Уровень атаки

Жрец вышел, наконец, к центру площади, вымощенному решетчатыми чугунными плитами. Остановился и развернулся к будущим жертвам. Его голос легко перекрыл шум толпы, а барабаны смолкли, как будто по команде. Уловить смысл речи нечего было и пытаться, но Павла не интересовало содержание напутствия в дорогу к богам — только продолжительность. Взгляд его шарил поверх толпы — обещанного Градобором прокола не было. Или гиперборей собирался выдержать момент с точностью до секунды, или что-то пошло не так.

— И-инти-и-и-и! — вскричал жрец.

— И-и-и-и!!! — завизжала толпа, и стражи пошатнулись под усилившимся напором.

И снова:

— И-инти-и-и!..

Язычник хорошо знал свое дело — третий вздох обезумевших поборников веры совпал с тем мгновением, когда золотой лик божества ушел за гору ровно наполовину. Тогда жрец поднял руку, и над площадью повисла тишина. После всего увиденного и услышанного здесь Павел не думал, что это возможно. Он осознал глубину паузы, только когда невесть откуда взявшийся комар прожужжал мимо уха и впился в щеку.

Жрец сделал два шага в сторону и снял деревянную крышку с оформленной под алтарь тумбы. Под крышкой был вентиль. Обычный запорный вентиль, каким место на нефтебазе, а не в священном жертвеннике. Три оборота с натугой, и где-то под землей прокатился глухой рев.

— Сейчас… — прошептала Анна. — Великий Инти, уже сейчас!.. Мне говорили, это почти не больно, надо только быстро бежать… — ее рука нащупала ладонь Павла и сжала крепко, изо всех силенок. — В центре пламя сильнее — почти не придется мучиться… Почему ты не выстрелил в меня тогда?!.

Бежать быстрее? Павел посмотрел на свои кандалы. Господи, о чем он думает? К черту гиперборея! Не будет прокола — он руками раскидает эту толпу и вытащит девчонку… Потом можно попробовать уйти в горы. Искать, конечно, будут, но если продержаться немного и суметь подать весточку на Землю…

Павел попробовал сосредоточиться. Что же заложили в него мастера Общины? И как этим пользоваться?

Мышцы вздулись от неимоверного усилия, цепи на руках натянулись, но обыкновенная плоть не в силах была справиться со сталью. Что-то надо было делать не так. Градобор, сволочь, не мог проинструктировать!..

Подземный гул усилился — не более чем театральный эффект, конечно, но в дуновение ветерка уже вплелись первые струи ацетиленового аромата. Жрец поспешно сошел с решетки, в его руках появился прозрачный флакон с темной жидкостью. В ответ на длинную заковыристую фразу Анна склонила голову. Язычник открыл свой пузырек, и она послушно вдохнула полной грудью. Во взгляде, который девушка обратила на Павла, уже не было страха и отчаяния. Индианка улыбалась почти весело.

Все ясно с вами, дети золотого бога… Павел перехватил руку шагнувшего к нему жреца:

— Не смей, паскуда!

Воины конвоя дернулись, но тот не выказал испуга. Напротив, улыбнулся ласково и, похлопав землянина по плечу другой рукой, сказал что-то.

— Вдохни, — попросила Анна. — Ты перестанешь бояться и будешь меньше страдать.

— Ну да. А заодно потеряю волю к жизни и сам пойду в огонь. Вот так у вас все и работает.

Жрец снова сказал что-то, но Павел оттолкнул его руку. Жидкость в склянке плеснулась, и язычник поспешно закрыл ее пробкой. Его новый выкрик был резок.

— Он что, проклял меня? — поинтересовался Павел.

— Нет, — Анна покачала головой. — Нельзя проклясть того, кто скоро встретится с Инти. Но ты отказался от причастия, и все своими глазами увидели, что земляне невежественные варвары.

Жрец отошел на двадцать шагов назад, туда, где остановились носилки с вождем, и замер рядом с Акарханаканом.

— Хотел уточнить, — прошептал Павел. — Это кто? Ваш император?

Анна проследила за его взглядом и беззаботно рассмеялась.

— Что ты? Сапа инка не опустится до участия в человеческом жертвоприношении. Это его наместник в землях ацтеков.

— Ну и хорошо, — подытожил Павел. — Тоже сгодится…

Он не переставал пробовать свои мускулы, но сталь оставалась сталью — цепь не поддавалась. Градобор говорил: «Когда придет время…» Может быть, так и будет? В таком случае очень хотелось верить, что гипербореи не просчитались с часовыми поясами.

Жрец с поклоном передал царственной особе жезл, напоминающий ритуальную палицу. Наместник принял его, поднялся на своих носилках и вытянул руку по направлению к солнцу…

Стражи вокруг центра площади подналегли на толпу, и та уже не сопротивлялась. Зная, что сейчас произойдет, люди сами отхлынули от чугунной решетки в земле.

На конце жезла разгорелся огромный рубин, но жест правителя ацтеков был скорее символическим. В божественное орудие был встроен обычный боевой излучатель — хорошо знакомый белый луч ударил в центр решетки, где уже отпечатались следы множества других таких же ритуалов.

Газ вспыхнул.

Жар ударил в лицо, и Павел заслонился локтем. Ударной волной землянина и индианку едва не сбило с ног. Еще минута, и произошел бы настоящий взрыв, но жрец был слишком опытен: его не интересовало массовое убийство — лишь постановочный эффект.

— И-инти-и-и!.. — сумел перекричать он рев пламени.

— И-и-а-а!.. — взревела толпа, ждавшая только этой команды, и тут же у подножия пирамиды заработали барабанщики.

— Нам пора! — Анна схватила Павла за руку. — Бежим!..

— Сумасшедшая! — он резко одернул ее порыв. — Никуда не пойдешь, пока я не скажу!

— Варвар! — прокричала индианка. — Ты пришел, чтобы доставить мне боль? Так радуйся — мне больно!

Это было верно. Газовый факел взвился почти на десяток метров, и стоять в двадцати шагах от него было практически невозможно. Покраснение и волдыри на незащищенной коже были обеспечены, если же Анна действительно шагнет вперед…

Градобор, подонок, ты обманул всех! Надо было убить тебя еще в гостинице! Надо было!..

Гнев заставил кровь двигаться быстрее. По телу пробежала дрожь, как будто его охватывал не обжигающий жар, а озноб. Потом еще раз и еще… Волны накатывали одна за другой, сливаясь в постоянное движение, в вибрацию… И Павел вдруг осознал, что сквозь рев пламени и шум толпы пробивается едва различимое гудение, уже слышимое им когда-то в бою с гипербореем. Все мышцы организма заработали слаженно, вибрируя с высокой частотой, входя в резонанс друг с другом, многократно увеличивая свою мощь. И не было силы, способной сопротивляться этому движению.