Устремлённая в небо

– Тренировка окончена, – объявил Кобб, прошел к своему столу и нажал кнопку, отключающую все голограммы.

– Прошу прощения, сэр, – сказала я.

– Не извиняйся, кадет, – ответил он. – И ты тоже, Амфисбена. Вы оба задали хорошие вопросы. Всем снять шлемы. Сядьте и послушайте. Учитывая, сколько это длится, мы пугающе мало знаем о креллах, но я вам скажу, что именно мы знаем.

Пока остальные снимали шлемы, я еле сдерживала нетерпение. Неужели наконец-то ответы?

– Сэр, – сказал Йорген, вставая, – разве детальная информация по креллам не относится к той, которая доступна только полноправным пилотам?

Артуро громко застонал и закатил глаза. На лице у него было написано: «Ну спасибо тебе, Йорген, умеешь ты обломать кайф!»

– Никто не любит болтунов, Йорген, – сказал Кобб. – Заткнись и слушай. Вам нужно это знать. Вы заслуживаете того, чтобы это знать. Я – Первый Гражданин, и это дает мне некоторую свободу в том, что говорить.

Я встала за своей кабиной, а Кобб вызвал голографическое изображение какой-то планеты. Россыпь? Вокруг планеты парили металлические обломки, но их пояс был плотнее и тянулся дальше, чем я ожидала.

– Это, – сказал Кобб, – приблизительное соотношение нашей планеты и пояса обломков. Мы на самом деле очень смутно себе представляем, что там наверху. Мы утратили значительную часть знаний, когда креллы разбомбили архив и наш командный состав в ЛД-ноль. Но некоторые наши ученые считают, что в свое время вся планета была окружена некой оболочкой, как металлическим щитом. Проблема в том, что многие из этих старых механизмов все еще в рабочем состоянии, и они оснащены оружием.

Он смотрел, как с прозрачной голографической планеты, мерцающей слабым голубым светом, взлетела группа голографических истребителей. Они приблизились к поясу обломков, и их сбили из сотен деструкторов.

– Наверху опасно, – продолжил Кобб. – Даже для креллов. Именно поэтому старый флот пришел сюда, на это кладбище. То немногое, что помнят старики, позволяет думать, что Россыпь была известна еще в давние времена, но ее старались избегать. Ее щит серьезно мешает связи, а когда наш флот столкнулся со старыми орбитальными оборонными платформами, то едва сумел совершить аварийную посадку на планету. Похоже, креллы мало что там изучили. Может, они и знали, что старая верфь вот-вот упадет, но подобраться к ней через пояс обломков было слишком затратно. Вероятно, они нашли несколько безопасных проходов и пользуются почти исключительно только ими.

– Вот оно как… – зачарованно проговорила я; все это было для меня полнейшей новостью. – А мы не можем как-нибудь использовать эти старые оборонные платформы?

– Мы пытались, – сказал Кобб, – но подниматься туда опасно – платформы стреляют и по нам тоже. Кроме того, в космосе креллы намного более опасны. Вы помните, как защищена эта планета? Так вот, невероятно продвинутые средства коммуникации креллов имеют одну странную особенность. Щит планеты влияет на их способность разговаривать друг с другом. Мы думаем, что именно поэтому здесь они летают хуже.

– Есть еще одна причина, не такая существенная, – добавил Кобб, и в его голосе явно послышалось колебание. – В космосе, за пределами планеты, креллы могут… в общем, члены старого экипажа говорили, что крелльские технологии позволяют им читать мысли людей. И что некоторые люди поддаются этому сильнее других.

Я переглянулась с остальными. Ничего подобного мне еще слышать не приходилось.

– Не говорите никому, что я вам об этом рассказал, – попросил Кобб.

– Значит, – сказал Артуро, – креллы не бомбят нас из космоса из-за этих помех в связи и орбитальной защиты, что ли?

– Когда Альта только появилась, – ответил ему Кобб, – они пытались провести сюда корабли покрупнее, но орбитальная защита их уничтожила. Креллы могут атаковать нас только при помощи маленьких маневренных кораблей.

– Это не объясняет, почему они шлют такие относительно небольшие звенья, – возразил ему Артуро. – Если я не ошибаюсь, они никогда не посылали больше сотни кораблей одновременно. Так?

Кобб кивнул.

– Но почему не послать две сотни? Три?

– Мы не знаем. Если ты пороешься в рапортах по этой теме, то найдешь лишь какие-то безумные теории. Возможно, они просто не могут координировать больше ста кораблей сразу.

– Допустим, – сказал Артур, – но почему они всегда несут только одну биобомбу за один налет? Почему не нагрузят ими каждый корабль и не спикируют прямо на базу? Почему…

– Кто они? – перебила его я. Артуро задавал хорошие вопросы, но, на мой взгляд, менее важные, чем этот.

Артуро взглянул на меня, потом кивнул.

– Кобб, мы это знаем? – спросила я. – Есть ли какая-то информация в секретных документах? Мы хоть когда-нибудь видели крелла?

Кобб переключил голограмму: теперь она показывала обгоревший шлем и куски скафандра. Я содрогнулась. Останки крелла. Голограмма Кобба была намного более детальной и более реалистичной, чем попадавшиеся мне художественные изображения. На снимке присутствовали также несколько ученых. Они стояли вокруг стола с лежащим там скафандром. Скафандр был невысоким, но объемистым. Каким-то квадратным.

– Вот и все, что нам удалось восстановить, – сказал Кобб. – И мы находим это лишь в немногих сбитых кораблях. В одном на сотню, или даже реже. Они не люди – в этом мы уверены. – Он продемонстрировал очередную голограмму – сделанный крупным планом снимок обгоревшего шлема. – Есть разные теории, – продолжал Кобб. – Старики, жившие еще на самом «Непокорном», говорят о вещах, непостижимых для нашего нынешнего понимания. Возможно, мы никогда не находим ничего, кроме скафандров, потому что больше нечего находить. Возможно, крелл и есть скафандр. В прежние времена существовали странные легенды. О машинах, способных думать.

Машины, способные думать.

Машины с развитыми коммуникационными технологиями.

Меня вдруг пробил озноб. Комната внезапно словно потускнела, и я стояла рядом со своей кабиной, слыша голоса, доносившиеся как будто издалека.

– Что за бред, – сказала Бита. – Кусок металла думать не может, как и камень. Или эта дверь. Или моя фляжка.

– Еще больший бред, чем идея о том, что они читают мысли? – поинтересовался Артуро. – Никогда ничего подобного не слышал.

– Очевидно, в этой галактике есть множество вещей, которые мы не в силах постичь, – сказал Кобб. – В конце концов, «Непокорный» и другие корабли могли путешествовать меж звезд в мгновение ока. Думающие машины объяснили бы, почему так много проверенных нами крелльских кабин оказались пустыми и почему в найденных нами скафандрах, по всей видимости, никогда не было тел.

«Машины, способные думать».

Потом Кобб объявил, что занятия окончены, и мы собрали вещи, чтобы идти на ужин. Киммалин и ФМ дружно пожаловались, что они простыли – как раз ходил какой-то вирус, – и Кобб предложил им вернуться в свои комнаты и отдохнуть. Он сказал, что попросит принести им ужин туда.

Я слышала все это и не слышала, впав в какое-то оцепенение. М-Бот. Корабль, способный думать и способный легко и непринужденно проникать в нашу связь. Что, если… что, если я ремонтирую крелла? Почему это никогда не приходило мне в голову? Как я могла проглядеть такую очевидную возможность?