Ущелье
Шрифт:
– Не буду, батюшка, – старушка выскочила из хаты, радуясь благополучному завершению вечерних похождений.
Добравшись до дома, она долго крутила в руках монету, пробовала ее на зуб. Благо зубы у нее пока были своими. Под утро бабка задремала прямо у стола, положив под морщинистую щеку неожиданную находку. А утром приняла важное для себя решение. Спустя месяц Марфа с полотняной сумкой для сбора трав ранехонько вышла на улицу. Она на всякий случай подперла дверь в дом палкой и постучала в окно соседке, с которой договорилась о присмотре за коровой. Прокрутив в голове все раздобытые правдами неправдами сведения о последней поездке купца, старушка
Через два дня пути, потеряв надежду, струха увидела место, куда стремилась. Перед ней громадным массивом раскинулось пугающей красоты ущелье. Его вершины подпирали небо. А по едва видимому дну текла бурная горная река. Старушка вздохнула и, найдя сложенную кем-то переправу из камней, перебралась на другой берег. И только тут поняла, что не знает, куда идти дальше.
Погода, между тем, начала портиться. Набежали тучи. Загрохотал гром. Похоже, где-то в горах уже дел дождь. Вода в речке стала стремительно прибывать, мгновенно залив переправу. Старуха, подхватила юбку, и бросилась вверх. Собирая травы много лет, она прекрасно знала о коварстве горных рек, способных в считанные минуты затапливать целые долины. Марфа без устали карабкалась по склону, как будто черт ее подгонял раскаленной кочергой. Запыхавшись, она вывалилась из лесной чащи на поляну с тремя громадными, поросшими мхом валунами. Уставшая бабка прислонилась к одному из них спиной.
– Чего хочешь? – перед ней, как из под земли появилась светловолосая красавица в наряде из дорогого сукна. Весь подол роскошного платья был расшит серебряными и золотыми бляшками.
– Она, – в страхе подумала бабка, вспоминая бредящего парнишку, – Та, которая всех убивает. – Но хитрая бабка постаралась взять себя в руки. – Я, милая, заблудилась, – как можно ласковее сказала она, горбясь, чтобы вызвать к себе жалость.
– Чего хочешь? – невозмутимо повторила красавица.
– А что ты все желания исполняешь? – неожиданно для себя хихикнула бабка.
– Чего хочешь? – как заведенная сказала незнакомка.
На лице ее не было ни усталости, ни растерянности, ни заинтересованности разговором с неизвестной старушкой.
– Гляди – как, как в сказке, – страх бабки окончательно улетучился. Она перестала сутулиться и обошла незнакомку. – Я так понимаю, ты одно желание выполняешь? – бабка задумчиво полезла в холщовую сумку, нащупывая там монету. Мысли вихрем понеслись в голове. Пальцы разжались, и монета скользнула обратно.
– А вот ежели я пожелаю жизнь вечную, уперев руки в бока, заявила Марфа.
– Исполнено, – кивнула незнакомка и пошла к горе, где уступами поднимались едва видимые ступеньки.
– Эй, погодь, – Марфа уже жалела о загаданном желании. – Так любой может сказать. А как обманываешь? Эх, поторопилась, – разочарованно сказала она, глядя на заросли папоротника, в которых скрылась красавица.
Старуха достала монету. Повертела ее в руках. Подошла к ступенькам. Глянула вверх на заросли и, потоптавшись, вернулась обратно к валунам. Бабку чувствовала себя обманутой. Получается, зря она два дня сбивала ноги, голодала. Все оказалось пустой выдумкой. Почему она сразу не поняла, что эту монету должно быть сам купец и дал сыну? Почему поверила бредящему парнишке?
Махнув рукой, Марфа начала спускаться к речке. Гроза в горах прошла. Поток хоть еще и нес мутную пену и обломки веток, но почти вернулся в прежнее русло, освободив мокрую переправу. Старушка потихоньку переправилась на другой
берег, стараясь не поскользнуться на мокрых камнях.– Аккуратней, матушка, – на другой стороне ей протягивал руку статный темноволосый мужчина с темно-синими глазами, одетый как казак.
– Благодарствую, милок, – старуха облокотилась на предложенную опору и вздрогнула. Ладонь оказалась ледяной.
– А ты не пугайся, – синеглазый мужчина обаятельно улыбнулся. – Чего загадала-то? добродушно спросил он.
– Вместо золота жизнь вечную, – тяжело вздохнула бабка, не понимая, с чего бы вдруг она откровенничает с незнакомым казаком.
– Не печалься. Будет тебе золото, – усмехнулся он, вытаскивая из-за пазухи кинжал.
– Ты чегой-то удумал, – бабка дернулась, но мужчина, неуловимы жестом убийцы, вогнал ей в бок клинок.
Старушка всхлипнула и осела на берег у ручья.
– Чего расселась? – мужчина наклонился, вытирая об траву испачканное оружие.
– Да-к я вроде того, померла, – засуетилась бабка.
Она захлопала глазами, припоминая недавнюю боль, потерянное дыхание, круги в глазах. Старуха ощупала бок. Нашла прореху на фартуке и платье, но тело, где только что была рана, оказалось невредимо.
– Теперь поняла, что она все может, – скорее утвердительно, чем вопросительно сказал синеглазый.
– Поняла, – прошептала Марфа.
– Значит, будешь ей служить, как я служу, – мужчина погрозил ей пальцем, – А не то…
Авдотья замолчала, задумчиво поправляя платок на голове.
– Мамань, вы зачем мне эту сказку рассказали? – тяжело вздохнула Маланья. – Да еще и без конца. Чем все закончилась?
– Чем закончится, от нас с тобой зависит. Только это не сказка, а быль. Моя прабабка в четвертом колене сама тому была свидетельницей. И вот что, девонька, когда Максимку отговаривали от беды, Марфа собственной персоной к нам в дом пожаловала. Так что ты поостерегись и в случае чего, делай как наша прабабка.
– А как она сделала? – заинтересовалась девушка.
– Не стала в разговор промеж синеглазым и Марфой встревать. Дождалась, пока они уйдут, и оберегов в лесу вдоль речки навязала. На двадцать лет морок ползучий с гор остановила. Запомни: ведьма не та, что на рожон лезет, а та, что ведает, что творит.
Девушка, выслушала мать, расплела косы и пошла к двери, прихватив по дороге метлу.
– Ну, скажи, зачем тебе этот дурачок нужен? – не выдержала мать. – Ты ведь любого мужика в станице получить можешь, коли захочешь.
– Не хочу получить, хочу по любви, – Маланья остановилась в дверях хаты, осуждающе глядя на мать.
Авдотья, сделав вид, что не замечает этого взгляда, подошла к дочери и погладила по голове.
– Правильно говоришь, – она улыбнулась. – Я в метлу омелы молодой вчера надергала. Так что быстро полетишь.
– Успокаиваешь? Почему помочь не хочешь?
– Дел у меня здесь невпроворот. И помни, – женщина перестала улыбаться и погрозила Маланье пальцем, – чтобы ты не видела, чтобы ни делала, на глаза людям не попадайся. Иначе житья нам здесь не будет.
Галя вернулась домой сама не своя. Бросила на подоконник узелок с припасами для ведьмы и тяжело опустилась на лавку. Малыш в животе молотил ногой по и без того ноющему сердцу.
– Ох, лихо, – вздохнула женщина, поглаживая живот. Опять казак будет. В доме уже пять мальчишек. Хоть бы девочка-помощница появилась.