Уникумы Вселенной - 1

Г Л А В А 30. (Броди).

Четырнадцатый день для экспедиции был прямо-таки ажиотажным. И виной тому послужили не сделанные ранее находки, а обнаружение нечто нового, явно рукотворного. Это сделал накануне, поздно вечером Оливер, заместитель Пузина, на выделенной ему "перспективной восьмёрке". Он со своими людь­ми откопал огромную резную арку из камня. Сильно избитую временем, но со вполне узнаваемыми очертаниями своей искусст­венности.

Броди добавил на "восьмёрку"людей, оставил уходящий куда-то в сторону ход на Ларису и тоже принял непосредственное участие в очистке арки. Когда к вечеру, в конце работ, все археологи сошлись вместе, единодушно решили, что это не что иное, как вход в какой-ни­будь храм. Не иначе. И на четырнад­цатый день почти все силы были брошены именно туда. С самого утра, правда, выяснилось, что арка не стоит на рукотворных осно­ваниях, а покоится на ска­льном склоне, вернее является его частью. Древние люди просто красиво обработали верхний край, видимо пещеры, и получился вход. А сам проём имел солид­ные размеры: высотой четыре и шириной три с половиной метра. И сколько не вы­бирали песок, он всё продолжал сыпаться и сыпаться из постепенно увеличивающегося зева. Соз­давалось впечатление, что за тысячелетия там скопилась вторая Сахара. Работа шла мед­ленно, так как приходилось слишком далеко отбрасывать песок, метров на сто, не меньше.

Но к обеду, наконец-то, под внутренним сводом арки появилось свободное про­странство. Это так всех воодушевило, что перерыв был сокращён на целый час. Обедали весело и быстро. Хорошее настроение ещё увеличивал своими шутками Пузин. Он бук­вально достал своего молодого помощника Мануэля, поднимая на смех неказистый та­лисман. Парень носил некий камешек на шее, на толстой серебряной цепи и очень гор­дился его происхождением. Доказывал, что талисман передаётся ему от прадеда по отцов­ской линии и является очень ценным. По преданию это ни что иное, как осколок упавшей на Землю звезды.

– Видимо твой прадед слишком любил заглядываться в стакан!
– издевался Карл.
– И не заметил, как грохнулся о встречное дерево! Упал, потерял сознание, очнулся - ко лбу прилип камень! История о звезде сходу пришла в голову!

– О моём родственнике все отзывались как о самом правдивом и честном человеке!
– с достоинством отвечал парень.
– Он бы никогда не опустился до россказней о какой-то невменяемой цыганке! Которая раздаёт кольца провидения! Да ещё и с ониксом!

Карл от обиды даже задохнулся и грозно зарычал:

– На святое посягаешься?!

– Вот мой талисман действительно свят! И уже не одно поколение! Я уверен, что это кусочек упавшего метеорита....

– Чего!!!
– Пузин даже есть перестал.
– Ещё скажи, что это кусочек потерянного мозга...!

– Этого я сказать не могу! Но где-то вычитал, что люди, носящие на пальце кольцо с поддельным ониксом, очень быстро деградируют. И последние события это подтвер­ждают, несомненно!

– Это ты на меня намекаешь?! Ничего, ночью я к тебе подберусь, уволоку цепь с кирпичом твоим, раскручу со всей силы и кряк! Кусочек звезды превращается в пыль! Туда ему и дорога!

Люсия информировала обедающих, по ходу шутливой перепалки, что это у ребят уже продолжается давно. Оба даже не дают другим прикасаться к своим реликвиям и лишь хвастаются об их значимости. Да пытаются умалить достоинства у соперника. Дабы быстрей закончить обед Александр Константинович пообещал лично дать оценку каждой вещи и разрешить спор.

Затем работа закипела с новой силой. Даже Карл Пузин оставил свой шахтный ствол, и весь взмылен­ный метался по верхней кромке осыпающегося песка, подгоняя всех криками, шутками и обещаниями бессмертной славы. Его ло­пата мелькала быстрее всех, когда он разгребал песок из под самого вер­ха, пытаясь сделать щель побольше, так, что бы в неё можно было протиснуться. И вот ему это удалось. Из заднего кармана своего маскхалат он достал фо­нарь, опустился на четвереньки и посветил вглубь. Все внизу стояли и с напряжением ждали его реакции на увиденное. Через минуту он сдал взад. Глаза были круглыми, и лицо выражало полный восторг.

– Саня! Всё-таки здесь какое-то святилище или храм!
– закричал он вниз.
– Давайте все сюда! Но возьмите фонари, здесь темно как в могиле!
– и не дожидаясь Броди, юркнул в образовавшуюся щель. Только и мелькнули рифлёные подошвы его армейских ботинок.

– Продолжайте работать!
– скомандовал Александр Константинович. Схватил сразу два заранее приготовленных фонаря и поспешно стал карабкаться по осыпающемуся вниз песку. Лариса и Оливер сделали тоже самое. Через минуту все трое скрылись под сводом уходящей вглубь пещеры. Оставшиеся снаружи опять схватились за лопаты, откидывая песок всё дальне и дальне. Протиснувшись сквозь узкую щель Броди стал спускаться по внутреннему склону. Здесь песок был вообще мельчайший, наносной, и ноги в него про­валивались почти по колени. Сзади раздавалось возбужденное дыхание Ларисы и не­много с хрипотцой - Оливера. Свод чуть опустился, потом поднялся ещё выше, и в разные стороны раскинулась внушительных размеров пещера. Утопая по щиколотку в пыли, ко­торая покрывала всё вокруг, они прошли несколько метров по более твёрдому грунту, и перед ними открылась вся пещера, а вернее древний доисторический храм, когда-то здесь устроенный. Остановившись и включив имеющиеся фонари, стали осматриваться.

Прямо от их ног, вниз, уходили широкие ступени, раскинувшиеся от уходящих в стороны стен и углубляя помещение почти на три метра. Справа и слева до самого конца пещеры тянулись ступени ещё более широкие, скорей всего это были скамейки для сиде­ния. Их было по восемь у каждой стены. А почти вся задняя часть храма являла собой пантеон, украшенный витиеватой и ис­кусней резьбой по камню. И в этом пантеоне стояло две статуи. Одна, в центре, была самой большой и изображала верховное божество: Солнце. Слева была фигура поменьше, и сразу было трудно определить её прообраз. Справа, на ведущих к пантеону ступенях лежала ещё одна такая же статуя. Она час­тично раскололась при падении и её вообще было невозможно рассмотреть.

Карл Пузин стоял перед центральным божеством и только переводил свой луч фо­наря с одной детали на другую. Когда подошли все и присоединились ещё шесть лучей света, он медленно заговорил:

– Очень... Очень напоминает храмы древних египтян... Только ещё более древнее... Намного старше... Такого ещё в нашей истории не находили... Сколько ты говоришь этому городу лет? Полторы тысячи?

– Да нет, ты ошибся...
– Броди до сих пор казалось, что он спит и это всё ему снится. Но чувства юмора не утратил: - Разве я говорил полторы? Я го­ворил: более шести тысяч лет!

– А - а! Точно! Что-то с моей головой не в порядке!
– согласился Пузин.
– Ты уж меня извини: такое увидишь, забудешь, как тебя зовут!

– Действительно!
– Броди обнял за плечи рядом стоящую Ларису и порывисто при­жал к себе.
– Вот это уже оно! Можешь смело считать, что экспедиция полностью себя окупила.

Она слабо и устало улыбнулась:

– Я в этом не сомневалась с самого начала...

Неожиданно прямо на статую упали яркие лучи заходящего солнца. Это рабочие, под руководством молодых археологов продолжали выбирать песок, и вниз осыпалась большая его часть. Открыв тем самым доступ дневному све­ту туда, где возможно его не было долгие, долгие тысячелетия.

– Странно, что храм сориентирован почти на запад, - удивился Оливер.

– А его никто не ориентировал, - стал объяснять Пузин своему помощнику.
– Пе­щера ведь, похоже, чисто природное сооружение. Подчистили, подровняли, и приходи бо­гов чествовать. Тем более что вечером это делать гораздо сподручнее.

– Смотрите!
– Лариса осветила сбоку от пантеона темнеющий вход во внут­ренние помещения. Потом перевела фонарь на другую сторону.
– А там ещё один. Какой вход бу­дем осматривать первым?

– Оба сразу!
– разрешил Александр Константинович.
– Возможно они тут же за сте­ной и сходятся. Мы с тобой направо, а вы, ребята, налево. Если проходы тянутся далеко, сразу возвращаемся. Знаете, что без экипировки в такие дыры заходить не рекомендуется.

– Конечно, шеф! Как прикажете!
– ответил Пузин, и они с Оливером чуть ли не бе­гом отправились к левому чернеющему овалу. А Броди и Лариса, не спеша, пошли по пра­вому проходу. Тот сразу же расширился, стал выше и идеально ровным. Слой пыли резко пошёл на убыль, хоть и здесь её было предостаточно. Но под ногами стала явственно раз­личаться покрытие, очень напоми­нающее искусно отделанные плитки.