Уральское небо

Январь-февраль 1993-го года в очередной раз сводили городских мальчишек старшеклассников в очередной боксёрский турнир. Девятые-одиннадцатые классы замерли в ожидании предстоящих поединков. Я в прошлом году дебютировал в "старшей" возрастной сетке. На этот раз войду в турнир уже полноценным участников. Десятый класс, как-никак!

В этот раз мне то ли мне повезло с турнирной сеткой, то ли соперники попадались лёгкие, но я добрался до 1/4 финала. Для меня это стало неожиданностью. Фёдор Николаевич был поражён не меньше моего. А Никиту, кстати, "срезали" в 1/8.

– Лисин, я с тебя поражаюсь.
– тренер сиял как начищенный пятак.
– Вот как? Скажи-ка мне голубчик. Ты ж все три раунда провалил, по очкам проигрывал, а под конец - раз!
– и в нокаут оппонента. Ты знаешь, кого хоть отдыхать отравил?

– Пофик!
– утирая пот со лба, произнёс я.
– Просто он мне надоел. Прыгает по рингу, ударит и отскочит, ударит и отскочит. Надоел, чесслово!

– Ага!
– заржал Никитос.
– Ты его, как медведь в углу зажал, чтоб он не улетел, аки пчела. Ну и ...

– Брейк!
– прервал я его.
– Мне ещё с твоим "обидчиком" разбираться. Если б ты выиграл, то нам с тобой махаться бы пришлось, а так даже легче. Не придётся твоё лицо портить. Вот что за дебильная сетка?

Никита на мои слова понурил голову...

Организаторы дали небольшой роздых бойцам, на пару дней. А завершить турнир решили красиво: 21-го - четвертьфиналы, 22-го - полуфиналы, а 23-го февраля - поединки за медали...

День четвертьфиналов начинался моим боем... Уже отработанным движением, водрузив капу на положенное место, я вполуха слушал Никиту и тренера. Мой взгляд был устремлён на противника в противоположном углу. Мандраж отсутствовал. Впервые, не поставив цель на поединок, я выходил на ринг.

Первый раунд прошел для нас обоих проверкой. Пяток ударов с каждой стороны, пара клинчей - вот и всё! Во втором раунде противник сразу кинулся в атаку. Отразив пару мощных ударов, я отошёл в оборону. И при первой же возможности вынырнул из угла в центр ринга. Оппонент попытался достать меня дальним ударом, и таки достал. Я провёл старый финт, типа меня чуток повело от его удара. Противник, купившись на трюк, бросился на моё добивание, при этом полностью открывшись. Я мысленно возликовал. В следующие пол-секунды с моей стороны последовал мощный кросс с левой, а ещё через такой же промежуток времени "обидчик Никитоса" оказался лежащим на ринге. В моём углу ликовал Финик, у Никиты отвисла челюсть. Рефери попытался поднять моего оппонента, но максимум что удалось ему, это посадить боксёра на пол. Боец невидящим взглядом обводил зал. С угла противника на пол полетело белое полотенце.

Блииииин, я в полуфинале! Моё тело вознеслось над рингом, в прямом смысле этого слова, так как меня схватило несколько десятков рук и подняли в воздух. Вот оттуда, свысока, я и оглядывал рукоплескающий мне зал. Отвечая благодарной публике, я поднял руку в перчатке над головой и потряс ею! Мол, знай наших! Какой-то фотокор щёлкнул меня своим аппаратом. Я постарался изобразить улыбку на лице, но капа этому никак не способствовала...

Первый раунд полуфинала начался для меня не самым лучшим образом. Противник с первых секунд начал проверять мою защиту. Пропустив пару хлёстких ударов, я только озлобился. Мой оппонент был выше меня на целую голову, соответственно и руки у него были подлиннее моих. Он пытался держать меня на удобной для него дистанции. А я же понимал, что если вступлю в обмен только дальними ударами, то проиграю бой по очкам. Поэтому я рвал дистанцию, уходил в клинч, моментально огрызался, бил, когда был вблизи. В общем, делал всё возможное и прилагал все свои умения, чтобы не проиграть. Но противник вел свою навязанную мне игру, и явно не собирался её менять. А зачем, если и так всё здорово! Чуда с моей стороны не произошло, все три раунда были похожи друг на друга, как матрёшки. Прошли, так сказать, под копирку. И когда рефери взял нас обоих за руки, на меня накатила апатия. Я прекрасно понимал, чья рука вместе с судейской сейчас взметнётся вверх...

– Евген, не переживай!
– похлопал меня по спине тренер.
– А вдруг завтра бронзу хапнешь?

– Не факт!
– я встал со стула.
– Николаич, ты же сам понимаешь, что завтра мне с чемпионом прошлогодним биться. Я сам понять не могу, как он-то в полуфинале продул. Вроде и в нокдаун оппонента своего отправил, а вот ты глянь, проиграл.

– Всё бывает в этой жизни.
– развел руками тренер...

Как первый, так и второй раунд, я гонял прошлогоднего чемпиона по рингу. Я доставал его практически с каждого удара. До сих пор мне казалось удивительным, что он не ушёл, как минимум, в нокдаун. Крепкий парень! Я сидел в своём углу на табурете. Никита обмахивал меня полотенцем, Финик просто стоял рядом. К чему нужны слова, когда итак всё ясно!

Дебют третьего раунда совпал один в один с предыдущими раундами. Я атаковал, две трети моих ударов достигали цели. Неожиданно чемпион сорвал дистанцию и вошёл со мной в клинч. Я оттолкнул его, но он продолжал упорно лезть в мои "объятия". Я понимал, что это всё неспроста, но в моей практике это было впервые.

– Евген, не клинчуй!
– вдруг завопил с угла Никита.
– Летай!

У нас в клубе кодовое слово "Летай!" означало "Не вступай ни во что, просто порхай по рингу!".

Эх, Никитос, что же ты это чуток пораньше-то не выкрикнул? Лоб чемпиона врезался мне в переносицу. В глазах резко потемнело, и я услышал только судейское "Брейк!". Меня легонько повело. Что-то тёплое начало мне заливать левый глаз. Меня подхватили за руки, и как малыша отвели в угол.

– Вот, сука!
– шипел Никитос, пока мне по-быстрому латали левую бровь.
– Он это падла нарочно сделал. Бровь тебе рассёк! Вот же гад...

Я снова на ринге! Но как бы не старался упорхнуть от противника, его правая рука находит мою наспех заделанную бровь. Снова кровь, снова остановка. Главный рефери, перегнувшись через канаты, что-то обсуждает с другими судьями.

– Жека, минуту бы оставшуюся продержаться.
– зудит Никита под ухом.

Стараясь не кивать головой, просто кладу перчатку поверх его руки, типа понял и принял.

Снова гонг, я начинаю просто перемещаться по рингу, стараясь не вступать с чемпионом ни в какие столкновения.

Судья останавливает бой. Да что же это такое? Я внутренне холодею, а тёплая предательская кровь вновь заливает левый глаз...

Я в бессильной ярости и злобе бью перчатками по канатам, понимая, что сейчас произойдёт. А происходит то, что бой останавливают и победу отдают моему противнику...

Смотрю я на прошлогоднего чемпиона с ненавистью. Но что я могу сейчас противопоставить в ответ? На меня, замерев, смотрит вся публика. В зале стоит звенящая тишина. Окинув ринг взглядом, я покидаю поле битвы...

Я иду между рядами, в нашу раздевалку. Мой взгляд направлен в никуда, голова вскинута вверх, ещё пара метров и я скроюсь за дверью...

И вдруг аплодисменты... Я, чуть не спотыкаясь, изумлённо оглядываюсь. Стоящие на ногах зрители решили таким образом проводить меня.

– Лис, ты всё равно лучший!
– раздаётся чей-то крик.
– Этот урод бронзы не достоин! Лис, мы с тобой!

Часть толпы начинает скандировать:

– Лис! Лис! Лис!

А что мне остаётся делать? Как после четвертьфинального боя, я поднимаю руку в перчатке над головой. И таким образом, отдав дань уважения публике, наконец скрываюсь за спасительной дверью... В раздевалке я ложусь на лавку спиной, чтоб кровь перестала заливать глаз...

"Ну что, Евген, не в этот раз!" - стучит у меня в голове.

За мной в раздевалку, спустя минуту, вваливаются Никита и Фёдор Николаевич.

– Ни слова!
– предупреждаю я их.
– Сейчас я не в том состоянии.

– Да мы не одни!
– выдыхает Никитос.
– Тут "скорая" за тобой приехала. Спешиал фо ю, Джек!

Глава 6. Разными тропами

После обидного поражения за третье место мне хотелось забросить бокс куда подальше. В моей голове кружились мысли, что это был мой последний шанс на чемпионство. И раз такие нечестные выигрыши дозволяются, то и нафик такие соревнования. Хотя я не мог понять, откуда идут эти дурные мысли? Впереди ещё одиннадцатый класс. Шанс-то есть. Пусть последний, но он будет! Вот с такими мыслями я проходил остаток февраля...