Укрощение Зверя

Из леса приходил старый шаман-эвенк. Он, по просьбе Шадибека делал Михаилу специальный заживляющий массаж с целебными травами и кедровым маслом. Его усилия увенчались успехом. Молодость и здоровый организм помог казаку встать на ноги. Наступил день, когда он, опершись на плечо Зухры, вышел из юрты самостоятельно. Посмотрев на зеленую траву, синие горы, Михаил и Зухра дошли до родника с хрустальной водой на краю кочевья. После этого атаман попросил девушку отвести его в юрту Шадибека.

Хан был дома. Они с Яковом как раз обсуждал очередной план нападения на Тохтамыша, когда пришел Михаил. Атаман зашел в юрту, поклонился хозяину по русскому обычаю и сказал:

– Брат мой Шадибек! Да, я называю тебя братом, потому, что только брат мог проявить такую заботу ко мне, незнакомому, в общем, человеку. Прошу тебя брат, прими мою благодарность за все, что сделано для меня. Никогда я не смогу в полной мере отплатить тебе за доброту и заботу. Тебе и твоей красавице сестре Зухре-хон. Я полюбил вас обоих и хочу стать членом вашего рода. Хан Шадибек, прошу тебя, разреши мне жениться на твоей сестре! Ты не подумай плохого, я люблю её! И я не простой человек, а русский боярин! Меня сам князь московский за заслуги перед отчеством произвел в боярство. Правда у меня пока нет своей вотчины, но это дело наживное – будет. Сабля и голова на плечах поможет мне добыть все, что моей семье будет нужно. И ещё – я православный, а сестра твоя мусульманка. Но наши мудрецы говорят, что Бог у всех людей один, просто его называю по-разному. Я свою жену не буду принуждать, и она сама решит, кем ей быть.

– Боярин Михаил, спасибо тебе за честь, которой ты меня удостоил, попросив в жены сестру мою – сказал Шадибек. – Я её люблю, и неволить не буду. Если любит тебя, то сыграем свадьбу. И приданное за неё дам большое. Она не простолюдинка, а дочь хана и сестра хана. Условие у меня одно. Семью свою увезешь на Русь только после того, как Тохтамыша достанем. Если согласен, то зови Зухру, нужно и её спросить.

Невеста сказала «да», но свадьбу решили сыграть через три месяца. Михаил хотел хорошенько разработать мышцы и суставы вылеченных ног и рук. Чтобы на свадьбе быть здоровым и сильным. Зухра согласилась и стала упорно помогать ему в этом.

Целыми днями они ездили верхом в сопровождении телохранителей Шадибека. Стреляли из лука, причем Зухра оказалась более метким стрелком, чем Михаил. На закате атаман брал тяжелую тренировочную саблю и упражнялся с ней часами. Это было очень красивое зрелище. Блестящий от пота обнаженный торс без единой капли лишнего жира. Точные и резкие движение сменятся плавными. Сабля в руках Михаила казалась нереально блестящей, огненной. Зухра никогда не упускала случая полюбоваться этими упражнениями своего будущего мужа.

Прошло совсем немного времени, и здоровье Михаила восстановилось полностью. Шадибек отпраздновал свадьбу сестры и друга, выделил им отдельную юрту неподалеку от своей ставки. Михаил стал участвовать в поисках Тохтамыша. Но, несмотря на то, что силы участвующие в его поимке были удвоены, мятежный хан умело избегал неприятностей. Не раз нукеры докладывали о том, что Тохтамыш убит, но каждый раз эти слухи не подтверждались.

Огромный район, где он скрывался, удалось полностью блокировать с помощью местных жителей и вождей соседних племен. Тохтамыш много раз пытался прорваться в Центральную Азию или Китай, но каждый раз натыкался на умело построенный заслон. Опытный пограничник Михаил Киреев ставил засады по всем правилам воинской науки, и миновать их было невозможно. Много раз Тохтамыш уходил из битв один или вдвоем с ординарцем. Прятался в каком-нибудь тихом уголке. Отсиживался месяцами и снова пытался выскочить из гигантского кольца.

Яков получил очередную депешу из Руси. Митрополит Киприан призывал его оставить прежние дела и прибыть в Москву за новым поручением. Михаилу предписано было продолжить поиски Тохтамыша и довести дело до конца. Вернуться домой ему позволялось только после ликвидации этого злейшего врага Руси.

Яков простился с друзьями, с Зухрой-ханум, очень похорошевшей после замужества. Обняв Михаила, он сказал:

– Прощай друг, вот и кончилось наше совместное дело. Теперь тебе одному его завершать.

– Яков, не уезжай! Найдем тысячу причин для Киприана. Достанем злодея, вот тогда вместе и вернемся. Ведь сколько лет уже, бок о бок воюем. Не уезжай.

– Не могу, Миша! Если митрополит призывает, значит, кроме меня никто с этим будущим делом не справится. Только я, понимаешь? В моем доме на Котельничской я весточку тебе оставлю. Домоправителя зовут Митрофан, у него будет письмо для тебя. Нужен, буду – отыщешь. Ну, дай вам Бог с Зухрой красивых и умных детей побольше. Прощай.

– Прощай. Постой! Возьми с собой человек десять нукеров туркменских из тех, что мы с тобой сюда привели. На дорогах опять пошаливать стали. Возьми!

– Хватит и пяти. Уже добровольцев определил. Прощай. Не провожай меня. Долгие проводы, долгие печали.

– Прощай, друг. Родным ты мне стал.

– И ты мне.

На рассвете нукеры Шадибека проводили Якова до границы и вернулись. С ним вместе уехал на Русь и врач Рахматулло-табиб, очень хотевший увидеть новую страну, Родину своих новых друзей.

Теперь Михаилу придется одному охотится за зверем по имени Тохтамыш. Он с удвоенной энергией взялся за дело. По сути, судьба Тохтамыша была решена, вернуть былую силу ему ужу не доведется никогда. Но прошло долгих десять лет прежде чем Михаил и Шадибек сумели заманить его в ловушку и обезглавить в яростной схватке.

За восемь лет до этого пришла весть о смерти Тимура. Весь мир облегченно вздохнул. Ещё один жестокий завоеватель, тиран и убийца канул в Лету.

Когда-то очень давно один мудрый человек сказал, что как бы ты не был богат и влиятелен, на тот свет с собой ты ничего не сможешь взять. И Тимур не смог, его потомки враждовали между собой, воевали за великое наследство. Сыновья постепенно умерли от ран, болезней и интриг. Самым знаменитым из потомков Тимура оказался Улугбек.

Он построил в Самарканде и Бухаре прекрасные здания: медресе, бани, мавзолеи, обсерваторию. Говорят, повлияло на решение строить обсерваторию то, что составленный для Улугбека гороскоп предрекал ему гибель, а насколько точно он составлен, можно было сказать, только улучшив результаты астрономических наблюдений.

Для этого в 1417 году, в Самарканде собирается «ученый совет». 24-летний правитель собрал около ста ученых из разных мест и обсуждал с ними, как строить обсерваторию, какие инструменты должны быть в ней и какие наблюдения проводить. В итоге астрономы всего мира получили удивительно точные значения координат 1018 неподвижных звезд. Улугбеку удалось вычислить значение синуса одного градуса – важной астрономической постоянной – с точностью до восемнадцатого знака после запятой! (разумеется, после перевода в десятеричную систему. Улугбек представлял значения функций в шестидесятеричных дробях). Но и у такого великого человека, как Улугбек, были свои враги. Мусульманские ортодоксы были недовольны, что его дела увеличивают знания людей о мире. Увлечение науками позволило обвинить его в ереси, а мечтающий о троне сын Улугбека – Абд ал-Латиф воспользовался потерей доверия к отцу у войска и пошел на него войной.

Под Самаркандом войско Улугбека оказалось разбито, а сам он сдался на милость победителя. Сын предложил отцу паломничество в Мекку, на которое тот согласился, а параллельно устроил шариатский суд. Нашелся человек, некто Аббас, отца которого якобы убили по приказу Улугбека. Суд выдал фетву, вердикт на убийство ученого. Только один казий – Шемс-ад-дин Мухаммед Мискин – отказался ее подписать… Сразу после суда Улугбека обезглавил собственный сын.

…В начале мая 1450 года отцеубийца Абд ал-Латиф (убивший и своего брата) увидел во сне собственную голову, поднесенную ему на блюде. Пробудившись, ал-Латиф стал гадать по книге стихов Низами. Ему открылись строки: «Отцеубийце не может достаться царство, а если достанется – то не более, чем на шесть месяцев». 8 мая Абд ал-Латиф оказался убит в результате заговора.