Уникумы Вселенной - 1

Но та неожиданно бросила в него полотенце, и пока Чинкис срывал его с головы, уже оказалась в дверном проёме:

– - В сутках всего лишь тридцать часов, -- назидательно изрекла она, -- И потом, доро­гой, у нас масса дел, хлопот и мероприятий.
– - И, поворачиваясь к двери, добавила:

– - Я жду тебя в кабинете.

– - Ну, радость моя, погоди!
– - притворно грозно зарычал Чинкис: -- Я дождусь конца дня. А тогда...!

– - Вот тогда и посмотрим... на, что ты способен!
– - и игриво виляя своей пикантной частью тела, Кетин скрылась за поворотом коридора.

Зайдя через некоторое время в свой кабинет, Чинкис увидел целые кипы поздра­вительных телеграмм, писем и подарков которые громоздились, на чем попало, занимая уже чуть ли не треть, вроде бы огромного, помещения. А авто­матический приемник почты щелкал, не переставая, ставя на каждой новой кор­респонденции дату и время получения. Кетин еле успевала вынимать почту из контейнера и кое-как ее рассортировывать

– Какой кошмар!
– запричитал Чинкис, - Да я до следующего юбилея всего не пе­речитаю!

– Давай отключим приемник - предложила молодая жена, - А когда я все разложу, включим снова

– Давай воздержимся от этого хотя бы до семнадцати часов, - попросил Чинкис и пояснил, - Иначе сразу отключатся устройства отправки и у поздрав­ляющих загорится надпись "Адресат выключен", а это, знаешь ли, как-то не­ловко. Тем более в такой день Так что зови остальных моих женушек, вскры­вайте и просматривайте Самое важное ко мне на стол, а остальное на стеллажи в архив, будем читать на досуге.

– А что делать с видео телефоном? Сигнал вызова горит постоянно, автоответчик отвечает сразу по нескольким линиям. Может, хочешь, хоть с кем ни будь поговорить?

– Ну уж нет! В этом я могу не бояться поставить себя в неловкое положе­ние. Разве что, экстренно захотят видеть меня кто-нибудь из высшего Совета Управления? А они мо­гут связаться со мной и через наручный монитор. Кто хо­чет меня увидеть, пусть внима­тельно наблюдает за церемонией награждения в пантеоне Славы. А там, кстати, будут все те, кого хотел бы увидеть я, ну разве что, за редким исключением.

– Интересно, дорогой. Неужели есть кто-то, не оказывающий тебе долж­ного уваже­ния - говоря это, Кетин в гневе швырнула целый ворох почты об­ратно в контейнер.

– Уважать то они меня уважают, - Чинкис с улыбкой глядел на рассер­женную суп­ругу, - Но я их не уважаю, да и вообще терпеть не могу. Ты же знаешь этих мягкотелых либералов - пацифистов. Постоянно ну­дят о гуманности и чуть ли не любви к этим гума­ноидным тварям! Тьфу ты, мерзость, какая! Обнаглели до такой степени, что поговари­вают о пересмотре законов великого Фетиуса. Хотят открыть исторические архивы для всеобщего доступа! Те самые, которые великий Фетиус завещал лишь Высшему совету и лишь ему давал право сокрытия или обнародования той части истории, которая нам неиз­вестна.

Теперь уже Кетин пыталась успокоить мужа:

– Милый не расстраивайся из-за каких-то отщепенцев

– Да их вообще надо изолировать от общества!

– Вот станешь членом Высшего Совета Управления, продвинешь новый закон об этом и все будет в порядке.

– Конечно, стану.... Но когда это еще будет, - Чинкис взъерошил свою оранжевую гриву - Хотя, если честно признаться, мне уже сейчас хотелось бы покопаться в архивах.

В этот момент в кабинет вошли Валдис и Соро с подарками и принялись поздрав­лять юбиляра. Соро, прожившая полтора века с Чинкисом, после нежных поцелуев, вручила ему огромнейший торт с ароматнейшими сливами, которые росли только на од­ной планете во Вселенной. На планете Плиут. Соро славилась своими кулинарными способностями на весь город и прекрасно знала, что плиутские сливы любимейшее ла­комство Чинкиса. Тут же, по существующей традиции, Чинкис разрезал этот продукт высшего кулинарного искусства и угостил каждую жену очаровательно пахнущими порциями. Сам же, с довольным урчанием, приговорил доб­рую треть десерта, от кото­рого не отказался бы, и на смертном одре. А на обещание Соро удивить его и гостей на торжественном банкете, который должен был начаться в 25:00, радостно закивал го­ловой и воскликнул:

– Да! Если умирать, то только так!

Потом наступила очередь для поздравлений старшей жены. Четырёхсотлетняя Валдис, всту­пившая в брак с Чинкисом в тридцать пять лет, была известна всей цивили­зации как ге­ниальная поэтесса и писательница. Она входила в состав Руководства Развле­кательной Индустрии, и принимала самое деятельнейшее участие во всей культурной жизни Анала­растрасии. Если, в данный момент, Чинкис таял от Кетин, не мог "вкусно" жить без Соро, то Валдис была самой большой его гордостью и взращивала его, и без того немалое тще­славие. ...Хотя Чинкис иногда и ревновал Валдис к её успехам, но все­гда радовался той мысли, что нет пары более известной, чем они. О каждом из них знал каждый аналара­страсиец. в каждом уголке их огромного мира.

Вот и сейчас Валдис проявила весь свой талант, написав в подарок Чин-кису пре­красную поэму о его жизни и подвигах. С удовольствием, выслушав её непревзойдённое декларирование и принимая поэму и поцелуи в подарок, зар­девшийся от удовольствия Чинкис, спросил:

– Неужели это всё обо мне?

– Да, мой герой, о тебе!
– Валдис продолжала нежно целовать своего

мужа.
– И сегодня эту поэму опубликуют во всех печатных изданиях и

прочитают в специальной программе посвященной твоему юбилею. Кстати эта

телепередача будет предшествовать прямой трансляции с церемонии

награждения тебя Орденом Фетиуса третьей степени. В Пантеоне Славы.

– О-о-о!
– растроганный Чинкис крепко сжал Валдис в объятиях: - Если бы обо мне никто не знал, то после твоей поэмы я стал бы самым известнейшим во всей Вселенной!

– Милый мой! Ты и так не нуждаешься ни в какой рекламе!

– А сейчас, после подарка для души, прими от нас троих ещё подарок для

тела.

С этими словами Валдис достала из футляра, покрытого чёрными защит­ными пла­стинами, вещь немыслимой красоты, ранее, наверное, ещё ни кем не, виданной. Это был венок, сплетённый из небольших алмазных стебельков си­него цвета на одном из концов, которых ярко рдели зарождающиеся алмазные бутоны. Подобный шедевр ювелирного искусства стоил баснословного состоя­ния и вряд ли, даже у самых богатых аналараст­ра­сийцев, было нечто подоб­ное. Алмазные цветы росли на планете Сукрис при пятикрат­ной силе тяжести, в глубочайших пещерах, с ядовитейшей атмосферой. К тому же гиб­кими были только молодые побеги и оставались таковыми не более получаса, после того как их срывали. Даже для Чинкиса, считающего, что нет ничего невозможного, было полней­шей загадкой: как это кто-то умудрился в невероятных условиях создать такое чудо. Ему приходилось видеть раньше два, три, ну пять стебель­ков сплетённых в заколку, брошь или браслет. Но такое?!!

– Лучшему мужу и лучшему воину!
– торжественно провозгласила Вал­дис и надела венок на голову Чинкиса.
– Я вижу, этот подарок тебе тоже понравился, - добавила она, глядя на ошеломлённого супруга.

– У меня нет слов, - прошептал Чинкис, чувствуя как с покалывающим

теплом от головы, по всему телу, прокатилась волна блаженства и бодрости.

Помимо эстетического удовольствия, немного радиоактивные сукрисанские ал­мазы оказывали благотворное влияние на организм аналарастрасийцев. Звезда Малтри, вокруг которой вращалась их планета со своими двумя спутни­ками, тоже поставляла не­мало ра­диации, благодаря которой и была такой вы­сокой продолжительность жизни. Но сукри­санские алмазы давали дополни­тельную энергию, мобилизуя работу сердечно мы­шечной системы и, в особен­ности, умственной деятельности. Считалось, что эти украше­ния до­бавляют, ми­нимум, лет пятьдесят жизни. И хотя согревающая лучистая энергия истощалась, примерно, через пятьсот лет, владение ими давало их владельцу неоспори­мое преимущество в здоровье и ясности ума,

– Я даже не знаю, можно ли мне спросить? Как...
– начал было Чинкис, но Валдис его перебила:

– - Нельзя, дорогой. И не спрашивай. Просто мы все хотим, что бы ты

прожил еще, как минимум, столько же.

– - Да, такого в моей жизни ещё не было!
– растаявшее от счастья и удовольствия лицо Чинкиса стало по-детски простым и наивным.

– - В твоей жизни ещё много чего не было - сказала старшая жена, и зага­дочно пере­глянувшись с Соро, невинно спросила у Кетин: - А ты ещё не поздравляла?