Уральское небо

Я типа растерянно разглядывал квартиру и, обернувшись к девице, заявил:

– Ничего не понимаю, и где же нам теперь любовь крутить?

Громкий хлопок входной двери заставил неосознанно вздрогнуть нас обоих.

– Эт-то кто ещё пожаловал?
– удивлённо вскинула брови Татьяна и направилась к выходу.

– Строгий папаша? Типа, женись Евген?
– бросил я ей вслед.

– Не смешно!
– услышал в ответ.

Девица вышла из комнаты, я же быстро огляделся по сторонам, чтобы понять куда же меня затащили. Громкий разговор из коридора заставил меня насторожиться.

– Ты, сучонка, кого мне неделю назад притащила? Ты в курсе, кто это была, а? Или у тебя реально мозги куриные?

Раздался звук двух пощёчин и сдавленный плач Татьяны.

– Нет! В глаза мне смотри! Ты конкретно подставила меня. А знаешь, сколько мне бабла отвалить пришлось, чтобы мазануть это дело? Да ты даже не знаешь, чья это дочка была? Ну ты и курица!

"Ну да, дочка чьих-то "высоких" предков и не первый раз!
– подумалось мне.
– Но почему голос мужика такой знакомый?"

Недолго думая, на свою бедовую голову, я вышел из комнаты на разговор.

– А это ещё кто такой?

О, как оно в жизни бывает! Этого парня я помнил, когда он ещё в помощниках депутата носился. А сегодня это уже полноценный депутат, народный избранник миллионов россиян. Оппозиционер! И просто любимец женщин.

– Это… это мой парень, Борис Е… - начала Татьяна.

– Заткнись, дура! Таскаешь сюда разных хануриков. Шпилится негде стало??? Не хватало мне ещё тут всяких уродов!
– после этих слов последовал кивок народного избранника, и страшный удар сзади обрушился на мою многострадальную голову.

Не был бы боксёром в прошлом, сразу же ушёл бы в нокаут. Но не сейчас! На уже затуманивающихся глазах я развернулся. Перед моим взором стоял бугай с пистолетом в руке. Явно рукояткой втемяшил, раз волыну за ствол держит. Ну мерси за подарок! Бью ногой под коленную чашечку, от болевого шока бугай теряет равновесие и пистолет. Ствол перекочевывает в мою руку, но я и сам заваливаюсь на пол. Перед тем, как моё сознание начинает отключаться, я успеваю снять пистолет с предохранителя, навести его на депутата и нажать на курок. Грохот от выстрела да без глушителя звучит в квартире неестественно громко. В следующий миг меня начинают месить ногами по всему телу. Я пытаюсь прикрыть хотя бы голову, но все мои попытки тщетны. А перед тем, как отключиться полностью, на остатках сознания слышу небольшой силы взрыв и крики: "Всем оставаться на местах, работает ОМОН!"

Часом раньше…

– Вера! Сейчас ты летишь домой, набираешь следака или ментов. Надо, чтоб они мне на хвост упали. Поняла? Я долго ждать не смогу около подъезда. Давай, Верунчик, на тебя вся надежда!

Перед глазами мельтешит белый потолок. Меня то возвращает к жизни, то снова выкидывает в беспамятство. Слышу различные обрывки разговоров, но не могу сложить их в единое целое...

– … странно, что его сюда положили…

– … вроде убийство ему шьют…

– … да ты глянь на его рожу, бандюк вылитый…

– … овощем останется, так поломали пацана…

– … срок наверно дадут, говорят шишку важную порешил, вроде депутата...

– … менты приходили, а он снова в бессознанке…

– … такой молодой, вся жизнь впереди, а тут…

Передо мной сидит следак:

– Вот дела такие получились странные! Так что, тебе бы с поля зрения исчезнуть сейчас, затаится. Желательно на длительное время. Мы и так тебя сюда, в военный госпиталь засунули, от всех грехов подальше. Ты потом сестрёнке спасибо скажи, оперативная она у тебя! Хорошо и я сообразил сразу, своих тебе на хвост кинул. Хорошо, что вообще тебя вынули из этой каши сектанской. Везучий ты, Евген!

– У мамы своей Веранда оперативная. Да и за сестру родную переживала явно. Я везучий, ну-ну… А сделать дзухацу*? Заманчиво! Но денег таких нет. А с депутатом что?

– Плавает. Что с дерьмом станется-то? Всё оно такое, плавучее что ли... Ты ему ногу только прострелил, пуля навылет прошла. Повезло гаду! А я ведь когда-то за него голосовал, поверил. Тьфу!
– следователь аж понурил голову.

– А секта эта таёжная? С ней-то что?
– пытанул я.

– Пока затаилась, но чую, что ненадолго. Обязательно всплывут! По-любому. А ты это, давай, вставай. Пара деньков ещё в запасе есть у тебя, а там и эту, как её… "Духовку" сделать!

– Дзухацу! Эх, старлей, как же так получается? Почему?
– я закрыл глаза.

– Почему-почему? Потому что на жопе нужно ровно сидеть, а не искать на неё приключений. Через два дня тебя забираю! Всё, погнал я!
– и следак испарился из белоснежной палаты.

Я расцеловался на прощание и с тётей Аней, и с двоюродными сестрёнками.

– Ой, родной!
– рука тётки перекрестила меня.
– Храни тебя, Господь!

– Все мы под ним ходим! Это наша крыша, так сказать.
– попытался отшутится я и тут же строго глядя на девчонок.
– Ну, а вы, если ещё раз свяжетесь с какой-нибудь сектой! Клянусь, я вас из-под земли обоих достану. И заставлю… Ай, да ну вас! Какие были в детстве вредные, такие и остались.

– Не свяжемся!
– потупила глаза Надя.
– Я обещаю. И слово своё сдержу. Как и перед тобой Женька, так и перед Богом...

– Все мы перед ним равны!
– перебила нас тётка.
– Давай, племяш, время. Там внизу уже ждут тебя.

– Как вы не боитесь остаться здесь?
– ужаснулся я.
– Это же…

– Благодаря связям Саши, царство ему небесное. Если б не его знакомые, возможно и мы с тобой уезжали бы. А так, как видишь, остаёмся. Давай, Женька, ехай уже. А как доедешь, дай весточку.

– Хорошо! Дай Бог, свидимся ещё…

Впереди идущая милицейская машина с мигалками моргнула правым поворотником и, сбросив скорость, начала останавливаться. Такой же маневр выполнил и я. А затем, выйдя из автомобиля, наблюдал, как из ментовской тачки ко мне спешит следак.

– Ну всё, Евген, тебя я за черту города вывел. Теперь давай сам уже!

Я протянул ему свою руку:

– Бывай, старлей. Чтоб у тебя всё в ёлочку срасталось!

Следак смял мне мою руку в ответ:

– Даст Бог - всё будет хорошо! Удачи!

Я сел в свою машину, он запрыгнул в служебную. Развернув автомобиль, следак погнал обратно в город. Через зеркало заднего обзора я проводил старлея взглядом. Вот и "цветомузыка" прощальным фейерверком расцвела на крыше ментовской тачки. Я просигналил в ответ.

Впереди меня ждали почти две тысячи километров. Протянув руку к бардачку, я вытянул первую попавшуюся под руку аудиокассету и запихнул её в магнитолу.

...вы все равны перед крестом,