Утро генеральской казни

– Да, у нас в Германии все основательно делали и делают. И карты, и дома…

– Ну, насчет домов мы еще посмотрим, – Рубинов фамильярно подмигнул Ларину, будто бы они уже договорились о чем-то тайном и даже преступном.

«УАЗ» выехал из леса. Васьков остановил машину и заглушил двигатель – распахнул дверцу, вздохнул полной грудью.

– А воздух тут какой! Дышать – не надышаться.

За дверцей машины лежала долина, поросшая кустами, местами виднелись старые одичавшие садовые деревья, вековые дубы и клены. Чувствовалось, что лес еще не до конца справился с территорией, когда-то обжитой человеком.

– Приехали, – Васьков выбрался из машины. – Тут до войны финский поселок стоял. Потом, когда мы эту землю у них оттяпали, тут уже и жить было некому. Пограничная ж зона. Часть домов, когда Первомайский возводили, на стройматериалы разобрали. Я ведь как, Курт Карлович, мыслю? Если люди тут раньше жили, значит, место хорошее. Можно прямо здесь жилье и строить. Один пейзаж какой!

Блестела гладь озера. Из вечернего леса клочьями наплывал туман. Только сейчас среди густой зелени Ларин рассмотрел живописные каменные руины.

– А это что? – Андрей неторопливо повел загипсованной рукой, как бы очерчивая пейзаж – надо же было заснять и место будущей предполагаемой застройки.

– Развалины кирхи, – объяснял Васьков, показывая на стены, сложенные из дикого камня. – Крыша, правда, лет двадцать пять тому назад провалилась. Но стены крепкие, никакая холера их не берет. С той стороны в пятидесятые годы наши артиллеристы немного фасад подпортили – в стрельбе тренировались. Ну, да ничего, восстановить можно. Кинотеатр сделать или культурный центр. У финнов на озере когда-то тут яхт-клуб стоял и база для тренировки байдарочников. Думаю, и нам можно построить нечто подобное на том самом месте.

Фантазия у Васькова и Рубинова разошлась не на шутку. Андрей слушал и не мог взять в толк, что собрались здесь строить: жилье для военнослужащих или же какой-то Диснейленд? Пользуясь картой Рубинова, ему удалось отыскать фундаменты прежних домов, остатки бетонной дороги. Покрытие было еще вполне крепким – только мох и траву счистить да закатать поверх асфальтом. Пока Ларин не рисковал сильно расспрашивать генералов, на хрена им понадобилось такое затратное строительство и какое отношение к военному городку имеет будущий яхт-клуб? Потребуется, офицеры – любители рыбалки за свои кровные – своими руками поставят на берегу скромные дощатые эллинги для моторных лодок. А у Рубинова уже прямо-таки глаза горели, словно он видел построенные в здешних живописных местах особняки с подземными гаражами, цветники и живые изгороди из туи.

– Тихо… – внезапно прошептал Васьков, оборвав очередную тираду, и указал пальцем на берег озера.

К воде, абсолютно не боясь людей, в гордом одиночестве шел благородный олень. Впечатлял размах ветвистых рогов.

– Чего ждешь? – зашептал Рубинов. – Валить его надо.

Васьков уже прокрался к машине, схватил с переднего сиденья автомат и передернул затвор. Олень обернулся на звук, но не стал убегать.

– Может, не надо? Пусть живет, – произнес Ларин. – Толку-то от него – мясо жесткое.

– Рога какие, смотри, – в азарте Васьков уже перешел с «немцем» на «ты». – В Германию увезешь, как трофей, на стенку прикрутишь. – Васьков опустился на одно колено и прицелился.

– Промажешь, – убежденно сказал Рубинов. – Ты же с десяти метров в бутылку шампанского не попал.

– Когда это было? – отозвался Васьков. – Ну, выпил я тогда, да и бутылка на голове у голой бабы стояла. Вот и смотрел не туда, а пониже… – И Васьков нажал спусковой крючок.

Автомат отозвался короткой очередью. Пули прошли мимо. Олень грациозно поскакал к лесу. Поднявшись во весь рост, Васьков застрочил от живота, как делают это герои в кинофильмах.

И тут произошло что-то очень странное. Все трое синхронно повернули головы на звук, раздавшийся из-за руин кирхи. Генерал-майор от удивления даже стрелять перестал. Взревел мощный дизель, повалил дым, загрохотали гусеничные траки. Из-за высокой, сложенной из дикого камня стены выехал старый танк. Его башню украшали граффити, нанесенные из баллончиков современной молодежью. А еще на башне виднелся зенитный пулемет. Это появление было настолько неожиданным и нелепым, что все замерли.

– Это что еще за клоун объявился? – изумился Рубинов.

– Не знаю, – отозвался Васьков. – У нас-то и танков в гарнизоне вроде нет. Хотя…

Боевая машина, грохоча траками, ползла прямо на генералов и Ларина.

– Сваливай, боец, сваливай! – замахал руками Рубинов, показывая невидимому танкисту, чтобы изменил направление.

Ларин был настолько впечатлен, что даже не сразу вспомнил о встроенной в гипс камере. Танк, не доехав метров десять, замер. Двигатель продолжал грохотать. Ствол орудия наклонился и уставился прямо на командирский «УАЗ».

– Да что ты себе позволяешь? Кто ты такой? Быстро доложить, – крикнул Васьков, строго глядя на таинственно поблескивающий триплекс.

Двигатель танка продолжал грохотать. Генералы и Ларин переглядывались – никто не решался приблизиться к боевой машине.

– Пьяный он, что ли? Или обкурился? – прошептал Рубинов, глядя на танк.

Было абсолютно непонятно, что делать.

И тут люк на башне открылся. Из него высунулся по пояс странный танкист в комбинезоне, шлемофоне, вдобавок в маске типа «ночь» с прорезями для глаз и рта. Выглядел он устрашающе, потому как взял зенитный пулемет за ручки и развернул его стволом к Васькову.

На этот раз Рубинов не решился взывать к воинской дисциплине. Было понятно, что танкист на разрисованном граффити танке и в маске – что-то среднее между пиратом и Робин Гудом, поселившимся в здешних лесах. А то, что странные письма, склеенные из газетных заголовков, его рук дело, подтвердилось незамедлительно.

– Нах… – выкрикнул таинственный танкист и добавил уже, глядя на Ларина: – Нах хаус.

Рубинов указал Васькову взглядом на автомат, который тот продолжал сжимать в руках, – мол, стреляй.

– Оружие на землю! – прокричал «танкист» хрипло, явно измененным голосом.

Васьков вздрогнул и не положил, а бросил автомат на землю, словно тот был из раскаленного железа. После чего генерал-майор не выдержал – по-бабски взвизгнув, подпрыгнул козлом, бросился к «УАЗу», вскочил за руль. С перепугу он никак не мог запустить двигатель, обронил ключи на пол. Танк вздрогнул и, лязгая траками, двинулся к машине.

Автомат исчез под гусеницей. Рубинов сделал было шаг к «УАЗу», но передумал – и вовремя. Двигатель так и не завелся. Васьков каким-то чудом успел выкатиться из-за руля. Танк чуть приподнялся, немного задержался, толкая машину, и подмял командирский «УАЗ» под себя. Лопались покрышки, скрежетал металл, звенели, рассыпаясь, стекла. Подмяв «УАЗ», танк закрутился на месте, выбрасывая землю и клочья армейского внедорожника из-под гусениц.