Уродливая Любовь

Я часто была недоверчивой с парнями, потому что они много говорят, и бывает довольно больно, когда начинаешь верить в ту ерунду, что взбрела им в голову.

Я искренне надеялась, что Майлз не относится к этому типу парней. Я хочу знать все мысли, посещающие его голову. Особенно то, о чем он думает сейчас.

Я наблюдаю за ним в зеркало заднего вида, пытаясь выяснить, о чем он думает, когда он снова поднимает на меня взгляд. Я отвела глаза, смущенная тем, что он застал меня разглядывающей его. Но это зеркало, как магнит, притягивало мой взгляд, и мне пришлось приложить усилия, заставляя себя не смотреть в него.

Я на секунду заглянула в зеркало. Как и он.

Я снова отвернулась.

Дерьмо.

Эта поездка обещает быть одной из самых длинных в моей жизни.

Я выждала три минуты, прежде чем снова посмотреть в зеркало.

Дерьмо. Как и он.

Я улыбнулась, принимая игру, которую мы оба затеяли.

Он улыбнулся в ответ.

Он

Улыбнулся

Мне.

Майлз снова уставился на дорогу, но улыбка играла на его губах еще несколько секунд. Я знаю, потому что я не могла прекратить пялиться на него. Я хотела сфотографировать ее, прежде чем она исчезнет, но это было бы глупо.

Он опустил свою руку на консоль, но мои ноги мешали ему. Я приподнялась на локтях.

– Извини, - сказала я, собираясь опустить ноги на пол.

Его пальцы обхватили мою лодыжку, препятствуя мне.

– Все нормально, - сказал он.

Его рука все еще держит мою ногу.

Черт возьми, его пальцы гладят мою ногу. Действительно гладят мою ногу. Мои бедра сжались, дыхание участилось, а ноги напряглись, потому что я умру, если он уберет руку прежде, чем я успею насладиться его прикосновениями.

Я вынуждена прикусить губу, чтобы сдержать улыбку.

Я думаю, ты увлечен мной, Майлз.

• • •

Как только мы приехали к моим родителям, Майлзу и Корбину поручили развешивать рождественские гирлянды. Я принесла вещи из машины. Мне пришлось уступить парням свою комнату, так как только там были две кровати. Сама я поселилась в старой спальне Корбина. Разместившись, я отправилась на кухню, помогать маме с праздничным ужином.

День благодарения никогда не был большим событием в нашей семье. Мои родители не любили выбирать между семьями, и мой отец редко бывал дома, ведь для пилотов каникулы - самое напряженное время. Мама решила, что день благодарения мы будем отмечать исключительно в семейном кругу. Поэтому в День Благодарения за столом сидели я, Корбин, мама и папа, когда он был дома. В прошлый раз мы с мамой праздновали вдвоем, потому что папа и Корбин были на работе.

В этом году мы все вместе.

И Майлз.

Странно видеть его здесь.

Мама, кажется, счастлива видеть его. В любом случае, она бы не возражала. Отец любит всех, и он больше чем счастлив, что ему помогли с рождественскими гирляндами. Так что, я думаю, присутствие кого-то третьего не сильно его волнует.

Мама передала мне чашку с вареными яйцами, и я начала чистить их для приготовления с пряностями. Она оперлась локтями на стол и подперла руками подбородок.

– Этот Майлз красавчик, - сказала она, выгнув брови дугой.

Давайте, я расскажу вам кое-что о моей матери. Она отличная мама. Действительно отличная мама. Но я никогда не любила говорить с ней о парнях. Это началось, когда мне было 12, и это был мой первый случай. Она была настолько взволнована, что позвонила трем своим подругам, чтобы посоветоваться, прежде чем объяснить, что за чертовщина со мной творится. Я рано усвоила, что все секреты перестают быть секретами, когда они достигают ее ушей.

– Он ничего, - вру я. Я нагло вру, потому что он - красавчик. Его золотисто-каштановые волосы сочетаются с завораживающе голубыми глазами, его широкие плечи, щетина, обрамляющая его породистый подбородок, когда он несколько дней отдыхает от работы. Он потрясающе пахнет, словно он отлько что вышел из душа и еще не вытерся полотенцем.

О Боже.

Какого черта я думаю об этом сейчас?

– У него есть девушка?

Я вздрогнула.

– Я не так близко с ним знакома, Мам.

Я ставлю чашку в раковину и включаю воду, чтобы убрать остатки скорлупы.

– Как папе живется на пенсии?
– спросила я, спеша переменить тему.

Мама усмехается. Я знаю эту усмешку. Я терпеть не могу ее.

Я знаю, что мне не обязательно говорить что-либо. Она моя мама. Она уже знает.

Я краснею, отворачиваюсь и, наконец, домываю эти чертовы яйца.

Глава 8

Майлз

Шесть лет назад

– Я пойду к Йену сегодня, - говорю я ему.

Его это не волнует. Он уходит с Лисой. Он зациклен на Лисе.

Лиса - его все.

Раньше его всем была Кэрол. Иногда всем для него были Кэрол и Майлз.

Теперь все для него - Лиса.

Меня это устраивает, потому что для меня все - он и Кэрол.

И никто более.

Я набрал ей, можем ли мы встретиться где-нибудь. Она ответила, что Лиса только что ушла, направляясь к моему дому, и что я могу заехать за ней.

Когда я приехал, я не знал, стоит ли мне выходить из машины.

Я не знал, хочет ли она этого.

Но я вышел.

Я подошел к ее двери и постучал.

Я понятия не имею, что буду говорить, когда она откроет. Часть меня хотела извиниться за тот поцелуй.

Другая часть хотела задать ей миллион вопросов, несмотря на то что я знаю все о ней. Но больше всего мне хотелось поцеловать ее снова, особенно сейчас, когда она открыла дверь и встала прямо передо мной.

– Хочешь зайти ненадолго?
– спросила она.
– Ее не будет еще несколько часов.

Я кивнул. Надеюсь, ей нравится мой кивок так же, как мне нравится ее. Она закрыла за мной дверь и я осмотрелся. Их жилище довольно маленькое. Я никогда не жил в таком небольшом месте. Кажется, мне нравится здесь. Чем меньше дом, тем больше его жильцы любят друг друга. У них нет лишнего места, чтобы не любить. Я бы хотел, чтобы место, где мы с отцом живем, было меньше. Место, в котором мы были бы вынуждены взаимодействовать. Место, где мы бы перестали притворяться, будто мама не оставила слишком много пустоты, когда умерла.

Рейчел пошла на кухню. Она спросила, хочу ли я выпить.

Я последовал за ней и спросил, что у нее есть. Она ответила, что у нее есть все, кроме молока, чая, кофе, содовой, сока и алкоголя.

– Я надеюсь, ты любишь воду, - сказала она, рассмеявшись над своими словами.

Я засмеялся вместе с ней.

– Вода - самое то. Я бы выбрал ее в первую очередь.

Она налила нам по стакану воды и мы прислонились к стойке друг напротив друга.