Улицы разбитых артефактов

– Зачем мне большой дом?
– презрительно фыркнул Спайк.
– Представить страшно, сколько времени у меня будет уходить на его уборку. Меня вполне устраивает мое нынешнее обиталище. К тому же я чувствую души моих предков здесь. Это придает мне сил. А клиенты... Слухами земля полнится. Меня все равно находят те, кому нужна помощь. Пусть их не так много, как могло бы быть. Ну и что? Я не гонюсь за богатством и не нуждаюсь.

– Я вижу, - коротко отозвался блондин, наконец-то перестав пожирать жадным взглядом библиотеку Спайка.

– Дайте я погляжу на вашу голову!
– приказал старик и кивком показал на крепкий табурет, стоящий посередине комнаты.

– Садитесь.

Фарлей почему-то покосился на дверь, как будто планировал отказаться от лечения. Но затем посмотрел на меня, как-то странно хмыкнул и занял предложенное место.

Я в свою очередь воспользовалась удобным случаем и попыталась оценить масштаб предстоящего целебного вмешательства, от которого напрямую будет зависеть выставленный мне счет. Итак, светлые волосы несчастного Фарлея испачканы кровью, но она выглядела уже засохшей. Думаю, просто немного рассек себе кожу при падении. Ну что же, это неплохо. Надеюсь, Спайк не станет требовать от меня много денег за такой пустяк.

Беда только в том, что пока у меня нет и медного гроша.

Между тем Спайк совершил несколько кругов около сидевшего блондина. Затем остановился за его спиной.

Целитель был настолько маленького роста, что носом чуть ли не уткнулся Фарлею в волосы. Спайку пришлось встать на цыпочки, чтобы положить ладонь ему на голову. Тотчас же с его пальцев полился прохладный голубоватый свет.

Я ждала, что сейчас старик удовлетворенно крякнет и отойдет в сторону, горделиво обронив, будто проблема разрешена. Но сеанс почему-то затягивался. Свет все лился и лился, а Спайк хмурился все сильнее и сильнее.

От нетерпения я чуть ли не заплясала на месте. Почему старик медлит? Даже секунда его врачевания стоит ой как недешево. А он уже почти минуту сосредоточенно сопит над головой этого хмыря. Я ведь за год не расплачусь с ним!

Каждое мгновение складывалось для меня в настоящую вечность. Понятия не имею, сколько именно времени миновало. Для меня - не менее часа, хотя, скорее всего, сеанс продлился намного меньше. Наконец, Спайк убрал руку от головы блондина и повернулся ко мне.

– Ну как, готово?
– тут же выпалила я.

Старик, однако, медлил с ответом. Он сурово сдвинул кустистые брови и вновь с ожесточением вцепился себе в бороду.

Я напряглась. Нехороший знак. Очень нехороший! Неужели травма оказалась серьезнее, чем я предполагала? Но даже если речь идет о сотрясении - то почему Спайк так хмурится? Это же для него так, раз плюнуть.

– Молодой человек, а ведь вас прокляли, - внезапно заявил он.
– И прокляли со знанием дела.

– Что?!

От такого известия несчастный Фарлей едва не свалился со стула. Вскочил на ноги и неверяще уставился на Спайка.

– К-как прокляли?
– запинаясь, переспросил он.
– За что прокляли?

– Мне-то откуда знать, - огрызнулся целитель.
– Это тебе, мальчик мой, должно быть ведомо, кому ты так насолить умудрился, что на тебя порчу наслали.

Фарлей удивительно спокойно отреагировал на то, как легко и непринужденно целитель перешел при общении с ним на столь дружеский тон. По всей видимости, ему сейчас было не до размышлений о правилах хорошего тона. Блондин выпрямился и уставился поверх головы Спайка, переваривая услышанные новости.

Я с удивлением заметила, как посуровело лицо моего случайного знакомого. До сего момента он выглядел, если честно, достаточно безобидно. Эдакий немного нерасторопный молодой человек, который, к тому же, не обладает должной реакцией, чтобы уворачиваться от слишком торопливых девиц. Но сейчас Фарлей словно стал выше ростом. На его губах не осталось и следа от прежней мягкой рассеянной улыбкой, голубые глаза заледенели.

Ох! И я невольно поежилась, пораженная столь быстрыми и значительными изменениями в облике блондина. Такое чувство, будто до сего момента он лишь успешно притворялся простофилей, но сейчас предъявил нам свой истинный облик.

– Проклятье смертельное?
– сухо, почти не разжимая губ, обронил Фарлей.

И опять он повел себя странно. Любой другой человек на его месте впал бы в панику, принялся метаться по комнате и страдальчески заламывать руки, вопрошая, что же ему делать. Но ничто в голосе или в выражении глаз Фарлея сейчас не говорило о страхе. Он напоминал сейчас сжатую до предела пружину, готовую в любой момент стремительно распрямиться.

Спайк тоже ощутил неладное. Он искоса глянул на меня, словно молчаливо спрашивая - кого ты ко мне притащила? Я едва заметно пожала плечами, и старик вновь все свое внимание обратил на блондина.

– Нет, не смертельное, - проговорил он. Замялся, явно не в силах облечь в слова то, что почувствовал. Выдернул из бороды несколько волосинок, после чего медленно продолжил: - И вообще, у меня такое чувство, что проклятье - не совсем правильное название. Проклятья ведь что делают? Сосут энергию, истощают ауру человека. А тут... Я почуял неладное лишь чудом, - после чего добавил с нескрываемой гордостью: - Знаешь, обратись ты к любому другому так называемому целителю - он бы не почуял ничего дурного. Эти молодчики упрутся в проблему - и ничего больше не видят.

– Ближе к проблеме, - резко оборвал его разглагольствования Фарлея.
– Что именно ты увидел?

Я покачала головой. Надо же, какие приказные нотки теперь зазвучали в голосе блондина! Будто ему не привыкать повелевать. А самое главное - словно он не допускает даже мысли об ослушании. И как быстро и легко он отказался от вежливости!

Спайк тоже удивился. На самом дне его выцветших от возраста глаз промелькнуло изумление. Но он лишь послушно кивнул, не осмелившись возмущаться или возражать.

– То заклятье, которое кто-то внедрил в твою ауру, имеет одну цель, - сказал он.
– За тобой следят, мальчик мой.

Я опять поежилась, исподволь наблюдая за Фарлеем. Его лицо словно окаменело от этого известия, скулы хищно заострились, а губы гневно искривились.

– Давно?
– коротко осведомился он.

– Не очень, - поспешил заверить его старик.
– Я бы сказал - пару дней как. Заклятье еще не успело как следует впитаться в ауру, иначе даже такой мастер, как я, его бы не обнаружил. Но в любом случае, колдун, который создал эти чары, является истинным знатоком своего дела.