Ультиматум Борна

– По крайней мере, такое о них можно подумать, – улыбнулся Борн.

– Пойдем, – сказал Бенджамин, зашагав прочь. – Я уже не раз убеждал их, что это задание нереалистично, но мне объяснили, что важно внушить правильный подход к отношениям.

– Все равно что сказать студенту, что он вообще-то может спорить с профессором, или гражданину – что он может публично критиковать члена Политбюро? Действительно, странные отношения, не так ли?

– Точно, Арчи.

– Расслабься, молодой Ленин, – предложил Джейсон, догнав тренера. – Где же твое лос-анджелесское хладнокровие?

– Я оставил его в Ла Бриа Тар Питс.

– Мне нужно изучить карты. Все, какие есть.

– Уже готово. Как и все остальное.

Они сидели в комнате совещаний в штабе персонала, где большой прямоугольный стол был устлан картами всего новгородского комплекса. Борн был в растерянности, даже после четырех часов изучения, он часто встряхивал головой, совершенно изумленный. Серия тщательно продуманных и хорошо декорированных тренировочных участков вдоль Волхова была гораздо больше и запутаннее, чем он представлял себе возможным. Замечание Бенджамина о том, что «легче передвинуть дюжину городов», чем серьезно переделать Новгород, было простой констатацией факта, без капли преувеличения. Уменьшенные модели городов, набережных и аэропортов, военных и научных комплексов от Средиземноморья и до Атлантики, на север к Балтийскому морю и вверх по Ботническому заливу, были представлены здесь, помимо американской территории. Причем, несмотря на детализированность, использование в конструкции общих намеков и миниатюризация позволили разместить все это в пределах тридцати миль вдоль реки и трех-пяти миль в глубь леса.

– «Египет», «Израиль», «Италия», – начал Джейсон, обходя вокруг стола, глядя на карты, – «Греция», «Португалия», «Испания», «Франция», «Великобритания»…

– «Германия», «Нидерланды» и «Скандинавские страны», – продолжил за него Бенджамин, устало откинувшийся на спинку стула. – Как я уже объяснял, большинство комплексов включают две отдельные различные страны, обычно если между ними есть общая граница, сходные культурные особенности или просто для экономии места. Девять основных комплексов, представляющих главные страны – главные для наших интересов, – и потому девять тоннелей, примерно через каждые семь километров друг от друга, начиная с нашего и на север вдоль реки.

– Тогда следующий тоннель ведет в «Великобританию», верно?

– Да, потом «Франция», «Испания» – вместе с «Португалией», потом «Средиземноморье», включающее «Египет», «Израиль» и другие…

– Понятно, – перебил Джейсон, присев на край стола и сложив ладони в раздумье. – Ты распространил приказ, чтобы они впускали любого с документами, взятыми Карлосом, независимо от внешности?

– Нет.

– Что? – Борн резко повернул голову к молодому тренеру.

– Я передал это товарищу Крупкину. Он сейчас в московской больнице, и врачи не позволяют ему лететь сюда.

– Как я могу попасть в другой комплекс? По возможности, быстро.

– Значит, ты готов к остальным правилам?

– Готов. Эти карты рассказали достаточно много.

– Хорошо, – Бенджамин полез в карман, достал оттуда маленький черный предмет размером с кредитную карточку, но несколько толще, и бросил его Джейсону. Тот поймал его и рассмотрел со всех сторон. – Это твой пропуск, – продолжил русский. – Такие есть только у командующего персонала, и если один из них утерян или оказывается не там, где положено, об этом немедленно сообщается.

– Но на нем нет никакой идентификации, вообще никаких пометок.

– Все внутри, закодировано. Каждый пропускной пункт оборудован автоматическим замком. Вставляешь это в слот, и барьеры поднимаются, пропуская тебя внутрь и сообщая охране, что ты имеешь доступ – и записан.

– Чертовски умны эти убежденные марксисты.

– В Лос-Анджелесе подобные штучки использовались почти во всех отелях уже четыре года назад… Что касается остального.

– Базовые правила?

– Крупкин называет это защитными мерами – как для нас, так и для тебя. Признаюсь, он не думает, что ты выберешься отсюда живым; и если он окажется прав, твое тело должно будет исчезнуть.

– Как восхитительно практично.

– Ты нравишься ему, Борн… Арчи.

– Продолжай.

– Насколько осведомлен командующий персонал, ты – работающий под прикрытием агент из инспекции в Москве, американский специалист, посланный сюда, чтобы проверить утечки на Запад. Тебе должно быть предоставлено все, что понадобится, включая оружие, но никто не должен говорить с тобой, пока ты не заговоришь первым. Что касается меня, то я твой посредник; все, что тебе нужно, ты передаешь через меня.

– Премного благодарен.

– Не спеши, – сказал Бенджамин. – Ты никуда не пойдешь без меня.

– Это неприемлемо.

– Это необходимо.

– Нет.

– Почему?

– Потому что не хочу быть отягощенным лишним грузом… и если я все-таки выберусь отсюда, то хотел бы, чтобы мать одного моего знакомого Бенджамина нашла его живым и здоровым.

Молодой русский пристально посмотрел на Борна, воля смешалась с болью в его глазах.

– Ты действительно думаешь, что сможешь помочь нам с отцом?

– Я знаю, что могу… так помоги же мне. Играй по моим правилам, Бенджамин.

– Ты странный человек.

– Я голодный человек. Здесь есть какая-нибудь еда поблизости? И свежий бинт. Меня сильно тряхнуло недавно, и шея и плечи все еще дают о себе знать.

Джейсон снял пиджак; его рубашка была вся в крови.

– Боже правый! Я позову врача…

– Нет, не надо. Просто какого-нибудь санитара, и все… Это мои правила, Бен.

– Хорошо, Арчи. Мы разместимся в номере приезжих комиссаров; это на верхнем этаже. У нас есть комнатная обслуга, и я позвоню в медкабинет.

– Я сказал, что голоден и неважно себя чувствую, но это не главное, что меня заботит.

– Не беспокойся, – сказал советский калифорниец. – Как только что-нибудь случится, нам сразу сообщат. Я сверну карты.

Это произошло ровно в 0.02 ночи, сразу после общей смены караула, в самое темное время ночи. Телефон в их номере взвизжал, сдернув Бенджамина с дивана. Он пробежал через комнату к настойчиво звенящему аппарату и сорвал трубку.

– Да?.. Где? Когда? Что это значит?.. Да! – он бросил трубку и повернулся к Борну, сидевшему за столом, разложив карты Новгорода. – Невероятно. В испанском тоннеле – на той стороне два охранника мертвы, а на этой стороне караульный офицер найден в пятидесяти ярдах от своего поста с пулей в горле. Они просмотрели видеозапись – и все, что смогли увидеть, – неизвестный мужчина, который прошел через тоннель с сумкой! В форме охранника!

– Было еще что-то, не так ли? – холодно спросил Дельта.

– Да, и ты, возможно, прав. На той стороне был найден мертвый колхозник, сжимавший в руке порванные документы. Он лежал между двумя убитыми охранниками, один из которых был раздет до трусов и ботинок… Как он это сделал?

– Это был хороший парень, не могу предположить ничего другого, – размышлял Борн, быстро поднявшись и потянувшись к карте испанского комплекса. – Он, наверное, заслал внутрь купленного самозванца с поддельными документами, потом вбежал сам, а раненый офицер в последний момент раскусил обман и обратился к нему на иностранном языке, которого он не знал… Я же говорил тебе, Бен. Нащупывать, проверять, колебать, запутывать и найти путь внутрь. Кража формы – стандартный ход, и в неразберихе она позволила ему пройти через тоннель.