Услышь мой голос во тьме

— Да? Ну, как хотите, — неловко закусила губу и уставилась на голоэкран.

Погасили свет. Бен и Арди заняли свои места в последний момент, облегчённо выдохнув, что успели. Рей вскрыла упаковку любимых снэков и попыталась хрустеть тихонечко, чтобы не мешать. Бен взглянул на возвышающийся перед ним хохолок её пучка, путешествующий от одного края подголовника к другому, и улыбнулся тому, как сосредоточенно «пучок» старался не шуметь. Зрители пребывали в состоянии дрёмы, в основном засыпали или шептались о своём. Рей реагировала вслух на происходящее в фильме: эмоционально вздыхала, всплёскивала руками и иногда спрашивала что-нибудь у поддатого мужичка. «Да ладно? Так это тот дядька оказался?!» — она смачно закусила свой восторг. Бен уже не мог скрыть не сходящей улыбки, хотя тактично держал кулак у рта, чтобы Арди не спрашивала его. Ему жуть как захотелось подвинуть соседа «пучка» и самому комментировать для неё фильм: «Да и сюжет я лучше знаю. Этот пьяный дурень там уже напутал всё», — мысленно возмущался Бен.

— Ничего не имею против еды и разговоров в кинотеатрах, но не так же громко, — ворчала Арди, хотя звучала странно по-доброму.

Бену нравилась эта её манера иногда давать такую мягкую негативную оценку. Но на сей раз его задело, что она сделала замечание «пучку». Ему хотелось присесть рядом и извиниться перед ней, сказать: «Ты прости её, она не всегда такая злюка. Не обращай внимания. Ешь спокойно свои сладости и смейся так же звонко». Хотя в этом не было никакого смысла, потому что «пучок» ничего не слышала, продолжая хохотать и звучно лопать вкусности, ссыпая их в рот прямо из упаковки. Ей не было дела до того, что он сзади переживал за неё.

Ближе к концу фильма Арди начала засыпать и попросила Бена отвезти её домой, они покинули зал ещё до титров. Как только дверь на выход захлопнулась, Рей тревожно обернулась и приложила ладонь к груди. Ей стало печально.

***

Ночью Бен видел дивный сон, он преследовал его уже давно. В пелене забытья он видел самого себя шестнадцатилетним падаваном Люка. Знакомый солнечный день, купол храма джедаев отбрасывает чудовищную тень на цветочный луг, где тренируются ученики дяди. Он же прячется среди мшистых колонн полуразрушенной древней постройки — тихий и угрюмый, поглощённый давними печалями и обидами, тоска душит его, отравляет.

Издалека в его сторону запорхала бежевая бабочка, замахала крыльями-ручками, она неминуемо приближалась к нему. Плюхнулась на колени, подняв вуаль из гравийной пыли. Каре-зелёные смешные глазёнки посмотрели на него с сочувствием, маленькая ручка дёрнула за белый рукав.

— Бен, ты чего здесь один? Тебе грустно?

— Я просто не хочу ни с кем говорить.

— Ты правда так хочешь? — неуверенно потёрла испачканные пылью колени. — Гляди-ка! Я поймала солнце в бутылку! — в её руке отливало бирюзой стекло, внутри которого светилось что-то жёлтое.

Очнулся. Он всегда просыпался на этом месте. Ему жутко хотелось узнать, что же было в бутылке у девчушки. И кто она такая. Он не знал её в пору обучения у Люка, её не существовало, но хрупкий образ из лета и чистого стекла врезался в его думы.

Тихо собирался на работу в душной спальне, окна не открывал, чтобы не греметь и не разбудить сожителей в других комнатах. Он поселился через три дома от Макка и Арди: владелец отсюда давно съехал, но недорого сдавал три комнаты. Бен быстро отказался от идеи нахлебничать за счёт своих спасителей, и съём жилья стал для него разумной идеей, особенно после получения места в космопорте. Несмотря на скромность своего нового существования, Бен полюбил его всей душой: это была его жизнь, его и больше ничья. Он не был сыном знаменитых бойцов Альянса, не был учеником великого мастера-джедая или марионеткой Палпатина. У него не было желанной власти и могущества, но у него был он сам — свой, не принадлежащая кому-то вещь. Он мог ковать с нуля собственную судьбу.

Маленький Пайн-Порт долгое время пребывал в упадке. В диспетчерской работала практически без выходных миссис Карс — пожилая дама семидесяти пяти лет, мучащаяся от подагры, безделья и часто дремлющая на рабочем месте. Небольшой штат работников порта когда-то в шутку назвал её Леди Вомп*, когда та была моложе и разводила слухи да сплетни, но с годами успокоилась, подобрела, а вот прозвище за ней так и закрепилось до самых седин. Хозяин космопорта держал её по старой памяти и за выслугу, ничего особенного не требовал, кроме отчётности. У миссис Карс были проблемы со зрением, поэтому клиенты частенько надували и обсчитывали старушку, а поставщики запчастей пользовались её немощностью, чтобы иногда задерживать поставки. Ушлые дельцы были в бешенстве, когда в Пайн-Порт приняли Бена Соло. Мимо него и насекомое не могло прожужжать. Порой он устраивал пройдохам такую взбучку, что тем казалось, что с ними сама Тьма во плоти воюет. У должности Бена и названия не было: он выполнял ряд обязанностей — от принимающего корабли техобслуживающего до работника с финансами, и мелкие техники нередко бегали к нему за советами и помощью, будто видели в Соло спасителя. Бену нравилось ощущать себя в каком-то смысле Верховным Лидером космопорта, быть негласным начальником, пока его «император» в основном был занят тем, что планировал, куда отвезти на каникулы внуков. Финансовое состояние порта потихоньку приходило к стабильности. Но Бену было этого мало. Голова была полна идеями о развитии инфраструктуры близ Пайн-Порта, и он собирался предложить их воплощение хозяину при первой же возможности.

Около месяца назад у Бена появился сменяющий его коллега, и наконец-то на неделе стало три полноценных выходных дня вместо одного. Начальник никак не мог нормализовать рабочий график своего бесценного сотрудника, и Соло уже сходил с ума от усталости. А без «Большого Бена» ныне все начинали психовать как дети, что космопорт опять придёт в упадок. Новый парень нравился ему: исполнительный, аккуратный и ответственный — надёжная страховка. А ещё он любил отпускать шуточки про миссис Карс, которые по утрам здорово поднимали Бену настроение.

— Доброе утро, Говард! — Бен махнул рукой коллеге, заходя в здание диспетчерской, где располагались также помещения для сотрудников.

— Утречка тебе, Бенджамин! — передразнил Говард манеру речи миссис Карс: она называла Бена исключительно Бенджамином.

— Как тут дела? Космопорт ещё не разнесли? — буднично ответил с улыбкой Бен покровительственным тоном.

— Да в общем и целом нормально. Приняли два грузовых и один пассажирский: у всех трёх мелкий ремонт и дозаправка… А! Тебя тут какая-то баба спрашивала, вроде бы жена того лысого богатого старпёра. Что-то там про индивидуальный осмотр их элитного корыта, ибо отбывают завтра.

— О нет… — прохрипел на выдохе Бен, запрокинув голову и зажмурившись.

— Что такое? — прыснул Говард, взглянув на коллегу, когда тот садился рядом, чтобы принять у него технический журнал.

— В прошлый раз, когда я полез осматривать их турбину, она попросила, цитирую «осмотреть прицеп под её юбкой», а потом пыталась снять с меня штаны, когда свечерело, — Говард в ответ уже хохотал и покраснел лицом. — Горячий натиск этой дамы не способен вынести, наверное, даже целый дивизион имперских клонов.

Пока Бен смотрел на смеющегося вовсю Говарда, он подумал, что тому и в голову не придёт, как же его на самом деле смущали настойчивые знаки внимания этой женщины. Доселе его жизнь была наполнена детскими тревогами, самоконтролем, тренировками, учёбой, воздержанием и жестокостью. В ней не было места сексу, и до знакомства с Рей Бен даже не думал, что его вообще интересует чувственность. Но самой Рей теперь не существовало в его памяти, и опыт разного рода близости с женщинами происходил для него впервые. Это было стрессом.

— Хочешь, я скажу ей, что ты в отпуске? Сам проведу этот её «индивидуальный осмотр», — театрально протянул по слогам.

— Буду признателен тебе, — буркнул Бен, внимательно изучая толстый журнал с гнутым от пролитого кафа* корешком и отчётность. Потрёпанные и кое-где склеенные странички под пальцами были похожи на голодранцев с войны, многое повидавших.

В диспетчерской раздался хруст, скрипучие звуки кашля, простонали петли двери, и на пороге показалась заспанная миссис Карс.

— Утречка вам, ребята! Бенджамин, ты покушал? — сердобольно осведомилась она, пройдя вглубь кабинета.