Умение

Когда тени его отпустили, то он обессиленно упал на землю. Все попытки подняться на ноги не приносили успеха. Всё тело неприятно саднило, но, на удивление, никакой резкой боли он не чувствовал. Будто ни одна кость не была сломана. Будто этот мужчина его хотел просто напугать, но не избавиться от него.

Зольф не спеша подошёл к своей жертве, всё так же довольно ухмыляясь. Это было очередное подтверждение его теории. Ни один ребёнок, даже самый талантливый, никогда не сравнится с тем человеком, который прошёл через войну. Только боевые действия и тренировки на живых мишенях могут сделать либо шамана, либо алхимика по-настоящему сильными.

— А теперь послушай меня, — мужчина взял Эдварда за подбородок и поднял его голову. — Либо ты сдаёшься в своём следующем бою, либо я убью твоего братика. Но учти: смерть эта не будет лёгкой. Сперва я вырву ему ногти. Все двадцать. Потом начну аккуратно, не спеша, смакуя каждый момент, выковыривать ему глаза ему чайной ложкой. А потом подожгу ему волосы. И он будет кричать. О, как он будет кричать! Ты даже представить себе не можешь! – его голос стал выше и чуть более надрывистым. — И всё это будет у тебя на глазах, — и он хищно облизнулся. — Так что учти: либо ты сдаёшься, либо твоему братику конец.

— И-идёт, — с трудом выговорил парень из-за неудобного положения. — Сделаю всё, что скажешь. Только не трогай… Ала…

— Умный мальчик, — Кимбли отпустил голову парня и погладил его по волосам, словно собаку. — Хороший мальчик.

И после этого он направился спокойным и размеренным шагом прочь, позволяя живым теням тащиться за ним. Но перед тем, как полностью скрыться, снял сперва свои алхимические печати с Альфонса, после чего тот сразу же рванул к брату. А когда Багровый на повороте столкнулся с девушкой, то с наигранной добротой поздоровался с ней:

— Здравствуй, М.М., — и, погладив её по плечу, практически сразу скрылся из виду.

А Эдвард, не сводя взгляда с кларнетистки, тихо зарычал, при этом плотно сомкнув зубы. По тому, как вёл себя этот мужчина, было похоже, что он весьма неплохо знает девушку. А если так, то они могут быть сообщниками… И тогда становится понятно, почему он взял в заложники Альфонса. Ведь М.М. рассказала ему, что Элрики дорожат друг другом.

Только вот зачем это нужно?

========== Глава XVIII. Долг ==========

Я не люблю то, что я что-то люблю

Мне не нравится, когда мне что-то нравится

Меня не радует, когда я радуюсь

Знаю только, что буду жалеть об этом

Того, что меня радует, не должно быть

Кто меня любит, при этом погибает

То, что я люблю, должно умереть

То, что я люблю, испортится

За счастьем и радостью следуют страдания

За всё прекрасное нужно платить

То, что я люблю, должно умереть

Я могу отказаться от счастья,

Раз оно несёт в себе горе

Я должен это уничтожить

(Я должен это уничтожить?)

Так я ограждаю себя от вреда

То, что меня любит, умирает

Мне не нужны страдания

Тот, кто меня любит, портится

Rammstein - Was ich liebe

Длинные узкие коридоры неприятно пахли сыростью, а от низкого потолка становилось не по себе. От эха капающей сверху воды, которое проникало, казалось, во все щели, хотелось инстинктивно вздрагивать каждый раз, но разум слишком хорошо контролировал тело, и от этого ни единый мускул не дрогнул, ни одна эмоция не отразилась на лице.

Достаточно часто к ушам доносился звук хлюпающей воды, когда ноги оказывались в очередной луже. Психика не могла к этому привыкнуть, да и не нужно было. Всё равно путешествие не продлиться слишком долго. Поэтому можно положиться только на сознание, чтобы не свихнуться, и со спокойной душой вернуться домой, к своей семье.

Один поворот, второй, третий, четвёртый, шестой, седьмой, десятый… И все были правильными. Да и вряд ли этот лабиринт, с которым столько связано, можно хоть когда-то забыть. Не для того он давным-давно приходил сюда, чтобы сразу всё исчезло из головы. Не для того он рисовал на гранитном полу алхимические символы под руководством своих старших товарищей.

И эти знания сейчас пригодились.

В руке небольшой карманный фонарик кидал слабый свет на стены, а от небольших камушков на полу тянулись длинные чёрны тени. С каждым новым шагом становилось всё больше не по себе. Каждая упавшая с потолка капля, каждый поворот, каждый тоннель уменьшал расстояние между ним и монстром.

Его монстром.

Про это невозможно забыть. Про это нельзя забывать. Это до конца жизни, до тех пор, пока Пламя, из которого состоит его старая душа, окончательно не погаснет, нужно хранить в своей памяти. Иначе… Рухнет не только это убежище, но и нависнет угроза над несколькими людьми.

И поэтому Хоэнхайм всё помнил.

Остановившись перед обычной железной дверью — единственной здесь, — мужчина сперва посмотрел на табличку с алхимическим кругом над ней, а потом, не задумываясь ни на секунду, открыл её и уверенно вошёл в большую комнату, с облегчением вздыхая от того, что низкий потолок и близко расположенные друг к другу стены больше не давят на него.

Хоть что-то хорошее.

— Какая встреча, — недовольно фыркнул Отец.

С каждым шагом мужчина всё больше сокращал расстояние между ним и духом, всё так же без нажима держа в руке фонарик, который был единственным источником света здесь. Факелы на стенах быстро догорят, проводить электричество в эту глушь не имеет смысла, а использовать алхимию или шаманство в этом месте, про которое все не хотели вспоминать, было по меньшей мере глупо.

Остановившись в полуметре от Отца, который находился в темнице, созданной из круга, внимательно его осмотрел. Тот за эти годы ни капельки не изменился, хотя некоторые говорили, что после того ритуала время уже должно начать разрушать душу этого существа.

— Я тоже рад тебя видеть, — после длительной паузы отозвался Хоэнхайм.

— Соскучился? — не скрывая своей ненависти, недовольно спросил дух, чуть склонив голову влево.

Мужчина вновь не стал торопиться с ответом. Он внимательно рассматривал своего собеседника, вновь и вновь вспоминая то, что произошло давным-давно. И если бы не крайняя необходимость, то ноги бы его здесь не было. А так он сможет спасти пускай и не всех шаманов на Турнире, но зато хоть некоторых.

— Если бы, — алхимик тяжело вздохнул.

Этот разговор был ожидаем.

— Тогда чего ты хочешь? — чуть отстранёно поинтересовался дух.

Хоэнхайм сделал пару шагов вперёд, продолжая светить фонариком в лицо своему собеседнику, на что тот никак не отреагировал. Кажется, он напротив — жадно впитывал всем своим бесплотным телом каждый лучик света, который на него попадал, пытаясь восполнить его нехватку в этом месте.

— Узнать про организатора Турнира, — прямо и коротко ответил алхимик.