Увечный бог

Глаза Танакалиана сузились, она видела - он вздрогнул, он думает, и думает напряженно.

– Итак, давай забудем нынешний миг и перейдем к концу всего. В конце, Надежный Щит, кого ты будешь бояться сильнее? Вон его, Брата Старательного, или Адъюнкта?
– Послышались возгласы из окопов - полные удивления и даже ликования. Она улыбнулась: - Или Смертного Меча, который сейчас возвращается к нам?

Вдруг побелев, Танакалиан вскочил на ближайшую насыпь, поглядел на долину Благого Дара. И замер на дюжину ударов сердца. Потом поглядел на Сеток: - Где будешь ты, Дестриант?

– Я буду с Волками.

Торжество сверкнуло в его глазах.

– Но, - продолжила она, - это лишь половина вопроса, не так ли?

Он нахмурился.

– Теперь ты должен спросить: где будут Волки?

Он почти зарычал -"ах, проснулись все звери внутри него!" – и ответил: - Я отлично знаю их место, Сеток.

– Нет, - уточнила Сеток, - ты думаешь, будто знаешь.
– Она спрыгнула, перебежала на другую сторону форта, туда, где оканчивалась извитая тропка. Подняла голову, раскинула руки и крикнула: - Брат! Не подходи! Тебе здесь не рады!

Старательный был еще в пятидесяти шагах, но остановился в очевидном удивлении.

Она ощутила, что он пробуждает силу голоса.

И, в момент, кода он начал высвобождать ее, Сеток разинула глотку и зарычала голосами десяти тысяч призрачных волков.

Звук стал взрывом, поднявшим Старательного и уронившим спиной на земляные ступени. В онемелой тишине Сеток прокричала снова: - Тебе здесь не рады! Иди назад к своим рабам, Брат!

Не заметно было, что Форкрул Ассейл ее слышит. Он лежал раскинув руки, неподвижный. Судимы сбегались к нему с боковых ходов и сверху. Очень скоро они сомкнулись и подняли его, затаскивая по ступеням.

Удовлетворенная Сеток отвернулась.

Вся армия Напасти смотрела на нее, каждый солдат. У ближайших, видела она, кровь сочится ушей, из ноздрей. Она видела разбитые лица, покрасневшие глаза. Когда Сеток снова простерла руки, солдаты явно дрогнули.
– Никакая чуждая магия не будет владеть нами, - сказала она и ткнула пальцем: - Приближается Смертный Меч. Мы будем приветствовать ее. По делам сего дня мы узнаем судьбу.

– Дестриант!
– крикнул кто-то из окопа.
– Что мы выберем? За кем пойдем?

Танакалиан резко повернулся на зов, но возможности выделить говорившего из общей массы не было.

– Я Дестриант Волков, - отвечала Сеток.
– Я не Серый Шлем, не сестра вам. Я не вашей стаи, и не мне говорить, кто вожак в этой стае.

– С кем мы сразимся, Дестриант? С кем сразимся?

Сеток мельком посмотрела на Танакалиана.
– Иногда даже волки видят ценность в отказе от сражения.

Так она дала ему то, что он хотел услышать перед назревающим столкновением. Ибо Сеток уже чуяла Смертного Меча. И эта женщина... "эта женщина создана для войны".

Внутри призрачные волки приблизились, даруя ей неизмеримое тепло. Отзвуки воя не угасали - даже духи были удивлены их силой. "Но не я. Это мое логово и мы его защитим".

***

В ушах еще звенел священный зов. Кругхева замедлила бег коня. Перед ней по линии вала перед окопами стояли братья и сестры - те, кого она знала и любила многие годы. Еще слишком далеко, чтобы различить выражения лиц, понять, вызвал ее приход радость или ярость. Но даже ярость ее не отпугнет. Она пришла сражаться за свой народ, и пусть Танакалиан злобно высмеивает ее веру в героизм - да, в героизме и лежит единственная основа ее религии - она знает: следующие мгновения станут испытанием тяжелее любой пережитой битвы.

"Если мне суждено быть героиней, если во мне есть способности - пусть проявятся немедля".

Никто не проронил ни слова, когда она натянула удила перед укреплением. Спешившись, Кругхева набросила поводья на луку седла, развернула коня головой к долине и шлепнула по крупу, послав назад. Замечен ли свидетелями ее жест? "Да, без всякого сомнения".

Стянув шлем, Смертный Меч Кругхева повернулась, подняла взор на заблудших братьев и сестер. Возвысила голос: - Я хочу говорить с Надежным Щитом Танакалианом.

Один из ветеранов ответил бесцветным голосом: - Он ожидает вас внутри. Входите с миром, Кругхева.

"Они не избрали нового Смертного Меча... но и не признают моего старого титула. Итак, всё еще предстоит решить. Да будет так".

Веревка с узлами скользнула по крутому краю насыпи. Она ухватилась и начала подъем.

***

Чудная Наперстянка приблизилась к Финт. Они оставались на гребне долины и смотрели, как ряды летерийцев спускаются вниз. Далеко справа Эвертинский Легион и вспомогательные части делали то же. "Долгие марши - и ради чего? Вот этого, не иначе. Никогда не понимала солдат".

– Финт?

– Чего тебе, Чудная? Хочешь сказать, что сумеешь использовать всю эту силу, чтобы пробить врата домой?
– Она оглянулась, увидела бледное круглое лицо.
– Нет, думаю, вряд ли.

– Что ты смогла почувствовать?

Финт пожала плечами: - Мурашки бегают. И я не колдунья.

– Именно! Ты понятия не имеешь, каково это! Даже Амба Бревно весь на нервах, хотя он со мной больше не говорит. Думаю, он съехал с...

– Он никогда ни на что насажен не был, - бросила Финт.
– Так чего тебе?

– Мальчишка.

– Какой мальчишка?

– Наполовину проглоченный гигантским ящером. А ты о ком еще подумала?

Финт разминала спину и морщилась.
– Отлично. Что с ним? Гарантирую, он вполне разумен, но...

– Думаешь, колдовство, от которого нас тошнит, делают Ассейлы? Ошибаешься!

– Что?
– Финт уставилась на Наперстянку.
– Он?!

– Нас тошнит только потому, что он не знает, что с этим делать.

– Он ведь малазанин?

– Не думаю, что он кто-то.

– И что это должно означать?

Однако широко раскрытые глаза ведьмы уставились в никуда.
– Может идея найти плоть? Кость? Есть ли у нее лицо... возможно ли это? Могут ли люди ПОСТРОИТЬ спасителя, слепить из пригоршней глины и сухих палочек? Если нужда в голосе столь ужасна, столь... требовательна... могут ли люди создать бога, Финт? Скажи... ты про такое хотя бы слышала? Хоть кто-нибудь ДУМАЛ про такое?

Финт протянула руки, развернув Наперстянку лицом к себе.
– О чем ты, во имя Худа? Что ты видишь в пацане?