Ураган для одуванчика

Энни покраснела, но отступать не собиралась:

– Этого я не знаю. Они могли подраться, не поделив добычу, и водитель бросил руль.

– Бред, – заявил Куузик и пояснил: – В машине, рядом с водителем, сидела женщина.

Энни его наивность возмутила:

– А что, женщины теперь не грабят? А кто неделю назад зарезал финского туриста в номере отеля «Виру»?

Вельт решил заканчивать совещание и сделал это тактично:

– Я все понял, у нашей Энни вполне правдоподобная версия, но чтобы ее проверить, надо либо найти трупы немцев в лесу, либо опять ждать результатов ДНК.

Теперь уже и инспектор позволил себе шутку:

– Всей эстонской полиции и всей эстонской армии не хватит, чтобы прочесать семьдесят два километра леса.

Вельт промолчал. Его интересовало другое:

– Энни, ты тоже думаешь, что Муравины здесь ни при чем?

– Не знаю, – ответила проуа Таск и смутилась, потому что их взгляды встретились. И если капитан не испытал при этом никаких эмоций, щеки Энни вспыхнули румянцем. Она с трудом заставила себя погасить внезапное волнение, вызванное ее тайной симпатией, и снова думать о деле. И в мыслях этих она не видела ничего подозрительного в поведении Муравиных. Энни верила в научные методы следствия, а не в интуицию капитана, даже несмотря на свои нежные к нему чувства.

Вельт тем временем принял решение и поднялся с кресла:

– Тогда слушайте меня. Пока я замещаю здесь комиссара, мои приказы надо исполнять.

Куузик взял под козырек:

– Я готов, господин комиссар.

– Я тоже, – смиренно сказала Энни и опустила глаза. Ей очень хотелось, чтобы Вельт приказал ей себя поцеловать. Но подобных распоряжений он отдавать не собирался. У капитана полиции были совсем другие задачи. Это касалось подозреваемых. Брали Муравины деньги с немки за пансион или нет, не столь сложно проверить. Надо лишь получить доступ к счетам супругов и их постоялицы. Для этого он отправил в филиалы двух банков, что обслуживали поселок, своих подчиненных – Андруса Куузика и Энни Таск.

* * *

По банковским счетам жителя Эстонии можно узнать многое. Это своеобразная «история болезни» каждой семьи. Здесь уже давно не носят с собой бумажников, набитых купюрами. Если в России карточками при покупке продуктов или другого житейского товара расплачиваются лишь «продвинутые», то в Эстонии так поступает любой хуторянин. Поэтому каждое телодвижение клиента отслеживается банком с точностью до сента. Четкая регистрация расходов несет не только информацию о платежах. Фиксируются и продавец, принявший плату, а это означает, что полиция или другие спецслужбы при надобности в состоянии отследить, где находился данный субъект во время расчетов – в магазине, ресторане или другом учреждении.

Кроме того, банковские операции жители республики совершают и на дому. Владелец счета оплачивает через систему Интернет любую услугу, начиная от коммунальных платежей до покупки недвижимости. Так же происходят финансовые расчеты между так называемыми физическими лицами. Если вы взяли в долг или одолжили кому-то деньги, вы это проделываете виртуально, не выходя из дома. Зная номер счета вашего приятеля, вы переводите ему со своего или он переводит вам. А банкиры, хоть и обязаны сохранять тайну вкладов, для полиции вправе сделать исключение. Формально для проверки счета клиента необходимо специальное разрешение Министерства финансов. А для этого, в свою очередь, требуется запрос Республиканского управления полиции на имя министра, его резолюция – и так по цепочке. Но в поселке, где чиновники и банкиры знают друг друга в лицо, Вельт надеялся формальности обойти, на чем выиграть минимум неделю. Для Энни Таск подобная акция еще облегчалась родственными связями – оператор одного из банков, Эва Хансен, доводилась ей двоюродной сестрой. Посылая на задание вместе с инспектором Куузиком молодую сотрудницу, капитан это учитывал.

Оставшись один, он еще раз прокрутил в голове все, что было сказано в кабинете, в том числе молоденькой секретаршей. При всем своем опыте он понимал, что может ошибаться. Поэтому включил компьютер, вышел на закрытый сайт своего ведомства и отыскал отчет дорожной полиции по автокатастрофе на трассе Таллинн – Пярну двадцать четвертого июня. Там же были собраны все документы по заведенному в связи с этим делу. В том числе и результаты технической экспертизы. По сохранившимся после пожара металлическим узлам мерседеса эксперты сделали вывод, что до аварии машина была исправна. Это исключало умышленное убийство водителя и пассажирки путем ее подрыва или предварительной порчи. А для Вельта это было важно. В деле также имелись свидетельские показания очевидца – водителя фуры Януса Вяйке и номер его мобильного телефона. Капитан прочитал эти показания и решил свидетелю позвонить. Янус отозвался тут же. Полицейский представился:

– Господин Вяйке, вас тревожит капитан полиции Вельт.

– Здравствуйте, Вельт.

– Здравствуйте, Вяйке. Вы сообщили полиции о сгоревшей двадцать четвертого июня машине?

– Да, я вызвал пожарных и позвонил в полицию. Все мои показания записаны.

– Я их прочитал. В них вы указали, что помочь пострадавшим не смогли из-за сильного пожара.

– Да, это так. К машине нельзя было подойти ближе, чем на три метра.

– Почему?

– Жар очень сильный. И я думаю, все кто там сидел, уже погибли. Хорошо, что я запомнил номер машины, через несколько секунд и номер от огня почернел.

– Номер восстановили в лаборатории. Меня интересует другое.

– А конкретно?

– Что там за место на семьдесят втором километре? Ровный участок, поворот или крутой спуск?

– Нет там поворотов. Небольшой спуск был, а по обочинам лес.

– Янус, я тоже водитель-профессионал, как и вы. Прямой участок дороги просматривается далеко вперед.

– Да, видимость была хорошая.

– И вы не заметили, как произошла авария?

– Что заметил?

– Ну хоть что-нибудь? Должна же быть причина? В ясный день на сухом асфальте и – бах в столб?! Может, его подрезал кто? Или пришлось кого-то объехать? Зверя, например.

Вяйке замолчал и молчал долго. Капитан уже решил, что водитель отключился. Но Янус думал:

– Зверя не видел. И подрезать машину было некому. Трасса почти пустая. После праздника все сонные. Может, и он уснул?

– Почему вы так думаете?

– Послушай, Вельт, это не для протокола. Видел я, как он пару раз вильнул впереди. Но это было так далеко, что мне могло и померещиться. Поэтому я в показаниях не говорил. Чего языком зря болтать?

– Понял тебя, Янус. Значит, вильнул, говоришь?

– Да, мне так показалось. Вильнуть можно и спьяну, и со сна – если водитель отключился.

– Спасибо.

– Не за что. Пока.

Закончив разговор, Вельт переварил услышанное. Наблюдения водителя фуры вполне ложились на версию Энни Таск, предположившую, что в мерседесе произошла драка. Это стоило обмозговать, и Вельт задумался. Эстонцы думают долго, и не потому, что у них мозги менее проворны, чем у южан, а потому что они все делают обстоятельно и без спешки. А капитан Арво Вельт являл собой образ типичного эстонского парня.

* * *

Хоть послание для капитана полиции заняло меньше половины листа, Муравины просидели над ним до темноты. Кристина еще раз перечитала текст и оглядела комнату. На полу валялись кофты Берты, которые Василий в поисках контракта разбросал вокруг, раскрытые чемоданы, где он рылся, выброшенные из шкафов зимние вещи немки, ее плащи и куртки. Все это являло собой весьма неприглядную картину. Кристине, привыкшей к образцовому порядку, стало не по себе, и она принялась за дело. Василий молча наблюдал, как жена аккуратно складывает каждую вещицу, как убирает ее в чемодан и переходит к следующей.