Уникумы Вселенной - 1

– Можно и мне с вами? Всё равно спать не хочется, и глаза болят от монитора. Про­ветрюсь с вами.

– Так и быть, - согласился Броди.
– догоняйте меня, а я пойду, разбужу водителя.

Он лёгкой трусцой выбежал наружу. В лицо пахнуло утренней свежестью и запа­хом костра, донёсшегося со стороны стоянки кочевников. Солнце ещё не поднялось из-за горизонта, но было достаточно светло, что бы различить ясное небо, лишь кое-где пересе­каемое перистыми облаками.

Водитель уже встал и в отличном темпе делал приседания, занимаясь обычной для него утренней гимнастикой. Услышав, что надо делать, он сразу завёл двигатель и сдал автомобиль за­дом к самому входу в пещеру-храм. Тут же вышли женщины уселись на зад­нем сидении и джип, взревев мотором, набрал скорость и лихо запетлял между барханами.

До торчащих из пустыни скалистых нагромождений ехали минут пятнадцать. Ла­герь соседей увидели ещё издали из-за накренившегося и замершего вертолёта. Эта кар­тина постепенно наполнила их сердца каким-то нехорошим предчувствием. И чем ближе они подъезжали, тем это предчувствие усиливалось. Несколько палаток армейского типа были почти полностью засыпаны песком. Не было заметно ни единого движения.

– Неужели они ещё спят?
– высказал предположение водитель, останавливая джип возле одной из палаток.
– И откапываться они явно ещё не начинали!
– он первым вышел из автомобиля и громко крикнул: - Э-ге-ге!

Никто не ответил и после повторного окрика. Тогда водитель подошёл к палатке, решительно потянул на себе со всей силы полог, отбрасывая песок, и расстегнул внутрен­нюю кремальеру. Заглянул, присмотрелся к темноте и замер. Подошёл Броди и тоже взглянул. То, что он увидел, заставило его нервно сглотнуть невесть откуда взявшийся ком в горле. В палатке находилось два мужских трупа в самых неестественных и вывернутых позах. Их лица были расцарапаны, вероятно, в предсмертных конвульсиях. Похоже, было, что мужчины умирали задыхаясь и явно корчились в последние минуты жизни.

– Только этого нам не хватало!
– пробормотал Александр Константинович и бро­сился к следующей палатке. Там они увидели точно такую же картину смерти, только жертв было трое. Броди вернулся к девушкам, которые с ужасом заглядывали в первую палатку и взял фотоаппарат со вспышкой из оледеневших рук Люсии. Сделав множество снимков всего, что попалось на глаза, он скомандовал:

– Едем обратно в наш лагерь!

Возвращаясь, они всю дорогу ехали молча и лишь недоумённо переглянулись возле самой пещеры-храма, заметив выезжающий, с противоположного края ложбины, какой-то допотопный "студебеккер". Пузин стоял у входа и смотрел вслед отъезжающим. Броди выпрыгнул на песок и резко спросил:

– Кто такие?!

– Какие-то бродяги, - с сомнением в голосе ответил Карл. Сказали, что ищут работу, но всё время пытались заглянуть вовнутрь. А услышали рёв нашего джипа сразу заторопи­лись, но обещали заехать попозже, - он взглянул на подошедшую Люсию и разволновался не на шутку: - Что случилось?! На тебе лица нет!

– Новые хлопоты!
– ответил руководитель экспедиции.
– Включай передатчик и связывайся с Триполи, с полицейским управлением.

Через два часа раздалось натужное гудение моторов, и показалась внушительная колонна автотранспорта с самым разнообразным оборудованием и грузами. В другое время встреча произошла бы радостная и шумная, но последние события явно омрачили праздник. Броди носился злой как демон и во все стороны раздавал отрывистые распоря­жения. И лишь немного оттаял, когда узнал о сопровождающих колонну трёх представи­телях охраны. Их, на всякий случай, нанял предусмотрительный Ярослав Ершко, отец Ла­рисы. Охранники, хоть и представляли частную фирму, имели личное табельное оружие. Александр Константинович тут же отослал двоих в лагерь соседей и велел вести постоян­ную охрану до прибытия полицейских. А третьего усадил прямо перед пантеоном, отгоро­дил мешками с песком от остального храма и велел никого не пускать. Только после этого его глаза загорелись и он воскликнул:

– Всё-таки у нас есть возможность совершить ещё одно обследование "пекла". Карл, Оливер! Готовьте акваланги, генератор и ещё две лодки. Всё это уже немедленно спускайте к озеру. Мои руки развязаны и сегодня к нам никто не прилетит из-за плохой погоды. Работами на поверхности займёмся завтра, по ходу различных разбирательств, ин­тервью и допросов. Бегим пусть берёт в помощь всех имеющихся кочевников и займётся окончательным обустройством лагеря. Вот здесь я набросал схему и места расположения новых бараков для рабочих. Найдётся чем заняться и женщинам: народу прибавилось. К тому же, мы целый день не собираемся сидеть внизу на концентратах, с каждой ходкой пусть передают чего-нибудь горячего в судках и термосах. И обязательно лёд! В том пекле нам захочется хоть иногда чем-то освежиться.

Глядя, как все разбегаются выполнять его распоряжения, Броди задумчиво почесал висок и спросил у стоящей рядом жены:

– У меня такое впечатления, будто я что-то забыл....

– Конечно!
– подтвердила Лариса.

– И что же?

– Поцеловать меня и привязаться ко мне верёвкой.

– А верёвка зачем?
– спросил он её после поцелуя.

– Удивляюсь иногда твоей несообразительности, - она взяла его за руку и повела в храм-пещеру.
– Сегодня я иду с тобой до самого дна! И никаких возражений! А то полно­стью прекращу финансирование твоего безнадежного дела!
– И Броди пошёл за ней на по­воду, бормоча под нос:

– Ежели такой шантаж..., то конечно..., непременно..., обязательно....

Глава 40. (Чинкис)

С момента празднования юбилея прошло две недели. Всё это время Чинкис провёл в самом деятельном режиме, не давая себе ни минуты отдыха. Предметом суеты, бе­готни и ажиотажа была подготовка к строительству нового дома.

Очень тщательно он выбирал проект. Один из самых лучших, современных и доро­гостоя­щих. Вначале, полностью отвечающего всем требованиям, так и не нашлось. По­этому знамени­тому чистильщику пришлось делать массу дополнений в самый, более или менее, прием­лемый. Несколько архитекторов-проэктировщиков, дня три трудились над всеми исправле­ниями, усовершенствованиями и изменениями.

Когда всё было готово, проект вынесли на семейный совет. Здание понравилось всем. Но когда Чинкис огласил стоимость строительства, пришлось изо всех сил отстаи­вать свои намерения. От услышанной суммы Кетин испугалась, Соро пришла в недоуме­ние, а Валдис просто разъярилась. Ведь подобный дворец вряд ли кто имел даже из членов правительства. А уж излишние три подземных этажа, по мнению старшей жены, вообще было ни чем иным, как умопомрачительством. Чинкис не называл их излишними. Они у него проходили как: вспомогательный, технический и гараж. И это притом, что последний по высоте был равен двум предыдущим.

Соро высказывалась против непомерной высоты зданий. Да ещё и с тремя баш­нями: по бокам и в центре. Такого уродства и несовершенства не сыщешь, мол, по всей округе. Глава семьи объяснял строительство башен необходимостью размещения в них небольшой обсерватории и прочей дорогостоящей техники. Благодаря новейшим прибо­рам можно будет непосредственно дома изучать системы навигации, отслеживания и рас­познавания.

Кетин была ошарашена стоимостью постройки. Ей казалось непозволительной рос­кошью потратить почти все сбережения только на жильё. Пусть даже самое лучшее и со­временное. А ведь, сколько ещё будет уходить средств на его содержание! И здесь при­шлось доказывать, что для того и живёт разумное создание, что бы наслаждаться подоб­ной жизнью. А уж тем более, когда взрослеешь и получаешь образование.

В итоге Чинкис всё-таки победил и отстоял каждую деталь своего детища. Для этого ему пришлось применить всё своё красноречие, отточенную дипломатию, лесть, комплименты, уговоры и постоянно находиться с венком сукристанских алмазов на го­лове. Венок помогал ему думать, оттачивать каждую мысль, гениально воплощать эти мысли в слова и просто (как в душе надеялся глава семьи) ослеплять собеседников.

Под конец дискуссии жёны были сломлены, уговорены и умиротворены. Поэтому вопрос о месте строительства прошёл тихо и безболезненно. Последовали лишь слабые возражения по поводу ликвидации целого куска сада с прекрасными фруктовыми деревь­ями. Но Чинкис тут же выдал информацию о покупке примыкающего к их усадьбе пус­тыря почти за бесценок. Пустырь был усеян торчащими из грунта скальными наростами, но со временем их сравняют, и сад будет увеличен втрое, по сравнению с настоящим. На том и было достигнуто полное согласие.