Успеть до коллапса

Медан потягивал из стакана чёрный тиенн, на столике лежали завёрнутые в дешёвую фольгу горячие закуски из полуфабрикатов. Даже простая еда здесь стоила почти что как прокат челнока.

“Неужто сам тир Саваофа? Дрангов червь из префектуры Оттэб! Вы ведь некогда входили в империю Зэввот, ваш прапрадед лично давал моим предкам присягу, но, когда Моргвана убили на Дюггоре, вы тут же побежали делить его сокровища. А затем ещё создали коалицию с Гуронами и Магдзенами. Дранговы предатели! Неужели вы и про стэллат пронюхали? Поглядим. Яры-яр вам не поможет, если окажется, что именно вы сдали моего отца и деда врагам Зэввотов”.

В детстве Медан почти ничего не знал про своих предков. Отца он не знал, ему рассказывали, что он погиб на раскопках за месяц до рождения его и Мерджи. После смерти Найетт, Севериан сослал племянников на остров Бафир. Треклятая тюрьма! Как же Медан ненавидел это унылое место с вечными дождями.

Там их нашёл Кайлас, и он привёл с собой Фергенса — старого слугу дома Зэввот и тренера аскордов. Они прилетели на хамелеоновском хлюсте, не заметном для радаров Мирама. Забрать с собой детей учитель и аскорд не могли, но они снабжали Медана нужными знаниями. Фергенс оказался до мозга костей преданным дому Зэввот и мечтал возродить этот дом. Эту мечту он передал Медану вместе с маской аскорда, которую Моргван некогда снял с Кайласа.

Бывший аскорд вручил уже повзрослевшему Медану родовые реликвии: два стэллата, найденные Моргваном. Вместе с этим даром Кайлас поведал Медану печальную историю о том, как убили его деда, как его отец тайно женился на Найетт, а затем, спустя год также погиб при загадочных обстоятельствах. Со слов аскорда причиной этих смертей вполне могли служить эти самые стэллаты. Сам прапрадед Медана, Моргван, поручил Кайласу их хранение. В тот день юный тон впервые испытал такой гнев, что даже позабыл о детских кошмарах. Он поклялся себе, что найдёт убийцу, и тот заплатит ему такую же цену. Медан отнимет у него всё, что ему дорого. И больше никто не позарится на его собственность.

Медан отпил тиенн, наблюдая за публикой торжища.

“Нэсс Цуюри, и вы тут? Небось в закупольных кварталах искали любовных утех. Мужчины Гаурада вас уже не устраивают, а соблазнять студентов Тивеи Йен вам запретил. И правильно сделал, что добавил вас в блэклист. Ещё один инспектор? Похоже, этот с Раудана. Наверняка ищейка Ао Мина”.

Допив тиенн, Медан проверил время. До аукциона оставался час, а до нужного лота — все два. Его место никто не займёт. Медан заказал себе ещё одну порцию крепкого напитка.

“Ассентаур” был самым известным аукционным залом Фарунга. Грэммы изначально хотели возвести огромный водный музей, где бы была собрана самая богатая коллекция морей и океанов Раудана. Но из-за Коллапса здание так и не достроили, а после того, как на Гароте обосновались торговцы, круглую постройку превратили в арену с высокими галереями вокруг неё. Зал назвали в честь места, где когда-то невольные рабы-аскорды дрались на смерть. На арене выставлялись товары для “низшей знати”, в то время как наверху, под высоким потолком велись бои настоящих титанов.

Место Медана было ближе к потолку, сразу у входа. Очень удобно для того, кому надо уйти пораньше и незаметно. Он зашёл, когда торги уже начались. Никто не обратил на него внимание, даже охрана не приставала с вопросами, после того как он высветил свой ключ инспектора, а гости активно наблюдали кто за ареной, кто за мониторами, на которых можно было увидеть лоты и всю информацию.

Аукцион работал по такому принципу: лоты, набравшие необходимое количество голосов, выставлялись на торги; им отпускалось от тридцати секунд (зависит от количества голосов на этапе электронного отбора), чтобы желавшие приобрести товар посоревновались кошельками, пока лот витал посреди арены на дроне, а после торгов он скрывался либо в потолке, либо в полу, либо отправлялся в к счастливому победителю, если тот желал получить выигрыш сразу, а не в безопасной комнате.

Товары бесконечной вереницей летали вверх-вниз, дроны с экранами высвечивали растущие на глазах цены. Медан снова посмотрел на часы. Нужный ему лот появится через три минуты. Крепкие руки сжались в кулаки. Чутьё говорило Медану, что убийца его отца и деда тоже здесь. Может не лично, но его шестёрки непременно сидят в этом зале. Но откуда у него была эта уверенность, что причиной смерти его предков были именно стэллаты?

“Просто, больше у Зэввотов не осталось ничего”, — подумал Медан, наблюдая, как спрятанный за бронированным стеклом стэллат плавно опускается вниз. Лот будет выставлен в течение двух с половиной минут. Довольно долго.

Счётчик цены тут же начал неистово мигать — битва началась. Под конец второй минуты движение цифр перестало быть столь хаотичным, Медан смог рассмотреть хоть какие-то символы. Цена перевалила за сто двадцать тэ-ом.

“Ничего себе!” — изумлялся тон. — “Похоже, приманка сработала. Хоть рыбак и не я, но грех не воспользоваться таким клёвом”.

Наконец, бешенные торги завершились, и цена замерла на отметке четыреста семьдесят три тэ-омы.

“Почти половина ви-омы! За такие средства можно было бы разработать планетоид размером с главную луну Ра’Окора. Или сделать первый взнос на тэтас-формацию”, — думал Медан, наблюдая, как выигрыш плавно движется в его сторону. — “Дранг, только не сюда! Я не смогу увидеть, кто его выиграл на нижних или верхних рядах”.

Медан пытался определить, куда летит дрон, чтобы быстро выскочить и подняться или опуститься на этаж…

“Стоп! Он что, летит ко мне?”

Глаза Медана в панике бегали по соседним ложам. Как хорошо, что очки это скрывали! Да, дрон с лотом направлялся куда-то совсем рядом. Тону плевать на ценный артефакт, для него было главным — увидеть победителя.

“Вот он! Человек в коричневой хламиде”.

Едва Медан это подумал, как свет в колизее погас, потухли все экраны на дронах, зал погрузился в кромешную тьму. Единственным источником света была коробка со стэллатом. Под возмущённые охи и крики толпы дрон плавно вернулся в центр зала, а затем превратился в голограмму огромного медведя. Зверь шагал тяжёлой поступью, рыча и ловя носом воздух, на спине он нёс три острых вершины. Издав громкий рёв, сотрясший весь зал, медведь встал на задние лапы и превратился в огромное светящееся дерево. Сначала небольшое, дерево начало расти и светиться всё ярче. Вскоре его свет осветил весь зал, словно застывшая вспышка огромной молнии.

— Это что, Аргиз?! — изумлённо воскликнул кто-то в зале.

— Сейчас рванёт!!! — закричали в нижних рядах.

Поднялась паника. Люди с криками пытались побыстрее выбежать из зала. Послышались звуки ломающейся мебели и бесполезные приказы охраны сохранять спокойствие.

— Вот ведь идиоты, — тихо пробормотал Медан.

“Это — Гарот”, — тем временем на весь зал начал вещать противный стальной голос. — “Родина великого дома Грэмм. Да будет процветать он вовек!”

И тут Аргиз взорвался, как было триста лет тому назад. Взрыв вышел ярчайшим, даже Медан зажмурился под тёмными очками. Феерическое шоу закончилось самоуничтожением дрона.

“Счастливый владелец” поднялся с места и покинул ложе. Медан сделал тоже самое. Они вышли через разные двери, но направились в одну сторону. Очень удобно, что им было по пути. Медан знал, что человек в коричневой хламиде не более чем шестёрка, но до космопорта он эту фигуру проведёт.

Незнакомец даже не пытался скрыться или запутать следы. Он шёл спокойно в сопровождении двух компаньонов и явно ощущал себя как рыба в воде… или скорее — как хищник на вершине пищевой цепочки.

Выхлынувшая толпа подняла суматоху в ближайших окрестностях “Ассентаура”. Корабли отбывали один за другим. Человек в коричневом плаще направился к небольшому челноку, припаркованному рядом с залом для аукционов. Медан не успел рассмотреть лица человека, но он увидел корабль: треугольный тёмно-серый челнок с синей полосой. На приподнятом хвосте красовался крошечный символ. Приблизив картинку в очках, Медан смог рассмотреть два серебряных крыла. И тут же опешил. Его рука осторожно коснулась ворота с таким же узором в виде нашивки.