Унаги с маком или Змее-Week

– Конечно же, даже являясь частью системы, Драконы могут многое в ней изменить, но, во-первых, эти изменения будут носить косметический характер, поскольку сущностные изменения системы координат возможны только извне, а во-вторых, Драконы не станут терять супрапозицию, лишь для того, чтобы произвести какие-то изменения в какой-то там Взвеси. Они парят – это их единственная забота. Иначе они перестали бы быть Драконами. А для косметики есть мы, Наги.

71

– И с каким макияжем предстоит иметь дело мне? – смирился Нестор.

– С винтажным, – усмехнулся Кир. – С макияжем тридцатых годов двадцатого века. Тебе предстоит попытаться исправить наши ошибки. Речь идет об известном тебе инструменте, предназначенном для манипуляций с массовым сознанием.

– В тридцать пятом был создан институт по изучению общественного мнения, – вспомнил Нестор один из прежних разговоров с Наставником.

– Совершенно верно, – подтвердил Кир. – И не без нашего участия.

– Но какую роль играет эта организация в процессе разложения нашей Взвеси?

– Не столько сама организация, сколько вырабатываемый ею продукт. Специалисты Седьмого дна специально для тебя подготовили – как это называют в школе? – наглядное пособие.

– Какое пособие?

– То, которое тебе любезно продемонстрировала наша Зоенька.

Нестор понял, что речь идет о жутком сне в воскресное утро.

– Кстати, почему именно Зоенька? – поинтересовался он.

– А кто же еще? – с готовностью отозвался Кир. – Между оператором и реципиентом до сеанса должна существовать некая связь. А кастелянша – единственный сотрудник Раджаса, – кроме меня, конечно, – с которым ты более-менее знаком.

– Скорее более, чем менее, – смутился Нестор.

– Это совершенно нормально, – успокоил Кир. – Поверь, у каждого Нага в Центральном управлении есть змейка, и часто – не одна. Змейки для того и нужны, чтобы их женское безмятежное начало уравновешивало наше агрессивное беспокойство. Кроме того, можешь потешить свое мужское самолюбие: Зоенька к тебе действительно неравнодушна. Она должна была только вывести тебя из галереи, но не удержалась и совершила традиционную ошибку начинающих операторов совести. Она перевоплотилась, выдала себя да еще и переспала с тобой в чистом поле! – Кир снова был весел, он расхохотался, шлепая себя по могучим бедрам. – Но давай лучше вернемся к содержанию демонстрационного материала.

– Почему черные жуки напали на нас, стоило мне только упомянуть о Взвесях?

– Именно потому, что ты про них упомянул. Растревожил.

– Зоенька так же сказала, – вспомнил Нестор.

– Взвеси – те, которые ближе к корням…

– Как наша?

– Да, наша среди них, – печально кивнул Кир. – Эти Взвеси – абсолютно самодостаточные образования. Во всяком случае, такова их коллективная идея. Ну, или эгрегор, если тебе нравится это слово.

– Не нравится, – заверил Нестор.

– Слова не важны, важно понимание. Важно, чтобы образ, который я пытаюсь передать, соответствовал образу, который формируется у тебя после приема информации. Так вот, каждая такая Взвесь мнит себя единосущной, сингулярной, неповторимой, а главное – не зависящей ни от каких внешних факторов. В том числе, от Белого Ясеня. Любой байт пришедшей извне информации напоминает Взвеси, что это самое «вне» все-таки существует. Возникает та же защитная реакция, что и у боцмана, чей сон посещает наш оператор.

– Отрицание, – констатировал Нестор.

– Отрицание, – повторил Кир. – Именно так, при помощи отрицания, коллективная идея попыталась стереть враждебную информацию, чтобы защитить Взвесь.

– Но я не угрожал ничему.

– Ты упомянул Взвесь. Мы говорили об этом: если наблюдатель приступает к процессу наблюдения, он теряет супрапозицию и становится частью системы.

– Очень сложно, – расстроился Нестор.

– Не усердствуй, – милостиво позволил Кир.

– И это отрицание пролилось на нас дождем из черных жуков. Третья казнь египетская. Или четвертая.

– Прибавь еще седьмую, потому что это были не мошки и не мухи. Это были вихри. Торсионные вихри.

– Физика? – Нестор бессильно вздохнул. – Ни за что не разобраться.

– И совсем не физика, – успокоил Кир. – Все та же квантовая социология.

72

Когда на капитанском мостике человечества произошла смена командного состава, то изменился и стиль управления. Древние боги были открыты и естественны: если они любили, то об их любви слагали эпические поэмы; если смеялись, то раскаты хохота заражали весельем всех вокруг; если были злы на кого-либо, то наказывали обидчика по справедливости, хотя иногда и не без коварства; если были пьяны, то не боялись сболтнуть лишнее, потому что не имели тайн за пазухой. Чем и воспользовались их «верные» служители – жрецы, выведав все слабости, вызнав все уязвимые места. А слабости и уязвимые места есть даже у богов.

– А у Драконов? – перебил Нестор.

– Никто не знает, – пожал Кир плечами. – Но все может быть.

Новым управленцам не хватало ни масштаба, ни глубины, ни счастливого гения. Зато они умели лгать и определенно знали, чего хотят.

В первую очередь, необходимо было утвердить новый порядок, да сделать это так, чтобы люди даже не заметили, что старого порядка уже нет. Умерших богов сначала нужно было оживить, потом растворить в мифологии, а уж затем собрать из этих мифов богов новых.

Сказания и сказки, легенды и предания стали первым оружием массового поражения. Умершие боги ожили, но теперь как часть мифа – гротескными и неправдивыми карикатурами на самих себя. И, конечно же, обессиленные, утратили доверие народов. Вакуум был заполнен новыми фигурами, прорисованными в соответствии с насущными потребностями новой доктрины.

Так произошел перелом. Человечество отправилось по новому пути – не к общему благу, а к выгоде некоторых. Чтобы держать бредущих неведомо куда путников в тонусе, нужны слова. И вот слова, сначала просто произнесенные, потом записанные, потом прозвучавшие с экранов и подкрепленные зрительными образами, стали работать на новых хозяев. Начался глобальный брендинг.

– Прошу прощения? – остановил Нестор монолог Наставника.

– Брендинг. Процесс создания бренда новой доктрины. Индоктринация по-иерофантски, – пояснил Кир.

Чтобы новая концептуальная идея, основанная на выдумках, подтасовках, преувеличениях и замалчиваниях, – одним словом, основанная на лжи, – не была бы интуитивно отторгнута человечеством, эту идею нужно было постоянно поддерживать при помощи как явной, прямой, так и тайной, опосредованной рекламы. В общем, новую доктрину нужно было пиарить, создавать на нее устойчивый спрос.