Ундервельт. Западня

Ни хрена не понятно! Что делать? Как обездвижить Яну так, чтобы не причинить ей вред? О том, чтобы применить травматик, даже мысли не закралось. Если Нагана поставят перед выбором, кому жить, ему или Яне, он без раздумий выберет ее. Потому что без нее его жизнь равна нулю.

— Яна, очнись! — попытался он воззвать к ее разуму, выглянул из-за стола и едва не получил пулю, метнулся в сторону.

Он твердо решил обездвижить Яну, связать и отвезти домой, а там вынуть проклятые линзы… Или это ничего не даст? Или чужая личность уже прижилась в ее мозгу?

Сколько патронов в пистолете? Вряд ли магазин полон. Наган глянул на тень Яны, пытающейся обойти стол, и чуть двинул его вперед — тень всплеснула руками, и Наган бросился на супругу из засады, перехватил руку с пистолетом, но ее палец успел нажать спусковой крючок — пуля ушла в потолок, срикошетила в стекло, брызнувшее осколками.

Наган прижал Яну к себе, развернувшись боком, упал, чтоб его не посекли осколки. Руку жены он не отпустил, надавил на запястье и отобрал пистолет. Яна, лежащая сверху, дернулась, ее лицо исказила ненависть, рот искривился, с растрепанных волос посыпались осколки. Она попыталась ударить Нагана в пах, но он выставил блок, затем — выдавить глаза, но он перехватил ее вторую руку, без труда перевернул брыкающуюся жену на живот, заломил руки и заозирался. Веревки не нашел, но смекнул, что и скотч подойдет.

С Яной он обращался по возможности бережно, но она бесновалась, билась об пол, и, чтобы она не причинила себе вред, Наган надавил на ее сонную артерию — супруга выключилась на пару минут.

Наган метнулся к столу, чтобы взять скотч, положил «Макаров» на край, открыл первый ящик, второй, бросил взгляд на разгромленный офис, усыпанный битым стеклом, на тело любимой женщины и только сейчас испугался.

Идиотская, бредовая ситуация, что не делает ее менее опасной. На войне, да, было сложно, порой смертельно, но — ясно и понятно. Врага надо убить, спину товарища прикрыть и по возможности выжить. А теперь…

Казалось, это не стекло разбилось, а его мир, и из черноты не душный ветер дует, а тянутся щупальца извращенной реальности, опутывают тело, сдавливают горло. Минуту назад его любимая жена превратилась в хладнокровного убийцу.

Что дальше?

«Слушай внимательно. Вали из города. Никуда не заезжай, никому не помогай. Не теряй ни секунды. Поблагодаришь позже», — запоздало вспомнился звонок Гошкодери.

Сперва — валить. Думать — потом.

Скотч нашелся в третьем ящике…

И тут хлопнула незакрытая дверь в приемную, донеслись шаги и через щель незакрытой двери Наган увидел двоих вооруженных людей. Огонь они открыли сходу, раньше, чем ворвались в кабинет — по стене наискось побежала дорожка пулевых отверстий, высекая из гипсокартона белую пыль.

Наган схватил пистолет, рухнул на пол, глянул на Яну, лежащую в углу комнаты. Он не успеет ее вынести! Да и куда? Там двое, они вооружены, у него — «Макаров» с несколькими патронами.

Если прыгать в окно вместе с Яной, она точно получит увечья…

Твердо собравшийся защищать Яну, детектив пополз к ней, и тут дверь распахнулась, в проеме возник толстый парнишка в офисной одежде и с пистолетом Ярыгина. Наган толкнул в него перевернутый стул, все еще уверенный, что заберет отсюда Яну.

Но реакция гостя оказалась мгновенной, он пинком отшвырнул стул и одновременно выстрелил. Детектив перекатился в сторону, и это его спасло — правое плечо обожгло, рука повисла плетью.

Разум отключился, инстинкт самосохранения поднял Нагана и толкнул в выбитое окно. Вдогонку пролаял пистолет. Сознание запечатлело безумную картину: ворочается Яна, приходя в себя, в окно целится толстячок, а за его спиной стоит лопоухий рыжий мальчишка с карабином СКС.

Падая со второго этажа, Наган успел сгруппироваться. Хрустнула крыша автомобиля, стоящего под окнами, лопнули боковые окна, прогнулась крыша, заверещала сигнализация, истерично замигали фары. Под адреналином не чувствуя боли, Наган перекатился на капот и вскочил на ноги, левой рукой перехватив пистолет. Глянул на бомжа, который вытаращил глаза, мгновенно протрезвел и попытался.

В офисном центре горело светилось окно его кабинета, где обозначился Янин силуэт. Наган шевельнул пальцами раненой правой руки — получилось так себе. Раньше он собирался отбивать Яну у налетчиков, теперь, глядя из засады в окно, убедился, что им вообще не до нее, им нужна его и только его жизнь — они бросились прочь из кабинета.

Можно уехать, а потом вернуться за Яной, так рациональнее. Если он ринется в пекло и поляжет, лучше не будет никому.

Держась в тени, на полусогнутых он побежал к парковке у главного входа, где оставил свою машину, но замер, заметив бегущего навстречу мужчину с охотничьим ружьем. Разбитая машина точно указала, где несколько секунд назад был Наган. Налетчик бездумно перешел к делу: принялся дырявить кузов, а когда понял, что цель ушла, рванул с места.

Участок отлично освещался. Наган укрылся в единственной тени, где минуту назад ютился бомж. Пока стрелок озирался, прицелился ему в голову, вспомнил Яну и передумал убивать. Это ведь на самом деле не злодей, а какой-нибудь менеджер среднего звена, сотрудник типографии, тело которого захватили. Потому Наган опустил ствол и вдавил спусковой крючок.

Стрелок дернулся, выронил ружье и обеими руками зажал бедро. Сел. Затем — лег. Он не проронил ни звука, его лицо не выражало эмоций и выглядело гипсовой маской.

Но стоило Нагану покинуть убежище, как раненый потянулся к ружью. Детектив выстрелил, целясь в руку, но патроны в «Макарове» закончились. Тогда он на бегу выхватил травмат и выпустил несколько пуль, заставляя налетчика бросить ружье, а сам метнулся к нему, выбил оружие из левой руки. Поднял, направил ствол в лицо.

— Что вам от меня нужно?

Ответил хлопок и просвистевшая над ухом пуля. «Если ты слышишь выстрел, — говорил командир. — Значит, эта пуля не твоя».

Стреляли из кабинета. Видимо, один налетчик решил остаться.

Наган чертыхнулся и ломанулся к парковке — он думал добраться до машины и уехать, но его планам не суждено было сбыться: оттуда донесся грохот выстрелов, хлопки, женский визг и быстро стихший мат, но, самое скверное, — одновременно взвыли стоявшие на сигнализации машины, которым, очевидно, прострелили колеса. В многоголосом хоре Наган различил плач и своей «шкоды».

С губ сорвались ругательства. Война его не отпускала. Он сбежал от нее и спрятался в мирном уголке, свил гнездо, но и тут от нее не скрыться!

Перечеркнув его жизнь, война велела следовать за ней. Явилась, как судебный пристав. Как чекист на черном воронке.

Хрясь! На крышу уже смятой Наганом «тойоты» спрыгнул мальчишка с СКС. Наган, перешедший в боевой режим, уже не размышлял и не чувствовал жалости, а работал на автомате: прижать двустволку-горизонталку головой к телу, здоровой левой рукой передернуть затвор, выжать спусковой крючок.

Все-таки он не амбидекст и недостаточно хорошо владеет левой рукой — отдачей долбануло в грудь, и ружье чуть не упало.