Упал-отжался! Или отбор наоборот!
Шрифт:
– Мля, у меня слов нет, одни слюни! Невинна! Я бы в это поверил, если бы это говорил кто-то другой! Ну хорошо, а жених, что должен быть винен, порочен и распущен?
– По тебе сразу видно, что ты тот еще похотливый, развратный и грязный бабуин! Так что, никакая одежа не способна скрыть твою порочную натуру!
Вот это я чуть не оглох! Посмотрел на себя, на ноги, на руки! Это я то порочный, развратный и грязный бабуин???!!! Посмотрел шокированный ей в глаза. И ведь не улыбается. На самом серьезе говорит. И все вокруг стоят и согласно кивают.
– Правда что ли? Это я обезьяна? Грязная
– Что бы сделать тебя чище и светлее!
– Ну елы-палы, упал-отжался! А может проще в душ сходить? А? Хотя я там уже был с утра!
– Ни какой душ и омовение не смогут очистить твою похотливую натуру. Только моя чистота, которой я с тобой поделюсь, может сделать тебя лучше! И вообще отойди, не мешай! Видишь, мне платье доводят до идеала!
Я сплюнул.
– А пожрать где можно?
– Вот видишь, в такой день, ты только о жратве и думаешь.
– А о чем мне думать, если реально есть охота!
– Обо мне думай. О божественном наслаждении и очищении. Восхищайся мной и восторгайся. Ты разве еще не понял, как тебе повезло?!
– Ага! Я сейчас из трусов выпрыгну, от такого привалившего ЩАСТИЯ!
Отошел от нее. Недалеко дисциплинированно в ряд сидело шесть зверушек. Дваргов по местному. Поиграл трубой! Подошел к ним.
– Эй, песики, фьють-фьють! Я вот тут сейчас гадаю, вы как - вкусные или нет? Вами без соли можно закусить или все же нужно солить и перчить?
Зверушки моментально захлопнули свои пасти. Я выдвинул вперед нижнюю челюсть.
– Так, с кого начнем?
– Немедленно отойди от бедных дваргов! И не пугай несчастных малышей!
– Это кто тут бедный и несчастный, да еще и малыш? Эти ящерицы? Ты меня совсем уже пугаешь дорогая! Кроме того, я хочу кушать!
– Потерпи! Столы будут скоро накрыты.
– А что пальчиками не щелкнешь? Раз и готово кушанье?
– Не пори чушь!
– А чего ее пороть? Она и так визжит.
– Ты на что, мерзавец, намекаешь?
– Странно, чистая и непорочная невинность ругается как последний грузчик в порту! Как-то это не вяжется с... чистотой!
– С тобой по другому нельзя! Но я тебя перевоспитаю. Не беспокойся.
– Давай прямо здесь и сейчас начнешь перевоспитывать... Уй, б...
– Я подпрыгнул и завопил, так как что-то больно обожгло мне задницу. Схватился за свои ягодицы. Оглядываюсь, никого нет.
– Мне продолжать или ты заткнешься?
Я удивленно смотрел на нее, потирая свой зад. Богиня, мать ее!
– Нет, достаточно! Я уже перевоспитался!
– Это хорошо! Не расстраивай меня, милый!
Твою бога душу. Да она садистка! Мама дорогая! Я представляю, что будет на брачном ложе.
– Немелида, возлюбленная моя! А ты в постели не практикуешь наручники с плеткой и намордником?
– А нужно?
– Со мной нет!
– Я подумаю!
Подумай, зараза! И я тоже подумаю, как тебя «понежнее» окучить, что бы ты без задних ног валялась на своем ложе! Заодно пошарю вокруг, вдруг ключик найду? Как же отсюда сдернуть? Что-то мне совсем не нравиться жить
счастливой семейной жизнью с этой девицей! Может придушить ее подушкой?Церемонию бракосочетания я еле вытерпел. Еще как назло, в туалет захотелось, пописать. Пришлось стоять и мяться. Божественнейшая даже сделала замечание:
– Ты что мнешься, негодяй? На брачное ложе не терпится?
Я чуть в трусы не сделал!
– Нет, любимая! Мне в туалет не терпится. Когда вся ахинея закончится?
• Ты меня расстраиваешь, дорогой! Это не ахинея, а брачная церемония! Сейчас твое и мое имя впишут в скрижали.
– А твое то на хрена вписывать? Там и так, по ходу в этих скрижалях только твое имя и имена разных недоумков, которых ты скормила своим бедным деткам!
– Заткнись! Сейчас тебя, мерзавец, спросят, согласен ли ты стать моим мужем? Что ты ответишь?
Я одуревши, смотрел на ее милое личико!
– Ясен перец, что согласен! Я даже думать не хочу, что со мной будет в случае не согласия! Я прав, любовь всей моей долбанной жизни?
• Прав! Ты когда захочешь, можешь быть умницей! И еще, пожалуйста, по больше говори мне комплементов и слов любви, я это обожаю!
Не, ребята, если я вырвусь отсюда, то никогда в жизни не женюсь. Ну его, я лучше холостым пешком постою, чем женатым в катафалке поеду! Ну почему я? Что другого найти не могли?
– Возьми меня нежно за руку.
– Ласково говорит глядя мне в глаза, меня даже передернуло.
– Тебе холодно, желанный мой?
– Ага, что-то сквознячок тут у тебя.
– Смертный Константин!
– пролаял какой-то крендель в белоснежной тоге и с венком из золотых листьев на макушке.
– Согласен ли ты взять в жены божественнейшую из божественнейших, прекраснейшую из прекраснейших, милосерднейшую из милосерднейших, добродеятельную из добродеятельнейших ...
Минут пять «гарсон» зачитывал титулы моей «ненаглядной». Твою душу, я так обделаюсь! Классная свадьба! Кому скажи, что меня Костяна по кличке «Бешеный» выдают замуж, нет не женят, а именно ВЫДАЮТ ЗАМУЖ! При этом, я боюсь что-либо сказать ей против! Это же... у меня слов нет, одни нецензурные выражения! Черт! Ее ноготки впились мне в ладонь!
– А, что?
– Смертный Константин, Вы согласны взять...
– Ясен перец!
– Простите, я не совсем понял?
– Твою душу! Немелида! Ты мне всю ладонь исцарапала!
– Ты еще, мерзавец, не знаешь, как я умею царапаться. Ты не ответил!
– Ответил! Да, мать вашу, СОГЛАСЕН! Хватит мне на ногу давить своим каблучком! Я же босой! Мне больно! И вообще я в туалет хочу! Давай дорогая, заканчивай этот балаган, наедимся хоть побыстрее от пуза! И напьемся в дрова!
– Ты не пьешь!
– Чего??? Отцепись от меня! Эй, гарсон! Где тут расписаться нужно?
– Пожалуйста.
– Он протянул мне золотое гусиное перо.
– А ты, негодяй, не хочешь услышать, согласна ли я взять тебя в мужья?
– Что, серьезно? Неужели можно такси вызывать? Я надеюсь, что ты не согласна?
– Разбежался! Я согласна!
– Чего тогда комедию ломала? Где расписываться?
– Сначала капните свою кровь в эту лунку, потом обмакнете перо и распишитесь.
– В смысле, капнуть кровь, да еще и свою?