Уральское небо

Я поставил её на ноги и опустился перед ней на одно колено. Затем, хитро улыбнувшись, спросил:

– А ты будешь моим Ангелом?

Девушка задумчиво смотрела не меня. В моих руках появилась открытая коробочка с кольцом внутри:

– Так ты будешь моим Ангелом???

Лина смотрела мне прямо в глаза:

– Синие, как глубокий омут. Туда, почему-то меня затягивает постоянно. Колдовские глаза, против которых не устоять. И почему я тебе не могу отказать? Но как женщина, я должна всё хорошо обдумать и взвесить. – она нажала мне на нос. – Би-бип, посторонитесь всё. Ангел едет!

Через два дня Ангелина села напротив меня:

– Знаешь, Жень, я тебя очень люблю! И благодарна за всё то, что ты для меня сделал. Давай так. Пока мы живём вместе. Я бы и дальше продолжила наши отношения. Мне с тобой очень комфортно, честно, как на духу. Но давай посмотрим, что у тебя будет с весенним призывом. Я честно скажу: мне будет тяжело ждать тебя два года. Надеюсь, ты понимаешь меня?
– после чего последовал всхлип Лины.
– Если б ты знал, Женька, как я боюсь тебя потерять!

Ангелина упала в мои объятья. О, да, я понимал её без слов. Два года без меня. Ей реально тяжело будет переживать наше вынужденное расставание.. К тому же Лина была старше меня на год, и ей уже наверняка хотелось ребёнка. Я кивнул головой:

– Хорошо, пусть будет по-твоему. Ждём весны!

Время до апреля пролетело моментально. А там призывная комиссия. И даже несмотря на все мои шрамы и последствия после операции лета 1993-го года, она единогласно признала меня "годным к военной службе".

Возвращался я домой хмурым, как грозовая туча. Ангелина встречала меня встревоженной:

– Ну как?

– Будущий солдат Лисин будет проходить срочную службу! С 1995-го по 1997-й!– отрапортовал я ей, щёлкнув несуществующими каблуками.

Лина закрыла руками лицо:

– Нет! Только не это…

Из-под ладоней текла тушь, а я, словно заколдованный, смотрел на девушку…

На следующий день, пока меня не было дома, Ангелина съехала с квартиры. Она даже не приехала потом провожать меня на поезд, когда я уходил в армейку. Мой Ангел испарился из моей жизни, не оставив на память даже строчки…

Но я всё равно не терял надежды. Считал, что возможно через два года мы будем вместе снова. Разве можно забыть всё так сразу? Вот так - раз!
– и всё...

Я сидел в кресле и вспоминал, как мы тонули в глазах друг друга… В наших синих глазах…

Сентябрь 1996-го года расставил всё по своим местам. На побывку я приехал чуть позже, после окончания кампании.

Где же та серьёзно-насмешливая девчонка, которую я давно в душе простил. Где теперь её искать? От безысходности я метнулся в Верхнюю Пышму. Ну а вдруг?

Вишнёвая "восьмёрка" остановилась у знакомого подъезда. Сколько раз я забирал отсюда и возвращал обратно этого симпатичного Ангела? Здесь ли теперь Лина или переехала давно? Я сидел в машине и оттягивал момент встречи, хотя мне нужно было всего подняться на второй этаж.

Собравшись с духом, я вышел из авто и направился к подъезду. Пройдя полпути, тихо матюкнулся и вернулся обратно. Я забыл в машине букет орхидей и коробку любимых конфет Ангелины. Захватив содержимое, присел на лавочку у подъезда. Чёрт! Возвращение - нехорошая примета. Значит, надо пересидеть... На мой звонок в квартиру, мне никто не открыл дверь. Либо дома никого, либо... А вот тут куча этих "либо"...

Какой-то годовалый пацан деловито обстукивал своей пластмассовой лопаточкой передний бампер моей машины.

– Вот же пострел!
– покачал я головой.
– Хорошо, не по лобовухе фигачит.

Я неторопливо подходил к машине.

– Женька, а ну стой!
– раздался крик.

Мы с пацаном оба испуганно дёрнулись в сторону крика. К нам быстрым шагом приближалась молодая женщина.

– Ты что это делаешь? Сейчас дядя ругаться на тебя будет!
– возмутилась молодая мамаша.

– Не будет!
– грустно ответил я.
– Зачем на сына ругаться-то?

Женщина подошла ближе и удивлённо вскинула на меня глаза:

– Сына? Извините, я отца своего ребёнка отлично знаю. Это мой муж! И он, кстати, сейчас выйдет. Вааась, иди-ка сюда!

Из гаражной коробки рядом с домом высунулся молодой мужчина:

– Чего?

– Здесь какой-то хам назвал нашего сына своим!

– Извините, обознался!
– я поднял руки вверх.
– Просто вы издали похожи на Ангелину, которая жила здесь. На втором этаже, с матерью и тёткой.

Тем временем, к нам подошёл смурной парень, сжимая в руке гаечный ключ:

– Чё за дела?

– Подожди!
– осадила его жена.
– Жила такая тут, да. И что?

– Значит уже ничего.
– облокотился я на свою машину.
– Упустил я своё счастье в жизни. Второй раз!

Девушка подвинулась поближе к мужу:

– Не второй. Возможно последний. Мы с ней рожали вместе в прошлом году. Она во время родов умерла. И сын не выжил.

А я прикидывал в уме даты:

– Конец августа, начало сентября. Где так, да?
– я жалобно смотрел на девушку, а в глазах закипали слёзы.

– Д-да. Конец августа.
– почему)то смутилась девушка.
– Ей плохо было постоянно. И ещё она Женьку какую-то звала постоянно, а тут...

Цветы с конфетами разлетелись в стороны. Я со всей силы врезал кулаками по крыше машины.

Парень отодвинул на всякий случай жену за себя:

– Похоже не какую-то. А вполне конкретного Женьку.

Девушка ойкнула. А перед моими глазами померк весь мир...

Запах нашатыря прекрасно приводит в чувство. Вот и сейчас именно он вернул меня в реальный мир. Я сидел на скамейке, около меня стоял Василий.

– Очнулся-таки! Ты извини, но нашатырь я у тебя из машинной аптечки взял. Быстрей было негде.

Я благодарно кивнул ему:

– Всё нормально. Я сейчас в себя приду и поеду. Спасибо тебе.

– Подожди! Сейчас Вера одну штуку тебе принесёт.
– Василий бухнулся рядом.
– Как так получилось-то?

– Меня в армию забрали, а я не знал, что Ангелина была беременна. И самое главное, мне ничего не рассказала. Вот почему? Знал бы, то "мазанулся" по полной. Деньги-то были!
– я сглотнул ком, стоящий в горле.
– А меня сразу на войну кинули. Выживал, бля!