Умоляй меня
Шрифт:
Он прогнал Луваен, когда пришло время ему надевать одежду.
— Присмотри за своей сестрой, — сказал он. — Это день ее свадьбы, ты ей нужна, — он галантно поклонился. — Я навещу своего сына.
Луваен взяла его лицо в ладони и поцеловала. Баллард подумал, что тогда она оставит его, но она остановилась с мрачным выражением лица:
— Цинния не может оставаться в Кетах-Торе, Баллард, даже в качестве жены Гэвина.
— Нет, не может. Ни одна из женщин не может, — он хотел бы опровергнуть ее заявление, дать им обоим надежду, что своими признаниями в любви они с Циннией сняли проклятие. — Следующий поток прикончит меня
— Нет, они пойдут с нами, — заявила она. — Было бы жестко забрать Циннию у Гэвина сразу после свадьбы. Мы можем подождать неделю, прежде чем вернуться домой. Магда и остальные могут оставаться с нами столько, сколько захотят. Моему отцу понравилась бы компания.
Его сердце болело от любви к ней. Она предложила очаг и дом его семье, не ожидая денежной помощи с его стороны. Семья Халлис, возможно, и не была благородной по крови, но его казна сделает их таковыми, как только он умрет. И она подарила ему неделю своего общества. Он заплатил бы королевский выкуп за такой подарок.
Он поднял ее руку и поцеловал костяшки пальцев.
— Ты понимаешь, что Магда захочет, чтобы Эмброуз присоединился к ней позже, — он попытался не рассмеяться, когда две хмурые морщинки прорезали пространство между ее бровями.
Черты ее лица сморщились, как будто она откусила что-то кислое:
— У нас есть удобный сарай.
Он усмехнулся, поцеловал ее руку во второй раз, прежде чем отпустить ее и открыть дверь.
Луваен ласково провела ладонью по его руке, а потом исчезла в холле.
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
Баллард закончил одеваться, как только она ушла. Котарди и блио он надевал на Модрнихт. Теперь он чувствовал себя нелепо в этом наряде, особенно когда собирался прикрыться плащом.
— Кто-то сражался с морским чудовищем и проиграл?
Баллард оторвал взгляд от пояса котарди и увидел Гэвина, обходящего оставшиеся лужи воды на полу. Молодой человек остановился и посмотрел на топор в углу, прежде чем повернуться и уставиться на дверь. Он начал смеяться:
— У меня бы был темперамент дракона, если бы вы двое создали меня.
— И ястребиный клюв вместо носа, — парировал Баллард. Он встретил его на полпути и похлопал сына по плечу, жалея, что не изолировал себя от единственного человека, который действительно понимал, через что ему приходилось проходить.
Столь же ошеломляюще красивый, как была красива его мать, Гэвин выглядел благородно в костюме из шелковой парчи, подчеркивавшем его широкую грудь и тонкую талию. Его волосы волнами падали на широкие плечи, а на поясе у бедра висел короткий меч.
Никто бы никогда не догадался, что несколько дней назад этого достойного человека обуяла злоба, превратившая его в существо, которое Луваен так жестоко, но точно назвала «дворняжкой с лицом летучей мыши».
— Мне сказали, что сегодня ты женишься на прекрасной девушке Халлис, — сказал Баллард. — Это все еще то, чего ты хочешь?
Гэвин энергично кивнул:
— Так же сильно, как я хотел жизни нормального
человека. Может быть, больше, — его пристальный взгляд изучал лицо отца. — Я боялся, что ты не сможешь быть рядом со мной, когда мы с Циннией поженимся, — тени омрачили его глаза. — Кто знал, что любовь женщины сделает проклятие таким жестоким?Баллард пожал плечами:
— Ненависть женщины вызвала его к жизни, — он повернулся, чтобы забрать свой плащ.
Гэвин схватил его за локоть, заставив остановиться:
— Я бы забрал свои слова обратно, если бы мог. Взять на себя то, что должно быть моим.
— Я бы тебе не позволил, — Баллард ни на день не пожалел о том, что согласился с планом Эмброуза перенаправить проклятие на него.
Хватка Гэвина усилилась:
— Проклятие или не проклятие, я горжусь тем, что я сын благороднейшего из людей.
Сбитый с толку неожиданной похвалой Гэвина, Баллард искал опоры в ироничном юморе:
— Хорошо, что я еще и самый уродливый мужчина, иначе я мог бы бросить тебе вызов из-за прекрасной Циннии, — он улыбнулся в ответ на недоверчивое фырканье Гэвина.
— На твой вкус, она слишком мягкая. Тебе нравятся те, у кого зубы и когти под стать твоим, — они ухмылялись друг другу, пока черты лица Гэвина снова не стали мрачными. — Она ходячий сноп сушеного чертополоха, но Луваен еще и добра. Я рад, что она решила по-другому, но я бы не запретил ей забрать Циннию с собой сразу после свадьбы. Я не знаю, безопасно ли кому-либо находиться здесь с нами, даже сейчас с отступившим потоком.
Та же мысль мучила Балларда. Сильный внутренний толчок в позвоночнике всегда предупреждал его о надвигающемся потоке. В прошлом у них было время подготовиться к натиску проклятия. Баллард боялся, что они не получат предупреждения о следующем потоке.
Гэвин продолжил:
— Женщинам опасно путешествовать с лошадьми, нагруженными золотом. Эмброуз заколдует содержимое сокровищницы, чтобы оно стало видимым в доме госпожи Дуенды. Кларимонда и Джоан уже начали наполнять сундуки, — он одарил Балларда мрачной улыбкой. — Цинния станет богатой вдовой, и у нее останется много денег для остальных.
Баллард жестом пригласил Гэвина следовать за ним, а сам вернулся в спальню за плащом:
— До тех пор, пока Луваен сможет удерживать своего отца от того, чтобы тратить все до последней монеты на рискованные предприятия.
— Я сомневаюсь, что она позволит этому случиться снова.
Баллард молился, чтобы он оказался прав. Он потянулся за своим лучшим плащом, сделанным из кожи масляного дубления, такой мягкой и эластичной, что она струилась по его руке, как бархат.
— Оставь плащ. Спускайся таким, какой ты есть, — Гэвин попытался вырвать плащ из хватки сопротивляющегося Балларда. — Мы твоя семья, — сказал он. — Тебе не нужно прятаться от нас.
Баллард вырвал одежду и набросил ее на плечи:
— Луваен убьет меня, как и Цинния, — пошутил он. — Мне пришлось бы за многое ответить, если бы все пялились на меня, а не на твою невесту в день ее свадьбы. Плащ остается.
Гэвин вздохнул:
— Тогда спускайся на кухню и выпей со мной кувшин вина. Сегодня ночью в моей постели будет нежная девственница, — его брови игриво шевельнулись. — Я бы не отказался от порции или шести.
Баллард вышел из спальни:
— Я в любой день предпочту морское чудовище девственнице. Тебе понадобится что-нибудь покрепче вина.