Уральское небо
Шрифт:
В этот момент застонал "бычок" и, тряся башкой, попытался встать. Нетушки, подниматься нам ещё рано! Я носком подбил его опорную руку, и он рухнул обратно в снег. Получи фашист, гранату!
– Ах ты, сучонок!
– парень метнулся ко мне, выбрасывая вперёд руку с ножом.
– Хана тебе!
В тот момент, когда "бабочка" встретилась с моей левой рукой, на которой болталась куртка, пацанчик поскользнулся. Фарт чистой воды, ей-Богу! Рука парня ушла вверх, вспарывая лезвием мне куртку. Вот же сука какая! От возмущения я забыл всё то, что вбивал в меня бокс. Я просто, от души, как учил двор, врезал по морде "фехтовальщику".
– Евген!
– рванул меня за плечо Снегирь.
– Уходим!
Снег, брошенный в лицо Юркой, охолонул меня мгновенно.
– Уходим!
– Ща!
– пробормотал я.
– Только трофей на память заберу.
Я подхватил "бабочку" и сунул её в задний карман джинс...
Опомнился я только у своего подъезда. Юрка растёр мне снегом лицо.
– Давай, Евген, в себя приходи!
Я выдохнул:
– Повезло, что этот гад поскользнулся, иначе мне б хана пришла. Мастер ножички крутить. Вот падла! Стоп. А сам ты как?
Снегирь криво улыбнулся:
– Сойдёт...
С юркиного лба капала кровь. А поскольку куртка была у него руке, то юшка находила себе пристанище на белоснежном свитере.
– Снегирь, а ты в натуре снегирь!
– Не понял?
Я ткнул пальцем в свитер.
– Вот! Красная грудь! Реальный снегирь.
Юрка ощупал лицо:
– Ёб, это я об трубу по ходу! Как сдергивали оттуда, я харей об трубу приложился. Не думал, что до крови будет. Бровь что ли рассёк?
Я поглядел на его лицо:
– Не её. Лобешник пострадал.
– Вот жопа!
– посмурнел Юрка.
– Ещё и от мамки попадёт, что свитер исгваздал в крови. Тьфу!
– А мне куртку порезали!
– вздрогнул я.
– Хорошо, не меня. Там пацанчик виртуозно пером намахивал. Ща покажу тебе этот ножичек! А ведь этот сучонок мог и расписать меня. Мне реально повезло!
Я залез в задний карман. Он был пуст.
– Ещё и трофей посеял! Вот что такое не везёт?
Юрка плюхнулся на скамейку рядом со мной:
– Главное, что выбрались. Я думал, капец нам, если по чесноку. Семеро против двоих! Я только такое в киношке видел. Впервые в жизни так махался.
– А на рукопашке?
– То тренировка, а тут реальная драка. Это в киношке красиво, а здесь страшно. Один удар решает всё.
– Юрка приложил к рассечённому лбу снежок.
– Завтра, в школе красавцем писаным буду.
– Будешь!
– согласился я с ним.
– Ксюха сразу к ногам твоим падёт.
– Да ну тебя!
– возмутился Снегирь.
– Знаешь, Евген, что я сегодня понял?
– Что?
– я недовольно разглядывал длинный порез на кожанке.
– Что друг у меня настоящий появился! С которым вот так, спина к спине. Который не свалит при первой опасности!
– А было?
– Не раз! Только сегодня понял, что есть ещё нормальные пацаны. Хотя в тебе зверя я ещё тогда, первого октября, углядел. Потом присматривался долго. А сегодня понял, вот он - настоящий друг!
– Я тоже рад, что друга приобрёл. Правда! Я уже не верил в дружбу. А оно вон как получилось!
К подъезду, смеясь, шли два парня. Мы со Снегирём напряглись.
– Юрка, Жека, вы чё без курток сидите? Моржуете?
– заржал знакомый голос.
– Давай, Миха, до
К нам подрулил Гарик:
– Вы что тут... Ёёё! Юр, кто это тебя?
– Кто-кто, дед Пихто! Пошли домой, Эркюль Пуаро! Потом расскажу.
– насупился Юрка.
Лёжа в кровати, я прокручивал прошедшие события дня. За сегодня было два огромных плюса. Я остался жив и приобрёл друга. Настоящего друга!
Глава 10. Месть
1994-й год потихоньку входил в свои права, в отличии от некоторых восточных стран, где Новый год встречают немного попозже...
А утро тринадцатого января, по крайней мере в Екате, было относительно спокойным. Народ явно готовился к встрече Старого Нового года. Пробегали редкие прохожие. А мы втроём, я и братья Снегирёвы, ждали неторопливого Димку.
– Да, блин, скока можно опаздывать!
– хмурясь, смотрел на часы Гарик.
– А я ему перед выходом звонил. Три двора пройти ему всего-то. Как девчонка, чесслово.
– Творческие личности - они такие. В облаках летают, на время не смотрят.
– вставил я шпильку в димкин адрес.
– Не переживай, у него это постоянно. Мы вечно куда бы не собирались всеми тремя классами, то Димка с двумя девчонками запостоянку в числе опозданцев были.
– Ну я вот на гитаре лабаю, тоже творческая личность получается. Но я же не опаздываю. Может, пару раз и было, но минут на пять, не больше.
– обиделся то ли за себя, то ли за собрата по гитаре Гарик.
– Значит, братишка, ты ещё не дорос до полноценной творческой личности.
– позевывая, высказал мнение Юрка.
– И это факт!
Снегирь опустился на скамейку:
– Покемарю пару минут!
– Яйца не застуди, как Лерка предупреждала!
– заржал я.
– Она видать далеко не дура в таких вопросах. Явно разбирается!
Юрка аж дёрнулся:
– Не поминай лихо, пока тихо. Меня, если честно, тишина со стороны Темниковой напрягает. И очень-очень сильно, скажу-ка я тебе, Евген! К тому же на скамейке снега нет! Кто-то, как и я, явно посижохивать любит на лавке.
Снегирь откинулся на спинку скамейки. Взгляд его уставился за лавку:
– Да ладно! Похоже, Евген, что я твой декабрьский трофей нашёл.
Ловким движением руки Юрка извлёк "бабочку" из снега:
– Правда, чутка поржавел, но колбасу нарезать им ещё можно! Не забыл ли я ещё, как пользоваться этой "овощерезкой"?
Снегирь крутил в руках нож, выписывая различные пируэты. Видно было, что он прилично в своё время тренировался с "бабочкой".
– Значит, выпал, когда я на лавку бухнулся.
– глубокомысленно изрёк я.
– А сейчас найтись вздумал. Во дела! Что ж ты дорогой, именно тринадцатого вернуться решил?
– Ой!
– дёрнулся Юрка.
– Я это число страсть как не люблю. Обязательно хрень какая-то да произойдет!
– Сплюнь!
– посоветовал Гарик.
– Авось пронесёт.
Снегирь повернулся, дабы исполнить ритуал по отводу неприятностей, но не успел, так как в поле его видимости появился Димка с гитарой:
– Вон и Димыч шлёпает, не прошло и полгода.
– Наконец-то.
– выдохнул Гарик.
– Явился!
– Пацаны! А я новую песню выучил.
– вместо приветствия выдал Гитарист.
– Хотите послушать?