Уральское небо

– А чё это ты, Лис, за свою парту не сел?
– даже с каким-то злорадством спросила Лерка.
– Я тебя ждала-ждала да не дождалася! Моряк, ты слишком долго плавал!

Я прыснул со смеху:

– Да и ты, любимая, долго меня не ждала! Вот оно как получилось... Я раньше такое только в кино видел, а тут воочую. Не ожидал я, Темникова, от тебя такого поворота.

Новенький прыснул от нашей перепалки:

– Ну вы, блин, даёте!

– Не успела она, Юрка, поверь мне, не успела она мне да...
– звонкий подзатыльник прервал мою речь.

Разъярённая Лерка сверкала на меня глазищами, а Снегирь вовсю веселился от души.

– Оказывается, есть чёткие пацаны в классе! А я думал, здесь почти все ботаны заседают.

Новенький пересел ко мне за парту и протянул ладонь для рукопожатия:

– Можно Юркой, можно Снегирём. Будем знакомы!

– Будем!
– я тиснул его ладонь.
– Евген, можно Лис.

Рукопожатие неожиданно вышло крепким. Мы с удивлением глянули сначала друг на друга, потом на костяшки рук.

– Рукопашка?
– спросил Юрка.

– Бокс. Почти шесть лет. Но в тираж из-за травмы вышел летом.
– грустно ответил я.
– Обидно!

– Обидно.
– поддержал меня Снегирь.
– А я на рукопашке. В декабре как четыре года. Но я тебя где-то видел. Причём недавно.

– Район небольшой. Запросто могли увидиться.
– кивнул я головой.

Пронзительно ударил по ушам звонок. Юрка встал и, взяв со своей парты тетрадь с книгой, сел обратно ко мне.

Темникова удивлённо глянула на него:

– Снегирь, ты это чё творишь?

– У нас, Лер, теперь демократия в стране. Свобода во всем. И даже в передвижении. Прикинь, да?
– спокойно ответил ей Юрка.
– А у меня, если что, девушка есть. И она может дико начать ревновать!

У Лерки отвисла челюсть:

– Ты не говорил...

– А ты и не спрашивала!
– подмигнул ей Юрка.

Затем он развернулся ко мне и шёпотом произнес:

– Вот она меня достала... Капец!

– Плавали, знаем!
– тоже тихо ответил я ему...

С Юркой мы как-то быстро сдружились. Сами даже не поняли как. То ли спорт объединил, то ли нас обоих Темникова успела достать. Но факт остался фактом.

А ещё в первый же день октября выяснилось, что Снегирь мой сосед. Санькины родители всё-таки продали квартиру и развелись. Теперь там жили Снегирёвы. Я, конечно, слышал от матери о новых соседях, но не придал этому значения. Кроме того, после больнички я сидел дома и не вылазил из квартиры. Короче, был в не курсе. А оно вон как повернулось...

У Юрки был младший брат-погодок, Гарик. Это потом, спустя некоторое время, он решит прибиться в нашу компанию. Но это будет чуть попозже.

Гарик тихонько тренькал на гитаре, и я познакомил его с Димкой. Тем самым гитаристом, над которым негласно взял опеку. За что Димон был мне очень благодарен. Так вот эти два музыканта очень быстро спелись и сыгрались...

Юрка продолжал ходить заниматься рукопашным боем, невзирая на увеличившееся расстояние от дома. Не мог забросить, и всё тут! Иногда, со скуки, я присоединялся к нему. И если сначала, Борис Иваныч (тренер по рукопашке) косился в мою сторону подозрительно, но узнав, почему я оставил бокс, стал относится ко мне более лояльно. Иногда даже просил меня "ставить" кому-нибудь удар. Вот так, потихоньку, я становился помощником Иваныча. Тот даже предложить оформить меня на полставки. Деньги, конечно, лишними не бывают. Но я не мог присутствовать там регулярно. Поэтому тактично отказался. А стимул ходить в клуб у меня был колоссальный...

Там, в клубе бойцов, для меня была замануха в виде тренажёров. Я прямо тащился от них. А вот у нас, в боксёрской секции, их не было. Но здесь, благодаря суровым дядькам, прошедших горнило Афгана, они присутствовали. Пусть тренажёров было немного, всего два десятка, но они были.

Умом я понимал, что в бокс уже не вернусь. И что чемпионство, которым я грезил до аварии, теперь от меня далековато. Это теперь как пытаться Луну с неба достать. А вот в физической форме я привык себя держать, поэтому расслабляться и заплывать жирком мне не хотелось. Поэтому я с удовольствием посещал этот "бойцовский клуб".

Отшумел праздник 7-го ноября. Вот уже второй год подряд, выходным считается только этот день. А 8-го, в отличии от предыдущих лет, давай народ, топай на работу! Вот такие изменения произошли в России. На дворе конец 1993-го и сколько ещё впереди переименований ждёт, мама дорогая! Но пока праздник называется по старому - "Годовщина Великой Октябрьской социалистической революции", но спустя три наш "понимающий" президент переименует его в "День согласия и примирения". Ой, сколько было пересудов на эту тему, не счесть. (Я лучше промолчу насчёт сегодняшнего названия этого праздника и его переноса на другую дату.) Вот так и переписывается история государства великого. (А вот тут я лучше вторично промолчу!)

А у нас вторая четверть. Нагрузки начинают расти, всё-таки выпускной класс как никак. Учился я неплохо, крепкий середнячок, средняя оценка четыре. Хорошист, блин. Знания Снегиря были около того же. Да и зачем нам пятаки? Перетруждать голову лишний раз ни к чему.

Кому-то учеба, а кому-то и любовь хочется крутить. Возраст такой, гормоны и всё дела. Поэтому нас, по очереди со Снегирём, активно пытается атаковать Темникова. Но мы лишь смеёмся над потугами Лерки. Когда хочешь нравится кому-то, то ты сам проявляешь внимание и инициативу. А когда к тебе навязываются, да ещё так активно, это начинает заколёбывать! Мы отшивали Темникову как могли, а это её явно вымораживало. Особенно Лерку бесил тот факт, когда она узнала, что нет никакой подруги у Снегиря. Юрка попросту соврал ей тогда, чтоб отцепиться от неё.

И вот в конце ноября, мы со Снегирём снова поржали над очередном подкатом Темниковой. Лерка, злобно оглядев нас, процедила сквозь зубы:

– Ничё, вы скоро оба пожалеете! Гады!

И если Юрка на это широко улыбнулся, то я сильно напрягся. А потом, когда Лерка скрылась с поля нашего зрения, выдал Снегирю ценную инфу:

– Ты в курсях, что у неё батя в ОВД сидит? Не дай бог, ещё ментов на нас натравят!

Юрка нахмурился:

– У тебя ж дядька - мент! Может, он маякнет, если что? Мне проблемы с родной милицией нахрен не нужны. Я в прошлой школе по шапке одному борзому настучал, а у того папка где-то в органах работал. Вот меня на учёт в комнату детской милиции и поставили. Сволочи. Минус такой жизненный влепили. А потом, если с работой что-то путнее нарисуется? Гадство сплошное!

– Не переживай.
– я попытался успокоить друга.
– Глянь, сколько реформаций идёт по стране. Может, и пронесёт. А, может, твой минус в плюс перерастёт. Кто знает?

– В одном только случае!
– рассмеялся Юрка.
– Если в бандиты подамся. Тьфу-тьфу-тьфу! Нафик-нафик!

– По парте ещё постучи.

– Лучше по своей голове!
– скривился Юрка.

Начало декабря было каким-то суетным. Дел навалилось по горло. На выпускников ещё больше доп.занятий навалили, хотя до экзаменов ещё около полугода. Вот зачем только? Всё равно половина знаний вылетит до мая из мозгов. Уходить из школы теперь мы стали позднее. Пять-шесть уроков плюс факультативы. Надоело, чесслово. Мы со Снегирём еле успевали сгонять в секцию рукопашки. Раньше мы почти каждый день туда наяривали. А теперь, из-за возросших школьных нагрузок, выбираться в секцию стали реже. Сгонять туда, два-три раза в неделю, нам было за счастье.