Улыбка Мицара

Один кубический сантиметр звездолита весил около тонны.

В Ташкенте Игнат встретил своего друга Александра Шагина, механика кибернетических машин, с которым три года жил на Венере. Шагин приехал в Ташкент в отпуск и поселился на восточной даче звездолетчиков. Теперь друзья сидели на веранде дачи, беседуя о будущем полете Игната на Лорию.

Александр Шагин полулежал в кресле, втиснув крупное тело между подлокотниками.

– Чем режут звездолит?
– рассеянно спросил он.

– Пи-мезонными лучами.

– Слушай, Игнат, будем думать об отдыхе. Ты сейчас никакими звездолитами меня не соблазнишь. Позавчера проездом в Москву был здесь Главный ученый Сихотэ-Алиньского заповедника. Мы учились когда-то в одном лицее. Он предлагает великолепную охоту на озере Мухтель. Это не в заподведнике, где-то рядом.

Лунь поднялся и подошел к окну. Третий день лил дождь. Капли тихо стучали по бетонированной дорожке и шелестели в листве. Он вдохнул в себя сырой воздух и выставил руку под дождь.

– Завтра вылетим, Игнат, - продолжал Шагин.
– Будет отличная охота.

– Отстань, Саша.
– Лунь остановился перед старинной картиной, висевшей на стене между двумя окнами.

Широкая река. Плывет судно. На палубе - трое: молодая женщина с девочкой на руках, рядом - широкоплечий моряк. Он положил на плечо женщины крепкую сильную руку. Судно плывет навстречу рассвету. На лицах всех троих - ожидание счастья, а, может быть, и само счастье...

– Смотри, Саша, - сказал Лунь.
– Когда я гляжу на эту картину, мне становится завидно. Идиллия.

– Если бы такое счастье было у тебя, ты бы тайком улизнул на первой же стоянке.

– Это не мешает мне им завидовать.

– Женись на Ирме Соболевой, - сказал Шагин.

– Я не раз думал об этом.
– Лунь повернулся к Шагину. Но должен ли звездолетчик вообще жениться? Обрекать любимую одну на долгие годы одиночества, тосковать по ней там... Он замолк, словно что-то припоминая.
– Кстати, когда я поступил в распоряжение Звездного Совета, меня первым делом спросили о семейном положении.

– Усложняешь, Игнат. В уставе Звездного Совета нет пункта, запрещающего звездолетчику жениться. Впрочем, это дело твое и только твое. Я - о нашей поездке. Главный ученый заповедника рассказал, между прочим, об интересном космическом явлении. Представляешь...
– Шагин внезапно замолчал.

Лунь повернулся. В дверях стояла Ирма Соболева.

Лунь познакомился с ней на Венере. Это была высокая, стройная девушка. Ее лицо оттеняла черная рамка волос, не пышных, но густых, низко спускавшихся на виски. Прямой нос с трепещущими ноздрями. Спокойный рот и чуть близорукие глаза.

Лунь долго пытался понять эту девушку, но, кажется, безуспешно.

– Не тебе, - смеясь, говорила она, - проникнуть в мою душу, звездолетчик.

Луня привлекал ее острый ум. Жесты, походка, очерк лица все было отсветом ума. В ней было что-то, беспокоившее его.

Как-то в порыве откровенности она призналась, что ей доставляет огромное наслаждение взглянуть в душу человека, найти его слабости. На вопрос - зачем?
– она пожимала плечами. Не это ли любопытство толкнуло ее к Луню? Она, кажется, достаточно разгадала его, но почему-то не спешила расстаться.

– Здравствуйте, друзья, - сказала Ирма, щуря близорукие глаза.

Шагин демонстративно поднялся и, захватив кипу газет, двинулся к дверям.

– Вы по-прежнему не терпите меня?
– насмешливо спросила она Шагина.

– Почему же?
– ответил тот.
– Терплю и даже - охотно.

– Благодарю, это мило с вашей стороны. Куда же вы?

– Я опасаюсь умных женщин, - поклонился Шагин. Ирма подошла к Луню.

– Здравствуй, Инг, - тихо произнесла она.
– И ты тоже не рад мне?

Он усадил ее в кресло, а сам устроился на подлокотнике.

– Ты же знаешь: у меня нет никого, кроме тебя.

– Три дня в нашем распоряжении. Затем вновь лечу на Венеру.

– Что-нибудь серьезное?

– Нет. Обычные дела. Математика. А ты все-таки решил лететь за пределы системы?

Он кивнул головой, положил руки на ее плечи. Она прижалась к нему.

– Иногда женщине совсем немного надо. Просто вот так почувствовать сильные руки на плечах. Банально?

Он засмеялся:

– Пожалуй. Но все-таки: какова цель твоей поездки на Венеру?

На следующее утро Лунь нашел Шагина на берегу речки в траве по самые плечи.

– Купаюсь в траве, - сказал он.
– Иди сюда.

Шагин родился и вырос в Оренбургских степях, на заводе спортивного коневодства, в семье ветеринара. По рассказам Шагина, коневодство на Земле возродилось лет двести назад. К тому времени на планете оставалось не так уж много лошадей. Они-то и стали предками сегодняшних великолеяных скакунов. "Самое увлекательное занятие в жизни, - говорил Шагин, - это умение объездить дикого жеребца". Парадокс - любитель лошадей стал отчаянным планетоходцем. На Венере все пользовались вездеходами, а он разъезжал на коне-роботе по кличке Кар, смонтированном из деталей списанных кибернетических машин. Человек двухметрового роста в космических доспехах на низкорослом коне - это было препотешно, и Шагин напоминал древнего благородного рыцаря Дон Кихота Ламанчского. На Венере так его и звали - "Дон Кихот".

Долина словно бы спала, затопленная потоком молочного света. И только голос горной речушки звенел в ушах Луня. Ему, привыкшему все видеть в космической перспективе, долина казалась уютной, маленькой и странно дорогой и близкой. Он с жадным любопытством приглядывался ко всему окружающему. Все занимало его: и мох на стволах деревьев, и светлые листья айвы, и стремительный бег горной ящерицы по коре древнего карагача.

– Это тебе не Венера!
– Шагин стоял рядом с Лунем и причесывал волосы.

– Со временем и на Венере будет, как на Земле.

Они пошли в поселок.

– Ты вчера начал говорить о каком-то космическом явлении, - напомнил Лунь.
– Может быть, продолжишь?

Они подошли к даче Шагина. Комнаты были забиты деталями машин. "Узнаю Сашу", - усмехнулся Лунь, перешагивая через полуразобранного робота.

– Вот, смотри.
– Шагин протянул другу пачку цветных фотографий.

– Район Большой Медведицы. Мицар с Алькором, - вслух определял Лунь.
– Планета. Что такое?
– Лунь почувствовал, как заколотилось сердце. Он не мог произнести ни слова.

– Я думаю, диаграмма атмосферы и обмена веществ, - сказал Шагин.

– Две фигуры в центре одна под другой связаны толстой белой чертой. На нижней, очевидно, основной элемент океана ядро с одним электроном; конечно же, водород, На верхней главный элемент атмосферы и дыхания: ядро с восемью электронами - кислород. Две боковые фигуры связаны стрелками. На левой - ядро с шестью электронами - углерод, на правой - ядро с семью электронами - азот. Мистификация какая-то...

Шагин пожал плечами: