Ультиматум

Не мудрено, что ветераны получили достаточно техники, с таким-то подходом адмирала. И... Черт! А ведь Заринский запросто может и сам сбрасывать технику оставшимся на Тау Маре воякам! Подводные лодки у них есть, топливо имеется, так почему не накидать добра на ту сторону планеты, где никто этого даже не увидит?

Стиснув зубы от злости, я прикрыл глаза и постарался отвлечься. Это только теория, но почему я поверю, что прославленный адмирал корпорации не отправит не только технику, но и людей? Потому что у него глаза честные?! Так я его даже вживую не видел никогда – мы общались через голограмму.

Сам Мессия, прекрасно понимая свою роль мелкой разменной монеты, пытался выжать из ветеранов максимум поддержки. Но ему верили недостаточно, чтобы снабдить боевым флотом, а вот практически непригодные, едва-едва восстановленные танкеры отдали.

Чернота проносящегося внизу океана утомляла, так что я поднял голову и высматривал появление базы, размышляя о том, что данные Очкарика, полученные от Паники, могли существенно устареть.

На горизонте появилась стремительно приближающаяся точка. Минута, и я уже смотрел на огромный авианосец, буквально заставленный легкими джетами. По палубе носились фигурки людей. Глаз выцепил несколько готовых подняться в воздух машин.

Боевое атомное судно корпорации «БиоТек», модель «Вершитель-17А». Стандартная комплектация: ударные джеты «Коршун»: 52, зенитные комплексы «Прощание»: 16. Стандартный экипаж: 3 000. Личный состав авиакрыла: 2 800.

— Вверх! — скомандовал я, продолжая смотреть на медленно удаляющийся корабль.

Меня слишком сильно по голове ударили? Пять тысяч человек на одном корабле? По меркам Тау Мары это уже охренительная армия! Откуда они здесь, мать вашу, взялись в таком количестве, если тот же «Святой Иосиф» носит всего десять тысяч солдат?!

Это уже не пара субмарин, это реальная военная мощь. И как мне воевать с этим дерьмом? Что еще не сказал мне Заринский, где-то на планете, может, еще и новый континент отрастили, а я не знаю?!

Отдав беспилотнику приказ, я снова вжался в корпус машины. Мы заложили новый вираж, обходя «Вершитель» по широкой дуге.

Анализ данных: 91%.

Почему я никогда не думал, как ветераны прижали Панику к ногтю? А ведь оказалось все просто – не желая тратить бесценный человеческий ресурс, вояки поставили Мессию перед выбором – послушание или смерть. А для большей эффективности напичкали умирающее тело своей электроникой. Конечно, перед смертью он от этого дерьма избавился, вот только ему это уже не помогло. Превратившись в обрубок человека, Мессия не смог долго поддерживать жизнь в подыхающем теле. В него влили такой коктейль препаратов, что просто чудо, как он так долго протянул.

Чем дальше шел анализ, тем четче складывалась у меня в голове цельная картинка. Мессия дополнил записи Очкарика, записав историю со своей точки зрения. И я уже не мог назвать его безумцем. Почуяв приближающуюся кончину, Паника отрастил стальные яйца и создал противовес для ветеранов. Вместо того, чтобы брать людей и превращать их в мутантов, Мессия стряпал их из биомассы. Это не были люди, обращенные в зомби. Это клоны, изначально не имеющие личности.

И теперь они в моем подчинении. Три миллиона слабых, но очень живучих и к тому же бесстрашных солдат. Да, я могу устелить Тау Мару трупами, просто печатая солдат в комплексах.

Алисе бы понравилось. Ведь в отличие от моих мутантов, ее киборги имеют собственное мнение и не так многочисленны, их просто очень дорого создавать. А мутант дешев и быстр в изготовлении, главное – иметь образец.

Океанская база.

Я перевел внимание на показавшуюся из-под толщи воды вышку. Когда-то здесь, наверное, качали какую-нибудь нефть. Теперь же упершийся в облака стрелой радиоантенн комплекс буквально кишел людьми в боевой броне.

Приблизительная численность противников: 1 100.

— Сбрось на них все, что есть, — приказал я. — Один залп, и уходим отсюда ко всем чертям.

Беспилотник качнулся, заходя на позицию для удара. Я понимал, что нас скорее всего заметят, если еще не успели, но не смогут же они отразить все? У комплекса базы всего по четыре башни с ракетами, да пара радаров крутится.

Подготовка боевых дронов. Подготовка к ядерному удару. Внимание! Обнаружена действующая вражеская система ПВО. Обнаружен маркер наведения. Обнаружен запуск ракет. Шанс уклонения – отсутствует. Время до контакта: 10...9...

Комплекс под нами ожил, раздвинулись крыши, выпуская наружу множество систем залпового огня. А потом все это дружно выплюнуло в нас свои ракеты.

Корпус беспилотника разлетелся на куски, мгновенно обнулив мне сразу три батареи. Забрало шлема покрыла копоть, трещины разбежались по защитному стеклу.

Я проводил заторможенным взглядом левую руку, оставшуюся на куске беспилотника. Перчатка расплавилась и прилипла к броне истребителя, запекшаяся конечность даже не кровоточила. Я с равнодушием понял, что сейчас грохнусь спиной об воду, и меня просто размажет в паштет внутри собственной брони.

Вокруг было светло от продолжающих взрываться снарядов. Костюм на мне горел ярким огне , резко выедая запас энергии в оставшихся батареях.

Не желая разлететься на атомы в одномоментном взрыве батарей, я попытался сдернуть с себя костюм. Системы уже не слушались, НИ вопил об обширных повреждениях, и единственное, что мне удалось – включить «Антигравы».

Меня дернуло, завертело в воздухе, разбрызгивая кровавые струи из многочисленных ран. Я сорвал с себя шлем, и его тут же унесло в сторону. Стараясь не думать о торчащем прямо из грудной пластины куске обшивки истребителя, я продолжал срывать с себя части костюма.

Передо мной возник боец ветеранов с ранцем за плечами. Он вцепился в меня рукой, больно дернув за воротник костюма, и развернул, чтобы падать первым. Из его брони брызнула быстро застывающая пена, гася мое объятое огнем тело.

Солдат снова дернул на себя, резко тормозя падение, меня вырвало кровавой желчью от перегрузки.

В мозгу метнулось прощальное сообщение нейроинтерфейса.

Анализ данных завершен.

И я тут же потерял сознание.

* * *

Пробуждение было отвратительным. Я даже успел подумать, что не припомню ни одного нормального пробуждения после схватки, когда терял сознание. От мыслей меня отрезало вспышкой острой боли. Голова раскалывалась, казалось, ее распирает изнутри, от вспышек, бьющих по нервам, хотелось орать во весь голос, но я не мог даже глаз открыть, про крик и речи нет.

Я лежал на чем-то ледяном в полной тишине и темноте. Ни шороха шагов, ни гудения ламп, ни даже писка медицинских приборов. И только светящаяся перед глазами надпись удерживала меня от медленно нарастающего чувства беспомощности.

Отсутствие в сознании: 23 часа 17 минут. Хирургических вмешательств проведено: 28.

Почти сутки прошли, а я еще жив и практически цел. По крайней мере, болит только голова, остальное, кажется, в порядке. Память тут же подкинула картину с оторванной рукой, улетающей в неизвестность вместе с куском обшивки. Сжав зубы, я выдохнул, и этот выдох живо отозвался от стен, гулко простучал эхом с четким металлическим отзвуком.