Укротить Чудовище. Часть 1

— Фреа не может лететь с вами неизвестно куда, милорд, — продолжает возражать брат. — Ей… нам необходимо отдохнуть после дороги…

— Переодеться во что-то более подходящее случаю, — добавляет Катерина.

— Зачем? — удивляется мужчина совершенно искренне. — Леди Фреа прекрасно выглядит.

Фабиан первым садится на одну из «звезд».

— Если беспокоишься о репутации кузины, Эл, то полетели с нами. Или боишься продемонстрировать отсутствие практики? Диз, одолжишь свою птичку?

— Ни за что, — леди Грейн достает из небольшого отделения в задней части второй «звезды» черную шапочку, гладкую и жесткую на вид, блестевшую на солнце, будто начищенный паркет, надевает, затягивает кожаные ремешки под подбородком. — Сам одалживай.

— Морти? А ты тогда лети с Диз.

— Договорились, — с возмутительной легкостью соглашается лорд Данмар и оставляет меня в одиночестве.

— Леди Ренье, — Фабиан смотрит все так же насмешливо, пронизывающе. — Не желаете ли прокатиться с ветерком? Или предпочитаете плестись в хвосте в обществе кузена?

— Предпочитаю быть уверена в уровне мастерства того, кто меня везет.

— Вы не уверены в моем мастерстве?

— У меня есть на это основания?

— Фреа, — Элан встает между мной и Фабианом, спиной к молодому ведуну, говорит едва слышно, предостерегающе: — Ты не обязана лететь с ними. Фабиан пытается тебя спровоцировать.

— Тебя тоже.

— Все еще надеется доказать, что он лучший. Я давно привык, а ты не обращай внимания.

— А ты?

— Я полечу.

— Тогда и я полечу с тобой. Я не боюсь, — наглецам надо сразу давать отпор, иначе они уверяются в своей безнаказанности, в своей власти над тем, кто слабее, мягче их. — Пусть не думает, что я из тех леди, которые от малейшей ерунды картинно закатывают глаза и падают в обморок.

— Тебя не переспорить, — вздыхает брат, берет меня за руку, и мы вместе подходим к оставшейся свободной «звезде».

Элан садится, я осторожно устраиваюсь позади брата. Сидеть придется боком, словно в дамском седле, но обтянутое черной кожей углубление для седоков не предназначено для такой посадки, и я с внутренним содроганием предвкушаю затекшие от напряжения ноги, неизбежную боль в спине.

— Леди Ренье, ваша сестра права и, возможно, вам действительно стоит переодеться, — начинает Дезире, сочувственно посмотрев на меня.

— Ничего страшного, но благодарю за беспокойство, леди Грейн, — отвечаю я как можно беззаботней.

«Звезда» леди Грейн первой поднимается примерно на метр, серебряным росчерком выскальзывает из-под навеса. Элан и Фабиан несколько мгновений буравят друг друга взглядами тяжелыми выжидающими и наконец взлетают одновременно. Каждая «звезда» делает небольшой круг над двором, набирая высоту.

— Сэф, позаботься о гостях, — кричит лорд Данмар.

— А не пойти ли б тебе? — совершенно непочтительно взвизгивает Саффрон.

— Сэффи, солнышко, назвалась горничной — будь добра, иди и соответствуй, — ласково напутствует Фабиан.

— Когда ж вы все провалитесь куда-нибудь, а?! — сетует Саффрон, не обращаясь ни к кому в частности.

Я машу рукой Катерине — пусть дождется повозки с нашими вещами, отставшей от кареты. Лариса пугливой мышкой выглядывает из салона, но выйти по-прежнему не решается, возница с жадным любопытством смотрит на Саффрон. Я покрепче ухватываюсь за плечи брата. Я росла в обществе ведуна — разумеется, Элан катал меня на «звезде», не боюсь я ни высоты, ни скорости. Однако прежде я всегда ездила, будучи одетой в штаны и простую блузку, сидя по-мужски, нынче же неудобно, ненадежно и, чувствую, ноги уже начинают затекать.

«Звезда» леди Грейн и лорда Данмара задает направление, остальные следуют за ней. Мужчина жестикулирует бурно, указывая то в одну сторону, то в другую, что-то говорит, приглушенное расстоянием и шумом транспорта, и леди Грейн кивает, послушно корректирует маршрут.

Что бы ни явилось истинной причиной неожиданного этого полета, но это не ознакомительная прогулка, более чем очевидно, ведуны собрались в определенное место, с определенной целью, в известность о которой нас не сочли нужным поставить. Не могу решить, как относиться к странной этой ситуации, как вести себя. Настоящая леди никогда не показывает своей растерянности, но всегда и на все реагирует с достоинством, однако откуда взять его, когда по пояснице расползается тупая боль от напряжения? Высота немаленькая, внизу зелеными волнами стелются деревья. Крыши и башни Герре появляются и исчезают так быстро, что я едва успеваю заметить их. «Звезда» Фабиана вдруг вырывается вперед, какое-то время держится прямо перед нами, затем уходит вправо, притормаживает.

— Сказывается отсутствие практики? — фальшивое сочувствие течет горьким медом.

— Не понимаю, откуда ты берешь эту непробиваемую уверенность в отсутствии у меня практики? — парирует Элан.

— Придворные ведуны быстро жиреют на взятках и королевских харчах-то. Факт широко известный и подтвержденный. Или ты успел отказаться от дядиной протекции и поменял хлебную должность придворного ведуна на нечто менее престижное, зато более полезное для здоровья?

— Я по-прежнему младший придворный ведун.

Но папа говорит, в следующем году Элана непременно повысят до старшего. Горжусь братом и не понимаю, откуда столько сарказма, столько презрения к чужим успехам? Или это лишь зависть?

— А я уж было засомневался на секунду, — Фабиан бросает взгляд на постепенно удаляющуюся «звезду» леди Грейн и усмехается пакостно. Леди не пристало выражаться, точно корабельный грузчик, однако иного слова отчего-то на ум не приходит. — Тряхнем стариной, а? Вспомним дни юности беспечной, хмельной… когда мы были беззаботны, полны сил и задора, и условности нашего положения еще не довлели над нами молотом…

— Ты о чем?

— Как в корпусе — до во-он той кривой сосны.

— С ума сошел?! — Элан останавливается, «звезда» зависает в воздухе над макушками леса внизу.

— Мы сто раз это проделывали и с пассажирами в том числе. Девчонкам нравилось, сколь я помню, — транспорт Фабиана тоже замирает. — И я просто-таки обязан показать леди Ренье уровень своего мастерства.

В последней фразе мне чудится скрытый смысл, второе дно. Кажется, не только мне.

— Фабиан, я настоятельно прошу тебя воздержаться в присутствии моей сестры от твоих шуточек и намеков…

— Ну прости, — ни капли искреннего раскаяния ни в голосе, ни во взгляде. — Впрочем, каждый думает в меру собственной испорченности, не так ли, леди Ренье? Ладно, Эл, из уважения к твоей леди-сестре я готов дать тебе фору. Минута устроит?

— Нет.

— Две?

— Повторяю, нет.

— Что, все пять? Да за такой срок до той сосны даже моя бабуля дойдет, пешком причем.

— Фабиан, я не собираюсь подвергать Фреа опасности и не буду с тобой соревноваться, — брат старается говорить терпеливо, ровно, но раздражение пробивается сквозь показное спокойствие.