Уральское небо
Шрифт:
Как сквозь сон, я слышу второй выстрел.
– Сууука!
– слышу на отдалении голос Снегиря.
Похлопывание по щекам приводит меня в чувство. Передо мной стоит дядя Саша при своей милицейской форме, а в левой руке он сжимает табельный ПМ.
– Живой!
– выдыхает он.
– Слава Богу!
Дядя Саша разворачивается к стонущему Снегирю:
– И этот жив. Пронесло пацанов! А "скорая" нескоро!
– Похер!
– слышу голос дяди Лёни.
– Вон, моя "Волга" ещё остыть не успела! Погнали!!! Мой сын и твой племяш - это сейчас главное. Пацаны,
Нас с Юркой хватают и запихивают в машину Снегирёвых. Меня хватают неудачно, за прокушенные места. От болевого шока теряю сознание, да и Снегирь похоже тоже...
Открыв глаза, я наблюдаю ослепительно белый потолок.
– Капец! Я сдох!
– И я, похоже, тоже!
– бьёт по ушам голос Снегиря.
Ага! Звук справа идёт! Медленно поворачиваю голову, Юрка лежит на соседней койке, его левая рука обмотана бинтами, потом что-то похожее на жгут, и вроде даже гипс наложен. Я перевожу взгляд на себя. Мои запястья и щиколотки тоже перемотаны. Долбанные псины!
– Снегирь, есть идеи? Кому это выгодно?
– Неа, Евген, пока нет. Но одна только мелькает.
– Ну?
– "Декабрьский привет"!
– Хороший вариант, Снегирь. Но те, скорее всего, своими ручками бы захотели исполнить мстю. Факт!
– Тогда, Евген, не знаю. Пусть следаки думают. Твой дядька, пока ты в отключке был, сказал, что это просто так не оставит.
– Ага!
– согласился я.
– Не оставит! Он меня как сына воспитывал.
– Да ну!
– изумился Снегирь.
– У него ж две дочки.
– Когда мои предки развелись, мне года не было.
– пробивает меня на откровения.
– А он приходил и сестре своей, ну мамке моей, помогал со мной возиться. Дед ещё помогал. Так что, я счастливый. Нормальные мужики меня воспитали: дядька и дед. Не то, что... некоторые... А зачем мать потом с отчимом сошлась, загадка что для всей родни, что и для меня. И по сей день гадаем.
– Понятно! Ну тогда дядьку твоего ждём...
Смурной дядя Саша в белом халате на милицейскую форму ввалился к нам в палату:
– Значит так, пацаны. Расклад следующий. Эти псины были взяты из питомника, которое курирует МВД. Грубо говоря, собачий клуб под милицейским началом. Мы у них там собачек со спецами иногда заказываем. В основном, овчарок. У нас, конечно, своя кинологическая служба имеется. Но там у нас вечный недокомплект. Вот так!
Дядька сел на стул:
– Вот с этого клуба и заказали спеца с двумя булями. Человечка, который уезжал с собачками, ещё не разыскали. Предположения есть на сей факт? А, пацаны?
Я закусил губу:
– Есть одно! Но пока наговаривать не хочу, вдруг я не прав окажусь.
Дядя Саша сурово глянул на меня:
– Так, Женька, не темни. У нас вообще никаких зацепок нет.
– Нет!
– упёрся я.
– Не скажу!
Ледяной взгляд пронзил меня насквозь, я прямо почуял холод во всем теле.
– Н-нет!
– нахмурился я.
– Тут эффект неожиданности нужен. Может, человек нас попугать хотел, а кинолог не понял заказа.
– Попугать??? Племяш, ты думай, что иногда говоришь!
– дядя Саша вытер пот со лба.
– Но всё-таки назовешь имя или как?
– Евген, твой дядька прав. Нас с тобой чуть жизни не лишили, а ты тут в блаженного играешь?
– подал голос со своей кровати Снегирь.
– Будь другом, скажи кто.
Я вздохнул и выдохнул:
– А если не она?
– Опа!
– подорвался с места дядька.
– Тут ещё и баба замешана, охренеть!
– Темникова?
– бросил Снегирь.
– Неужели эта тварь?
– Я только предполагаю, что это она. Я сам до конца в это не верю!
Дядька переводил взгляд с меня на Юрку и обратно:
– Это не дочка того, который у нас работает?
– Она самая!
– кивнул я.
– Она нам со Снегирём обещала показать кузькину мать. Возможно, таким способом. Вот я и выстроил цепочку. Только Лерка может начать отказываться, типа "не виноватая я и хата моя с краю". На папку своего намекать. Сам подумай.
– Верно!
– тяжело вздохнул дядька.
– Всё бы хорошо, если б не бультерьеры. Порода собачек-то для убийства выведена.
– Во-во! Тут думать надо. Я по ложному обвинению проходить не хочу. Дела могут такие завертеться, что мама не горюй!
– нахмурил я лоб.
– Капец!
В дверь палаты раздался аккуратный стук, и к нам заглянула пожилая медсестра:
– Товарищ милиционер! Тут к мальчикам какая-то девушка попасть хочет. Ревёт прямо. Пущать её или нет?
– Да ну нафик!
– синхронно выдали мы со Снегирём.
– Неужели та самая особа решила раскаяться и прощения попросить?
– хмыкнул дядька.
– Пацаны, предупреждаю сразу! Могут быть крокодильи слёзы, и не только! Бабы они хитрые, учтите. А хотя я послушать могу. Тихонько посижу в уголке тут.
– Так вести?
– глянула бабка на него.
– Ведите!
В палату вошла, да нет, ракетой влетела Темникова:
– Живые! Мальчишки, простите! Не думала я...
– Обычное твоё состояние. Не думать!
– перебил её я.
– За что прощать-то?
– А то ты, Лисин, не догадываешься за что? Ты ж дураком никогда не был.
– По фамилии мужа своего называть будешь!
– охолонул я её, и Лерка моментально покраснела.
– Кто ж так мстит-то?
– Да откуда ж я знала, что этот болван в меня влюблён!
– Не ори!
– посмурнел Снегирь.
– Итак хреново. А ты понимаешь, что из-за этого случая мне теперь дорога в спорт, скорее всего, закрыта? И всё из-за твоего влюблённого болвана. Дура ты Темникова, значит, и мужа дурака выберешь!
– Значит, тут чистосердечное будет?
– влез в разговор дядя Саша.
– Отлично!
– Ой!
– Лерка только сейчас углядела милиционера.
– А замять никак? Ведь вы должны моего отца знать, он в нашем ОВД сидит.
– К сожалению, знаю!
– нахмурился дядька.
– Знаком с твоим отцом. Увы!