Unknown

изменения в конструкцию планера, изменилась конфигурация крыльев — нижнее крыло

получило более узкую хорду, верхнее — больший размах и скошенные концы.

— И какая выгода?.. — пожевал губами суровый высохший старец, сидевший с краю

стола. Он, по всей видимости, ничего не решал, но тем не менее все показывали, что

считаются с его мнением.

— Выгода та, — с готовностью объяснил Телен, — что обзор пилота существенно

улучшается. Эффективность элеронов повышается. Самолет становится... более боевым,

ваше превосходительство!

— Однако известно также, что «Ньюпор» страдает от повышенной вибрации крыльев, что

приводит к их разрушению при перегрузках, например, при затяжном пикировании, —

подал голос начальник штаба. — Как вы справляетесь с данной проблемой?

— Мы усиливаем конструкцию нижних крыльев, — объяснил инжерер, — используем

дополнительные откосы к V-образным («фау-образным») стойкам бипланной коробки для

повышения ее жесткости..

— В общем, стараетесь, но результат не окончателен, — отрезал начальник штаба.

Он хорошо разбирался в теме.

Это было правдой: от флаттера самолеты «типа Ньюпор» до конца не избавились...

— И еще одно новшество, — поспешно сказал Телен. — Раньше радиатор находился в

средней части верхнего крыла. Теперь он смещен вправо. Мы изучили боевой опыт

летчиков, а они все утверждают, что радиатор, находящийся над головой пилота своими

трубопроводами мешает обзору. Кроме того, если он в ходе боя будет пробит, то струя

горячей воды и пара бьет прямо летчику в лицо.

— Сейчас эта маленькая неприятность устранена? — проскрипел старец.

— Так точно! — отрапортовал конструктор.

— Мы считаем, — подытожил начальник штаба, — что следует начать производство

новой модели «Альбатроса» — полутораплана «типа Ньюпор» — как можно скорее.

...К весне семнадцатого года их было на фронте уже около пятисот.

53. «Давид» против «Голиафа»

7 июня 1915 года, район города Гент, Бельгия, 2 часа 20 минут

Дирижабль LZ 37 отбомбился и направлялся на базу. Рейд на Британские острова оказался

на сей раз не вполне удачным.

Да еще над Кале англичане неожиданно атаковали дирижабли и отогнали их от своей

земли. Тем не менее бомбы были сброшены.

Командир цеппелина — обер-лейтенант Отто ван дер Хеген — размышлял над

формулировкой будущего рапорта. «Задание выполнено отчасти, вследствие...»

В принципе, цеппелины показали себя достаточно эффективными.

31 мая первые бомбы с борта немецкого армейского дирижабля были сброшены на

столицу главного противника Германии — Лондон...

— Штурман! Где мы сейчас находимся? — спросил обер-лейтенант.

Штурман Альфред Мухлер сверился с приборами.

— Внизу Гент, — доложил он. — Кажется, поблизости какой-то монастырь...

— Gut, — одобрил обер-лейтенант.

Внизу оккупированная немцами Бельгия. Они почти дома. Можно расслабиться.

7 июля 1915 года, аэродром в Дюнкерке, район базирования Первого воздушного крыла

Авиационной службы королевского флота Великобритании, 2 часа 50 минут

— Суб-лейтенант Уорнфорд! Куда вас, черт побери, несет?

— Я не могу спокойно сидеть и знать, что эта свинья снова сбросила бомбы и

уходит безнаказанной!

С этими словами Реджинальд Уорнфорд ворвался в ангар и начал готовить свой «Моран-

Солнье L» к полету.

Суб-лейтенанту Уорнфорду было двадцать три года. Он родился в Даржилинге, в Индии,

и предполагал связать свою судьбу с торговым флотом, однако война переменила его

планы, и вот он оказался в авиации.

Уорнфорд слишком спешил — таково было общее мнение его инструкторов. Был

чересчур агрессивен, постоянно стремился прыгнуть выше головы.

Потребовалось вмешательство командующего Гровса, чтобы допустить его к полетам.

«Этот мальчик либо угробится, либо совершит нечто великое», — таково было мнение

командующего, и Уорнфорд воспринял его слова не как предостережение, а как

руководство к действию.

Дисциплина? К черту дисциплину, когда тевтонские дирижабли безнаказанно бомбят

Англию!

«Моран-Солнье» взлетел и скрылся в небе.

Где-то между Гентом и Брюгге английский самолет настиг противника. Он находился

сзади и выше цеппелина — на высоте приблизительно три тысячи метров.

Выключив двигатель, Уорнфорд начал снижаться. Когда дирижабль оказался в точности

под самолетом, летчик сбросил зажигательные бомбы прямо на противника.

Одну за другой, одну за другой.

Когда он освобождался от последней, первая взорвалась.

Сильный взрыв перевернул «Моран», и на короткое время пилот потерял управление. С

трудом он выровнял самолет и успел еще проследить, как пылающий дирижабль падает на

землю.

— Проклятье! — Уорнфорд обнаружил, что взрыв повредил и «Моран-Солнье»:

бензопровод протекал, топливо выливалось.

Оставалось одно: срочно садиться. Территория внизу занята врагом, но... Еще не хватало

погибнуть так глупо!

Уорнфорд направил «Моран-Солнье» к земле.

Немцы уже наверняка ищут английский самолет. Вряд ли от их ока укрылись такие

выдающиеся события, как взрыв дирижабля и посадка летательного аппарата противника.

Оставалось надеяться на то, что их конные разъезды где-нибудь застрянут...

Суб-лейтенант осмотрел свой самолет. Да, топливо вытекало. Если англичанин хочет

благополучно убраться с занятой врагом территории, ему предстоит как можно скорее

починить помпу и трубку питания, залить в бак из запасного резервуара, попробовать

перезапустить двигатель...

Уорнфорд возился со своим самолетом, каждое мгновение ожидая окрика на немецком