Улисс (часть 3)

– Да, сэр, – сказала она.

Наклонившись, она снова пересчитала пузатые груши и зардевшиеся персики.

Буян Бойлан заглянул ей за блузку еще более благосклонно, зажав в смеющихся зубах стебель с красным цветком.

– Я скажу пару слов по вашему телефону, мисси? – спросил он развязно.

– Ма! [990] – сказал Альмидано Артифони.

Через плечо Стивена он рассеянно взирал на шишковатый череп Голдсмита [991] .

990

Но! (итал)

991

Череп Голдсмита и (ниже) каменная длань Граттана – о памятниках, стоящих друг против друга, первый – в ограде Колледжа Тринити, второй – перед зданием Ирландского Банка. В духе эпизода, «длань Граттана» – каменная лишь по характеру жеста, памятник же – бронзовый.

Медленно проехали два вагона с туристами, женщины сидели впереди, ухватившись за поручни. Бледнолицые. Руки мужчин без стеснения обвивали их щуплые талии. Они смотрели со стороны Тринити на глухой, весь в колоннах, портал Ирландского банка, где гургургулили голуби.

– Anch'io ho avuto di queste idee, – говорил Альмидано Артифони, – quand' его giovine come Lei. Eppoi mi sono convinto che il mondo e una bestia. E peccato. Perche la sua voce… sarebbe un cespite di rendita, via. Invece, Lei si sacrifica [992] .

992

У меня тоже были такие мысли… когда я был молод, как вы. Я был тогда убежден, что мир – это животное. Каюсь. Однако ваш голос… он бы мог быть источником дохода, смотрите. А вместо этого вы жертвуете собой (итал)

– Sacrifizio incruento [993] , – сказал Стивен, улыбаясь и медленно, легонько покачивая взятой за середину ясеневой тросточкой.

– Speriamo, – дружелюбно произнесло круглое и усатое лицо. – Ма, dia retta a me [994] .

Под суровой каменной дланью Граттана, велящей остановиться, трамвай из Инчикора высадил кучную ватагу солдат из оркестра Шотландского Горного полка.

– Ci riflettero [995] , – отвечал Стивен, глядя вниз на обширную штанину.

993

это жертва обдуманная (итал.)

994

Ci rifletta Будем надеяться… Однако послушайте меня. Поразмыслите (итал)

995

поразмыслю (итал.)

– Ma, sul serio, eh? [996] – говорил Альмидано Артифони.

Его тяжелая рука крепко сжала руку Стивена. Взгляд человека. Одно мгновение взгляд всматривался пытливо и тут же быстро перешел на подходивший трамвай из Долки.

– Eccolo, – торопливо и дружески сказал Альмидано Артифони. – Venga a trovarmi e ci pensi. Addio, caro [997] .

– Arrivederia, maestro, – отозвался Стивен, высвободившейся рукою приподымая шляпу. – E grazie [998] .

996

Но только серьезно, а? (итал)

997

Вот он… Заходите ко мне и подумайте. Прощайте, мой дорогой (итал.)

998

До свидания, маэстро… И спасибо (итал.)

– Di che? – спросил Альмидано Артифони. – Scusi, eh? Tante belle cose! [999]

Альмидано Артифони, подняв как сигнал свернутые в трубку ноты, в своих обширных штанах устремился вслед за трамваем из Долки. Тщетно стремился он, подавая тщетно сигналы средь толчеи голоногих горцев, протаскивавших музыкальные принадлежности через ворота Тринити.

Мисс Данн засунула подальше в стол «Женщину в белом» [1000] , взятую из библиотеки на Кейпл-стрит, и заправила в свою машинку цветастый лист почтовой бумаги.

999

За что?… Вы не сердитесь? Всего наилучшего! (итал.)

1000

«Женщина в белом» (1860), известный роман У.Коллинза; его героиня – Мэриэн, а не Мэрион. Мэри Сесил Хей (ок.1840-1886) – автор популярных сентиментальных романов.

Слишком тут много всего таинственного. Любит он эту Мэрион или нет?

Лучше поменять да взять что-нибудь Мэри Сесил Хэй.

Диск скользнул вниз по желобку, немного покачался, затих и показал им в окошечке: шесть.

Мисс Данн отстучала по клавишам:

– 16 июня 1904.

Пять фигур в белых цилиндрах, с рекламными щитами, прозмеились между углом Монипени и постаментом, где не было статуи Вулфа Тона [1001] , повернулись, показав H.E.L.Y.'S., и проследовали назад, откуда пришли.

1001

Теобальд Вулф Тон (1763-1798) – герой ирл. освободительного движения, основатель революционного Общества Объединенных Ирландцев (1791), был схвачен во время восстания 1798 г. и покончил с собой в тюрьме. Памятник ему был заложен в Дублине в 1898 г., однако не воздвигнут.

Потом она уставилась на большую афишу с изображением Марии Кендалл [1002] , очаровательной субретки, бездумно откинувшись и черкая в блокноте цифры шестнадцать и заглавные Эс. Горчичные волосы и размалеванные щеки. Что тут симпатичного? Юбчонка с ладонь, и ту еще задирает. Интересно, а он придет сегодня на музыку. Уговорить бы эту портниху, чтоб сделала плиссированную юбку как у Сьюзи Нэгл. Вид до того шикарный. Шаннон и все тузы из яхт-клуба от нее глаз не могли оторвать. Дай бог, повезет, он тут меня не продержит до семи.

1002

Мария Кендалл (1874-1964) – знаменитая англ. опереточная актриса.

Телефон резко зазвонил у нее под ухом.

– Алло. Да, сэр. Нет, сэр. Да, сэр. Я позвоню им после пяти. Только эти два, сэр, в Белфаст и в Ливерпуль. Хорошо, сэр. Значит, я могу уходить после шести, если вы не вернетесь. В четверть седьмого. Да, сэр. Двадцать семь и шесть. Я скажу ему. Да: один фунт, семь и шесть.

Она нацарапала на конверте три цифры.

– Мистер Бойлан! Минутку! Этот господин из «Спорта» заходил, искал вас.

Да, мистер Ленехан. Он сказал, что будет в четыре в «Ормонде». Нет, сэр.

Да, сэр. Я позвоню им после пяти.

Два розовых лица выступили в мерцании слабого огонька.

– Кто это? – спросил Нед Лэмберт. – Это Кротти, что ли?

– Рингабелла и Кроссхейвен [1003] , – отозвался голос человека, нащупывающего ногой ступеньки.

– А, это вы, Джек, здравствуйте! – сказал Нед Лэмберт, приветственно поднимая гибкую рейку к мерцающим сводам. – Идите сюда. Учтите, что там ступеньки.

Спичка в поднятой руке священника изошла длинным гибким язычком пламени и была брошена. Ее последняя искорка умерла у их ног – и затхлый воздух сомкнулся вокруг них.

1003

Рингабелла и Кроссхейвен – соответственно, бухта и деревушка на юге Ирландии, в графстве Корк.

– Как интересно! – произнес отточенный выговор во мраке.

– Да, сэр, – подхватил с живостью Нед Лэмберт. – Мы с вами стоим в той самой исторической палате аббатства святой Марии, где на совете шелковый Томас [1004] объявил о начале мятежа в 1534 году. Это ведь самое историческое место во всем Дублине. О'Мэдден Берк собирается вскорости о нем что-нибудь написать. До унии тут помещался старый Ирландский банк, и самый первый еврейский храм тоже тут был, пока они не построили свою синагогу на Аделаид-роуд. Джек, вы ведь тут раньше никогда не были?

1004

Шелковый Томас – все сведения Лэмберта о нем и об истории здания аббатства верны.

– Нет, не случалось.

– Он въезжал через Дэйм-уок, – произнес отточенный выговор, – если мне память не изменяет. Замок Киллеров был в Томас-корт [1005] .

– Это верно, – сказал Нед Лэмберт. – Совершенно верно, сэр.

– Если вы будете столь добры, – произнес священник, – то, возможно, в следующий раз вы мне позволите…

– Ну, конечно, – сказал Нед Лэмберт. – Приносите фотоаппарат, когда вам угодно. Я распоряжусь, чтобы эти мешки убрали бы с окон. Вы сможете снимать вот отсюда или отсюда.

1005

Он въезжал… в Томас-корт – оба утверждения Лава не верны.