Уродливая Любовь

– Ты действительно любишь апельсиновый сок,- говорит он, довольно.

Я смотрю на свой стакан, затем обратно на него, и, пожимаю плечами.

Он делает шаг ко мне и тянется к стакану. Я протягиваю ему стакан, и он подносит его к своим губам, делает медленный глоток, и передает его мне. Он делает все это, не сводя глаз с меня.

Что ж, теперь я определенно люблю апельсиновый сок.

– Я тоже люблю его, - говорит он, хотя я даже не отвечала ему.

Я поставила стакан рядом с собой, взялась за край столешницы, и присела на стойку. Я притворяюсь, что он не вторгается в мое личное пространство, но он по-прежнему повсюду. Заполняя кухню.

Весь дом.

Слишком тихо. Я решаю сделать первый шаг.

– У тебя правда не было девушки шесть лет?

Он кивает, не задумываясь, и я потрясена и довольна таким ответом. Я не уверена, почему мне это нравится. Я думаю это гораздо лучше, чем то, какой я представляла себе его жизнь.

– Ничего себе. У тебя, по крайней мере. . .
– Я не знаю, как закончить это предложение.

– Был секс? – он вставляет.

Я рада, что единственный источник света находится над кухонной плитой, потому что я покраснела.

– Не все хотят одного и того же от жизни, - говорит он. Его голос мягок, как одеяло. Я хочу укутаться в нем, закутаться в этом голосе.

– Все хотят любви,- говорю я.
– Или, по крайней мере, секса. Это человеческая природа.

Я не могу поверить, что мы обсуждаем это.

Он скрестил руки на груди. Его ноги скрещены у лодыжек. Я заметила, что это его форма личной защиты. Он снова установил свой невидимый щит, охраняя себя, чтобы не выдать слишком многое.

– Большинство людей считают, что не существует одного без другого, - говорит он. – Поэтому мне легче просто отказаться от всего.
– Он меня изучает, оценивая мою реакцию на его слова. Я приложу все усилия, чтобы он получил и то, и другое.

– Так чего из этого ты не хочешь, Майлз? Мой голос затруднительно слабый. – Любви или секса?

Его взгляд остается прежним, но меняется его рот. Его губы изогнулись в чуть заметную улыбку.
– Я думаю, что ты уже знаешь ответ на этот вопрос, Тейт.

Вау.

Я перестала контролировать дыхание, даже не заботясь о том, что он узнает как эти слова повлияли на меня, что они сделали. То, как он говорит мое имя, заставляет меня чувствовать себя такой же взволнованной, какой сделал его поцелуй. Я скрестила ноги в коленях, надеясь, что он не замечает, моей личной защиты.

Его взгляд упал к моим ногам, и я посмотрела , как он осторожно вдохнул.

Шесть лет. Невероятно.

Я тоже смотрю на ноги. Я хочу задать ему еще один вопрос, но я не могу смотреть на него, когда я спрашиваю.

– Сколько времени прошло с тех пор, как ты целовал девушку?

– Восемь часов,- он отвечает без колебаний. Я поднимаю глаза на него, и он улыбается, потому что он знает, о чем я спрашиваю.
– То же самое,- произносит он тихо.
– Шесть лет.

Я не знаю, что происходит со мной, но что-то меняется. Что-то тает. Что-то тяжелое или равнодушное или защищенное в моей личной броне сейчас превращается в жидкость, когда я понимаю, что этот поцелуй действительно был значимым.

– Ты что, шутишь?
– спрашиваю я недоверчиво.

Я думаю, что он краснеет.

Я так смущена. Я в растерянности, может я не правильно его поняла, или как то, что он говорит, может быть возможным. Он симпатичный. У него прекрасная работа. Он определенно знает, как целоваться, так почему он не делает этого?

– В чем дело, то?- спрашиваю я его.
– У тебя есть ИППП?- Это медсестра во мне. У меня нет медицинского фильтра.

Он смеется.
– Чертовски чист,- отвечает Майлз. Хотя сам все еще не объясняет.

– Если прошло шесть лет, с тех пор как ты целовал девушку, то почему ты поцеловал меня? Я была под впечатлением, я же тебе на самом деле не нравилась. Тебя действительно трудно прочесть.

Он не спрашивает меня, почему я считаю, что не нравлюсь ему.

Я думаю, если это очевидно для меня,что он безразличен по отношению ко мне, то это было преднамеренно с его стороны.

– Это не потому, что ты не нравишься мне, Тейт. Он тяжело вздыхает и проводит рукой по волосам, ухватившись за шею. – Я просто не хочу нравиться тебе. Я не хочу никому нравиться. Я не хочу никого на сегодняшний день. Я не хочу никого любить. Я просто... – он возвращает свои руки обратно на грудь и смотрит в пол.

– Ты просто что?
– спрашиваю я призывая закончить предложение.

Его глаза медленно поднимаются назад к моим и требуются все силы, чтобы оставаться сидящей на стойке под его взглядом, прямо как на ужине.

– Меня влечет к тебе, Тейт, - говорит он, понизив голос.- Я хочу тебя, но я хочу тебя без всей этой дряни.

У меня не осталось мыслей.

Мозг = жидкость.

Сердце = Масло.

Сейчас я не хочу думать, я подумаю обо всем потом.

Он только что признался, что хочет заняться сексом со мной; он просто не хочет, чтобы это к чему-то привело . Я не знаю почему это льстит мне. Мне следует хотеть ударить его , за то, что он поцеловал меня , но он признался, что не целовал никого в течении шести лет. Кажется, что я только что выиграла Пулитцеровскую премию.

Мы снова уставились друг на друга. Его взгляд немного нервный. Я уверена, что он задается вопросом, что будет если он прогонит меня прочь.

Я понятия не имею, что сказать. У нас был самый странный и неудобный разговор, с тех пор как я с ним познакомилась, и этот определенно получает приз.

– Наши разговоры такие странные,- говорю я.

Он смеется облегченно: - Да.

Слово «да» гораздо красивее выходит из его рта, его голос придает пикантности. Вероятно, он может сделать любое слово таким красивым. Я пытаюсь придумать слово, которое ненавижу. Я вроде ненавижу слово бык. Это уродливое слово. Слишком короткое и обрезано. Интересно, его голос может заставить полюбить меня это слово.