Уроки, Которые не Выучивают Никогда

Хайренаак пролетела мимо нас, и я увидела, что у нее по бокам головы расположены дюжины глаз, каждый из которых представлял извивающуюся безумную массу. И все же она наблюдала за нами. Я не уверена, как я это поняла, но она наблюдала за нами, когда пролетала мимо, и это было распознавание. Один король распознал другого. Король — не самое подходящее слово, но с тех пор я обнаружила, что Другим Миром, как и нашим, правят отдельные личности. Монстры, подобные Хайренаак, ужасы, подобные Сссеракису, и другие. Я также обнаружила, что они бесконечно воюют между собой, но едины в своей ненависти как к Ранд, так и к Джиннам. Достойная причина для объединения.

Шли недели, и Хардт начал менять мои тренировки. Он по-прежнему присматривал за мной, пока я выполняла упражнения для укрепления своего тела, но после этого он учил меня двигаться. Он настаивал, что большая часть искусства кулачного боя основана на том, чтобы легко держаться на ногах, быстро наступать и удерживать противника перед собой. Мы принимали стойку с поднятыми руками перед собой, а он уклонялся влево и вправо, обходя меня. Моей задачей было не отставать от него. Возможно, тебе это покажется не таким уж трудным, учитывая, что Хардт ростом с небольшое деревце, но он всегда был быстрым. Не раз я оказывалась со скрещенными ногами на лесной подстилке, полной иголок. Поверь мне, когда я говорю тебе, что задница, утыканная иголками, причиняет боль.

Тамура время от времени смеялся над нами. Это злило Хардта. Казалось, что обучение Тамуры полностью расходится с обучением Хардта. Там, где Хардт учил силе, Тамура учил использовать рычаги. Там, где Хардт учил движению, Тамура учил неподвижности. У меня голова шла кругом от противоречивых методов обучения. Честно говоря, я поступила глупо, пытаясь изучать два разных стиля боя одновременно. Я всегда была плохим учеником и не преуспела ни в одном из них, хотя Хардт настаивал, что, учитывая все обстоятельства, я неплохо продвинулась. Тамура только смеялся и говорил, что даже горы когда-то были скалами.

Когда холод отступил, сменившись новым солнечным теплом, я почувствовала себя сильнее, чем когда-либо. Я прибавила в весе, и в основном это были мышцы; старых лохмотьев, которые мы все еще носили, едва хватало, чтобы прикрывать меня. Тамура сшил нам всем плащи из шкур животных, но было ясно, что мне понадобится новая одежда, и очень скоро. Я регулярно мылась, находя в лесу ручьи и лужи, и Хардт сказал мне, что я выгляжу довольно привлекательно, несмотря на всю эту грязь. Я не слишком рада признаться, что этот комплимент меня утешил. Я никогда не была тщеславной женщиной, но после того, как я за считанные минуты постарела на десять лет и мое лицо покрылось ужасными шрамами, было приятно осознавать, что я сохранила хотя бы часть своей внешности. Мои волосы были в беспорядке — грива спутанных волосинок разной длины. Напоминание о Джозефе, который коротко подстриг мои волосы, пытаясь скрыть мой пол в Яме.

Времена были трудные. Погода стояла холодная, и у нас не хватало провизии. И все же я обнаружила, что много улыбалась и смеялась, пока мы были в этом лесу. Возможно, это было облегчение оттого, что я смогла увидеть небо после стольких лет под землей. Возможно, это было из-за добродушия Хардта и остроумия Тамуры. Возможно, это было из-за того, что мы не знали, что нас ждет. Я считаю, что наше пребывание там было счастливым, и думаю, что, возможно, это был самый долгий период в моей жизни, когда я не совершала ошибок. К сожалению, наше пребывание в Лесу Десяти продлилось недолго. Когда мы приблизились к его восточной границе, нас обнаружили.

Глава 5

Джозеф

Я еще больший отверженный, чем когда-либо был. Управляющий мной недоволен. Мне не удалось вернуть Эску. Я потерял свой Источник. Я чуть не умер. Он назвал меня бесполезным и бросил обратно в Яму. Он посмотрел на меня так, словно я был никем. Это было ужасно. Но стало еще хуже, когда он повернулся спиной и махнул солдатам, чтобы те вытащили меня из его комнаты.

Я думаю, что, в основном, я исцелился. Я все еще не могу говорить. Когда я пытаюсь, ничего не выходит, кроме болезненного хрипа. Я думаю, что, возможно, управляющий прав. Я бесполезен. Даже Деко и бригадиры не хотят меня видеть. Меня не назначили ни в какую бригаду. Никто не пришел, чтобы вернуть меня к работе. Думаю, я этому рад. Больше никаких побоев за невыполнение нормы копания вовремя. Меня больше не будят пинком под ребра. Больше ни для кого это не имеет значения. Они все просто игнорируют меня. Как и струпья. Те, что остались.

Я спрашиваю себя, понимала ли Эска, хоть немного, что делает, когда устроила этот бунт из-за еды. Знала ли она, сколько жизней будет потеряно? Волновало ли это ее? Почему-то я в этом сомневаюсь. Она всегда была бессердечной сукой. Это нечестно с моей стороны. Но я не собираюсь это вычеркивать. Не в этот раз.

Яма кажется почти пустой. Так много места. Я могу целый день ни с кем не встречаться, и никто меня не увидит. За исключением тех случаев, когда приходит время есть. Деко и его головорезы все еще управляют едой. Несмотря на то, что людей здесь стало меньше, мы все равно голодаем. Мы по-прежнему ходим в лохмотьях, в то время как у них есть свежая одежда и ботинки. Струпья все еще копают землю. Струпья все еще дерутся на арене не за что. Несмотря на весь гнев, который вызвала Эска, на всю боль и смерть, которые она принесла в это место, ничего не изменилось. За исключением того, что она ушла. А я все еще здесь.

Прошлой ночью мне приснилось, как они ее поймали. Я видел, как ее бросили в темную яму, где поджидали голодные волки, готовые ее растерзать. Я наблюдал за происходящим, стоял в стороне и ничего не предпринимал, когда моего единственного друга терзали зубами и когтями. Я видел, как она умирала и… Я не буду этого писать. Я не буду описывать свои чувства. Я не признаюсь в этом. Что означает этот сон? Я думаю, что, возможно, я заслуживаю того, чтобы быть здесь. И я думаю, что она тоже заслуживает того, чтобы быть здесь. После всего, что мы натворили, мы оба заслуживаем наказания.

Они поймали Йорина. Управляющий допросил его и приказал избить. Теперь он снова здесь, с нами. Иногда я вижу, как он смотрит на меня из-за разбитых губ и синяков под глазами. Выражение его глаз меня пугает. В нем столько злости, что он убьет меня, если когда-нибудь застанет наедине. Я не знаю почему. Я ничего ему не сделал. Может быть, они с Изеном были друзьями. Может быть, Эска избавилась от него из-за меня. Может быть, Йорин был тем, кто перерезал мне горло. Я должен держаться от него на расстоянии. Я должен от него прятаться. Я не могу позволить ему закончить работу.

Мне приходится прятать бумагу и уголь от других струпьев. Я не могу позволить никому найти эти листочки. Но теперь это легко. Нас осталось так мало, что я могу улизнуть и посидеть в одиночестве в темноте. Как тень, ночью, невидимый. Я сплю сам по себе, ем сам по себе. Никто не замечает меня, и я это ненавижу. Никто, кроме Йорина, не замечает меня. Обо мне забыли. Даже управляющий больше не обращает на меня внимания. Я бесполезен, нем и рана на шее никогда не перестанет болеть.

Я люблю тебя, Эска.

Я ненавижу тебя, Эска.

Я пишу обе эти фразы, чтобы понять, какая из них правда. Я не уверен, что могу сказать.

Глава 6

Звук натягиваемого лука. Некоторые звуки похожи на скрип корабельных балок на воде, отчетливые и безошибочные, другие больше похожи на шепот, обещание скорой смерти. Этот звук больше походил на последний, и он раздался сзади. Я застыла, едва касаясь одной ногой земли.

— Не двигайся, — произнес грубый голос откуда-то впереди нас. И тут я поняла, что мы окружены.