Уральское небо

Я завёл мотор, и плавно тронул "Бэху" с места...

Глава 20. A la guerre

Пока я находился в СИЗО (следственном изоляторе), все мои мысли почему-то крутились не вокруг моей прожитой жизни. Мне было о чём подумать. Воспоминания уводили меня в 1995-97-е года. И то, урывками. Зачем мне это всё вспоминать? Я давно хотел бы забыть, стереть их из памяти. Но отголоски ненужной войны всё шли и шли, отбрасывая шлак, выхватывая более яркие моменты.

In The Army Now

Я оглядываю глазами перрон, в надежде что ты придёшь. Но по-моему, это всё напрасно… Не придёшь! Ещё неделю ты мне шептала на ухо, что любишь и жить не можешь без меня. А я ведь верил тебе! Без оглядки… Селяви!

И вот теперь выискивая тебя взглядом, я понимаю, что за то время, пока буду в армии, ты найдешь себе другого. Что ж винить тебя не буду, ты сама сделаешь свой выбор.

А пока мне вместе с другими пацанами грузится в вагон, где по пути следования буду слышать лишь одну фразу: "Вешайтесь, духи!"

Тебе желаю найти хорошего парня, будь с ним немного счастливой. Искренне желаю!

Старшина-сука!

– Чё, говоришь, на гражданке боксёром был?
– зло сплюнул старшина Евсеев.
– Муха, тут душара выхватить хочет. Подсобишь?

Из тенька поднялась накаченная туша весом поболее центнера.

– Этот?
– скривился Муха.
– Ща уделаю на раз! Слышь, борзый, сюда иди!

– Кому надо, тот сам ко мне подползёт!
– я нарываюсь спецом, понимая, что драки не избежать.

– Борзый!
– удивлен Евсеев.
– Гущенко, Морозов, подсобите Мухе!

Вместо попытки честного боя - свара. Спасибо суке старшине!

Зато в четыре рыла, пыхтим в лазарете! Всех троих дедов кормят через трубочку. Меня от боли периодически выкидывает из сознания. Есть не могу. Челюсть повело.

– Надо бы тебя подальше от нас перевести!
– стонет Муха.
– Поубиваешь нахрен!

Пристроили...

– Дааа, парень, мозги-то сотрясли нехило. Какой же из тебя теперь стрелок?
– задумчиво потёр виски капитан.
– Делааа… Что ж мне с тобой делать-то?

Я молчал, глядя на кэпа: что тут скажешь, когда втроём на одного?

– Так-так-так... Водить грузовики умеешь?

– Права есть! Открытые категории В, С и Е.
– отрапортовал я.
– Почти год за рулём. На "зубиле" катался!

– Кучеряво живешь!
– оживился капитан.
– Откуда счастье такое?

– У меня дядька - мент!
– усмехнулся в ответ.

Командир части уже звонил кому-то:

– Иваныч, я те на бэтээр мехвода нашёл! Радуйся!

Я ошарашено смотрел на кэпа.

– И ты радуйся, а то комиссовать тебя, знаешь, как не хочется!

Три письма

Солдат ждёт писем. Всегда! Много! Аксиома…

Письмо от дядьки застало врасплох: "Здоров, племяш! Видел твою красоту ненаглядную. Она вместе с двумя подругами салон свадебный посещала. Воспользовавшись своим положением по службе, произвел проверку салона. Угадал! Платья они примеряли свадебные, всё втроём. Меня по форме не признала. Слава Богу, в самоволку мотнуться ради такого не сможешь!"

Я незамедлительно пишу Ангелине, на её домашний адрес, ну а вдруг ответит: "Привет, Солнышко! Узнал, что ты замуж собралась. Я понимаю, меня ты ждать не собиралась, да и в верности не клялась... Но хоть сообщила бы, что замуж выходишь. Эх, Лина-Лина, а ты хоть помнишь, как мы тонули в глазах друг друга?"

В ответ - письмо с тремя словами незнакомым чужим почерком: "Тони в одиночку!"

"Взорванный" мост

Колонна подошла к мосту. Сегодня, в отличие от других рейдов, мой БТР шёл в авангарде. Мне, почему-то всё время доставалась роль замыкающего, но сегодня командиры переиграли по-другому. Взрыкнув движком, я остановил бронетранспортёр.

– Лис, почему стоим?
– раздался в наушнике насмешливый голос командира.

– Мост. На моей карте его нет. Он взорван. А тут я его вживую вижу!

– Этот мост по документам четыре раза "взрывали": два с нашей стороны, два с чеченской. Бюджет на восстановление уже отмыт. Но не нами... Давай, Лис, пошёл! Мост не резиновый!
– хохотнул командир.

Аккуратно, и с опаской, я начал движение. Мало ли, а вдруг сегодня мост заминирован?

Дави их!

Сухая длинная очередь простучала по броне БТР. Да хоть обстреляйтесь там по мне из автоматов, я практически в танке. Ложить хотел на вас, калибром не доросли!

– Лис!
– слышу в наушнике командира.
– Заводи мотор! Достали уже долбить по нам. Дави их нах, ещё БК на них тратить!

– Давить?
– в моём голосе удивление.

– Лис, это война! А ты что хотел? Пряники мятные жевать?
– в говоре командира ехидца.

– А, по-другому, никак нельзя?
– хрипит мой голос.
– Нельзя?

Наводчик в наушнике тихо хмыкает:

– Салага! На измену упал. Успокойся, Лис, это проверка была!

Меня всего трясет. Я только молю Бога о том, чтоб война быстрей закончилась...

Жажда

– Кап-кап!
– это наверно вода из-под крана.
– Кап-кап!

Облизнув потрескавшиеся губы, я двинулся ползком в сторону звука. Живительная влага, вот что мне сейчас нужно. Ослепляющее солнце и обжигающий ветер сушат мое лицо. Но я всё равно продолжаю ползти. Мне сейчас наплевать, кто и как видит меня со стороны. Обугленный комбез, опалённые волосы, я тихо ползу в сторону звука капающей воды. Ещё немного, ещё чуть-чуть и найду этот источник. Я подползаю к горящему БТР и наблюдаю, как расплавленный металл капает на уже остывшее железо.

– Чёрт!

Моя фляжка с водой посечена осколками. А до ближайшего блокпоста около десяти километров...

Плен

Я выныриваю из беспамятства… и первое что вижу, наставленную мне в лоб "сучку". Боевик широко зевает, он ещё не видит, что я очнулся. Резким движением, на автомате, дёргаю его АК... А вдруг разоружу, ну мало ли?

С двух разных сторон мне в бочины суется другой огнестрел от боевиков. Приплыл! Сейчас точно пристрелят, как собаку бешеную…

– Эээ, лэжи спокойна!
– "сучку" выдирают из рук и тут же по моим почкам незамедлительно следует удар прикладом.
– Бил би нэ срочнык, прыстрэлыли би... Жывы пока, урус! Пака ми добрыэ!
– скалятся боевики.