращение к мужчине в вашем мире. В нашем обращение к благородному мужчине случит: «леер». Но учитывая наше близкое знакомство, — он многозначительно оглядел меня, мое скромное декольте,

— можете называть меня по имени — Тирс.

Я гневно покосилась на него, и он рассмеялся.

— Я все забываю, что вы из дикого мира. Викарт — титул. Тирс — имя. Нормер — род. Рийский — название нашей родовой провинции.

— Надеюсь, ваш мир не покажется мне диким, — сдерживая раздражение, ответила я и взяла в руки вилку и нож, похожие на те, что выбрал рыжий. — Так зачем вы похитили меня? — Я надеялась теперь получить ответы на мучившие меня вопросы, но громкий голос дворецкого объявил:

— Викарт, пожаловала рафиня Мелия.

Я теряла спокойствие. Сколько можно меня мучить неизвестностью? Однако хозяин дома тоже нерадостно улыбнулся и, кивнув, распорядился поставить третий столовый прибор.

Пока некая рафиня Мелия раздевалась, Райский, как я обозвала про себя пафосного типа, предупредил:

— Для всех вы дочь подруги моей матери.

Не успела возмутиться — дверь в столовую открылась, и в залу вплыла хрупкая блондинка. Райский при ее появлении встал.

Я никогда не считала себя толстой, но в сравнении с рафиней почувствовала себя деревенщиной, вскормленной домашними, многокалорийными харчами. Такая она тоненькая, почти миниатюрная, миловидная и похожая на куколку. Однако увидев меня, гостья недобро прищурилась, но быстро взяла себя в руки и защебетала:

— О, Тирс, я счастлива, что ты вернулся, — подошла к рыжему, захлопала глазками.

— Я очень за тебя волновалась! — и взглянула на него таким проникновенным взглядом, что будь я влюбленным мужиком, расчувствовалась бы. Но я не Тирс, поэтому лицемерную сучность рафини мигом просекла.

— Здравствуй, Мелия, — ответил сдержанно Райский. — Удивлен. Ты первой узнала о моем возвращении.

— Почувствовала сердцем, — ответила она, потупив взор. — Я же твоя невеста.

Тирс криво улыбнулся. Ба, кажется, он не только со мною холоден и пренебрежителен, но и со здешними девами тоже.

При посторонних Райский рассказывать о причине моего похищения не собирался, поэтому я молчала. Хозяин дома представил меня гостье, но она на меня даже не взглянула. Всем видом демонстрировала, что я — пустое место. Полагаю, что я тоже, вопреки здешним приличиям не поклонилась ей. Ведь первыми представляют тех, кто ниже по титулу, а представили меня.

Ужин проходил в тягостной обстановке. Тирс немногословно отвечал на глупые вопросы рафини, но больше смотрел в тарелку, чем на свою невесту. И когда на его кольце замелькал кристалл, обрадовался. Вскочил и покинул столовую без объяснений, оставив нас с Мелией наедине.

— Ты не получишь его, дрянь! — тихо прошипела рафиня, как только мы остались вдвоем, без свидетелей.

— Не очень-то он мне нужен, — спокойно ответила ей и продолжила есть.

— Из какой дыры ты выползла, безродная дрянь?!

— Спроси у викарта, — я отвернулась. Рафиня разозлилась, резко встала из-за стола и убежала из столовой.

Вот честно, баба с возу — кобыле легче. Вот только одной за столом сидеть неловко, но я заставила себя не поддаваться панике. И поступила верно, ytoe скоро Райский вернулся. Однако увидев меня одну, приподнял бровь:

— Вы съели рафиню?

— Много ей чести, — пробурчала я и вонзила три зубца серебряной вилки в неизвестный мне овощ, похожий на брюссельскую капусту, но красный и с ореховым вкусом. — Только не вздумайте уехать и оставить нас с ней тет-а-тет, иначе отряд потеряет бойца.

— Какого? — полюбопытствовал он с улыбкой. — И в чем суть спора?

— Вы, викарт, слишком себялюбивый или глупый? — посмотрела на него сердито.

— Вы снова грубите?

— Вы снова обманули меня. Обещали разговор, а… — я замолчала на полуслове, потому что вернулась Мелия. Но теперь она улыбалась и смотрела на Тирса невинными глазами.

— Ты приедешь на бал? — спросила лицемерка кокетливо, вернувшись на место.

— Если не будет срочных дел, — ответил рыжий.

— Ты же обещал! — она капризно закусила губу. По-моему, бледная немочь собиралась устроить рыжему «концерт», однако к его чести, он не позволил этого сделать. Посмотрел на нее и холодно ответил:

— Милая, Мелия. Прошу запомнить, что для меня служба — превыше всего.

Ее глаза заблестели, губы задрожали.

Так-так-так… они бранятся, а, вестимо, бледная немочь подумает, что причина ссоры во мне. Уверена, не выходя из дома, я нажила себе врага. Пока я раздумывала, чем для меня обернется их ссора, гостья взяла со стола маленькую сумочку, открыла ее, и по трапезной пронесся вскрик: