Умение

— Господин, — с трудом начала девушка, — есть одна проблема.

Как бы ей не хотелось это признавать, но Похоть была права. Она будто смогла прочесть её мысли; заглянуть ей в душу, хотя подобное было весьма неприятно. Хотелось сохранить все свои эмоции – а в особенности те, которые общество не одобрит – за семью замками. Но в этот раз у воительницы ничего не получилось.

— Какая? — Линг в одно мгновение слегка помрачнел и нахмурился.

Видно, он ожидал чего-то невероятно плохого. Раскаяния в каком-то преступления против Империи, рассказ о неизлечимой болезни или ещё чего. Но никак не банального признания в любви, про которое было написано столько книг и картин и снято неимоверное количество фильмов.

Эх, вот бы всё было так просто, как на экране.

— Я вас люблю, — практически сразу ответила Лан Фан.

Она даже не пыталась «подбирать нужных слов». Не видела в этом смысла. Она никогда не считала себя человеком, способным заниматься подобной ерундой. Такое поведение позволительно принцессам, глупым девчушкам, которые своим партнёрам готовы предоставить только своё тело, просто идиотам…

Но никак не защитнице будущего императора.

А Линг… Линг в первые несколько секунд просто молча смотрел на неё, переваривая полученную информацию. Возможно – хотя, даже скорее всего, — что-то вспоминал, что-то сравнивал, делал какие-то умозаключения. Но пока что не давал никакого точного ответа. Он вообще ничего не говорил.

И это было до жути неприятно.

— Лан Фан, ты серьёзно? — наконец, переспросил парень.

— Вполне, — девушка утвердительно кивнул.

Смысла отступать назад не было. Да и вряд ли это у неё получится. Она уже всё выложила молодому человеку, лишив себя любой возможности сделать хоть один шаг назад. Но так и нужно. Лучше выяснить всё раз и навсегда сейчас, чем потом на протяжении долгих лет мучиться. Лучше, если Яо сам ей скажет «нет», чем телохранительница сама в своей голове будет проигрывать эту ситуацию

Так будет проще.

***

Сидя в небольшом кафе отеля на четыре столика вместе с Энмой, который за ним присматривал на всякий случай, Альфонс смотрел на свою чешку с зелёным чая и снова и снова вспоминал то, как мужчина в белом костюме сперва взял его в заложники, а потом с лёгкостью победил брата и стал того шантажировать. А у алхимика не было возможности отказаться от «предложения».

От сложившейся ситуации парню становилось не по себе. Если бы он действительно остался дома и довольствовался редкими разговорами по Скайпу и телефону, то Эдварду не пришлось сегодня отказываться от спасения Патрисии. А ведь Элрик-младший тоже хотело, чтобы мать жила…

— Господин Альфонс! — послышался голос девочки со стороны входа. — Здравствуйте!

Молодой человек обернулся в ту сторону и увидел Мэй, которая быстрым шагом направлялась к нему, при этом широко улыбаясь. В ответ он тоже улыбнулся. Парень был рад её видеть. Она была одной из немногих шаманов – единственной, если не считать Козато и Эдварда, — с которыми у него сложились неплохие отношения.

Но, вспоминая слова брата, парень не спешил с ней сближаться. Хоть сама девочка и не была опасной, но вот её сокомандники могли преследовать совсем нехорошие цели. И чтобы снова не попасть в ту же ситуацию, как и вчера, лучше быть начеку. Хотя сам молодой человек был не против подружиться с Чан.

— Ты решила перекусить? — поинтересовался Альфонс.

— Типа того, — недовольно ответила девочка, надув губы. — Вообще меня просто попросили пока немного погулять где-нибудь.

— А почему? — спросил Энма.

— Если бы я знала… — она тяжело вздохнула.

Элрику стало не по себе.

— Думаю, им нужно просто поговорить о чём-то своём, — неловко сказал парень.

Он не знал, как вести себя в подорных случаях. Ни его родители, ни бабушка Винри, ни кто-то ещё из его знакомых никогда не поступали подобным образом, поэтому ему катастрофически не хватало нужного опыта.

— Да это не в первый раз, — Мэй недовольно нахмурилась, сложив руки на груди и откинувшись на спинку стула. — Они всегда куда-то меня отправляют. А всё потому, что я слабая. Намного слабее всех них. А я ведь… А я ведь не хочу такой быть!.. — девочка с трудом сдерживалась, чтобы не заплакать.

Она всё видела и понимала, хоть ей никто ничего не говорил. И от этого было до жути неприятно. Может, она хочет быть сильной. Может, она тоже хочет занять трон Китайской Империи. Может, она тоже хочет победить в Турнире. Но никто её ни во что не ставил, считая, что наследницей самого маленького и слабого клана можно с лёгкостью помыкать в угоду собственным интересам.

Вот за что ей это всё? За какие грехи?

— У меня тоже проблемы с этим Турниром, — отозвался Альфонс, пытаясь хоть как-то поддержать свою собеседницу.

И только потом он понял, что сказал.

— Какие? — Мэй подняла на него взгляд.

— Неважно, — парень попытался исправить ситуацию. — Это касается только меня и братика.

Это нельзя рассказывать посторонним.

========== Глава IXX. Призраки прошлого ==========

Из боба и к свету

Что-то заставляет меня идти

Ради одного и того же, ради старой боли,

Мои слёзы, смеясь, ловит,

А на циновке гниёт юное тело.

Там, где судьба управляет своими куклами

Ради одного и того же, ради старой боли.

Наконец-то я знаю: здесь ничего не бывает даром.

Из боба и в пустоту —

Знает каждый, что остаётся в конце —

Одно и то же, и старая боль

Доводит меня медленно до безумия,

А на циновке бушует та же война,

Моё сердце всё ещё опаляет

Одно и то же, и старая боль,

Знаю наконец-то,

Я хочу трахаться

(никогда больше!)

Старая боль.

Rammstein — Das alte Leid

Сегодня впервче за всё время прибывания на Сицилии не небе появились белые пушистые облака-зефирки. Каждый шаман, находящийся здесь, радовался такому событию. Кто-то больше, кто-то меньше, но абсолютно все были рады таким переменам погоды. В особенности те, кто должен был сегодня сражаться.

Теперь наконец солнце не будет слепить их и мешать выгрызать победу.

Иначе это назвать было нельзя.

С каждым новым днём битвы становились всё жёстче. Второй тур не мог быть другим. Это далеко не начало, когда Шахматноголовый их только собрал на той заброшенной ферме в Англии. До конца оставалось совсем немного, и никто не собирался проигрывать. Каждая команды была настроена только на победу. И выжить.

Последнее было самым главным.

Всех шаманов за пределами Италии ждали отцы, матери, братья, сёстры, любимые… Эти люди надеялись на них и верили, нуждались в них. Стать очередной жертвой Вендиче или того убийцы, который спокойно гулял по небольшому городку и сидел с ними в одном кафе, никто не хотел. Все, несмотря ни на что, хотели жить.