Уйти, чтобы выжить

Володя поднял крышку и заглянул внутрь. Вроде бы нормально. Достал банку говядины, привычным движением вскрыл ее ножом и вытряхнул содержимое в котелок, старательно все перемешав.

— Ну вот, будет у нас сегодня перловка с говядиной, но для начала лекарство.

Володя обернулся, но девочки на стуле не обнаружил. Она уже стояла у стола, с недоумением разглядывая банку из-под говядины. Володя поспешно отобрал банку и, помыв, бросил в ящик, куда складывал то, что еще могло для чего-нибудь пригодиться.

— За стол! — Он усадил девочку и поставил перед ней тарелку. — Сиди.

Вытащил из кармана приготовленные таблетки. Девочка долго опасливо косилась на непонятные кругляшки, пока Володя не заставил их съесть и запить водой.

— Горько, — сморщилась Аливия.

— Зато полезно. А теперь завтракать.

И откуда у девчонки столько энергии? Только-только лежала чуть ли не при смерти, сутки ничего не ела, а сейчас скачет так, что и не поймаешь.

Володя наложил кашу в две тарелки, налил компота, ради такого случая даже достал неприкосновенный запас. Девочка смотрела на тарелку. Есть ей явно хотелось, но к незнакомой еде прикасаться опасалась. Мальчик нарезал хлеба. Эх, не очень свежий, три дня назад пек. Сегодня надо будет тесто поставить, а завтра с утра испечь.

Хлеб девочка схватила моментально, а вот на кашу все еще подозрительно косилась. Но голод победил, она взяла ложку и неуверенно попробовала. Судя по всему, каша ей понравилась, и дальше только за ушами трещало.

Володя изредка посматривал на девочку, но решил ничего пока не говорить. Сам он ел медленно.

— Еще? — Он мотнул головой на котелок с кашей.

Девочка посмотрела на свою тарелку, потом на котелок и кивнула. На это раз она ела неторопливо. Голод прошел и сейчас она явно наедалась впрок, с трудом глотая кашу.

Володя, улыбаясь, наблюдал за ее мучениями, но опять не вмешивался.

После завтрака он снова заставил ее лечь в кровать и достал стетоскоп. Однако, чтобы послушать ей легкие, пришлось выдержать настоящий бой — девочка никак не хотела снимать рубашку, а Володя никак не мог объяснить, чего он хочет. Напрасно показывал стетоскоп — Аливия не понимала, что это за штука. В конце концов, мальчик прижал ее одной рукой, а другой стащил с нее платье и задрал рубашку. Аливия сразу попыталась натянуть одеяло, но Володя не дал, тут же приставив к груди стетоскоп.

— Не дыши.

— Это как?

Мальчик попытался объяснить:

— Дышу. — Он шумно задышал. — Не дышу. — Он сделал вдох и замер. — А теперь ты. Дыши.

Девочка, подражая ему, часто задышала, косясь на непонятные штуки, которые этот мальчик вставил себе в уши. Какой-то кругляш постоянно касался ее груди то в одном месте, то в другом.

— А теперь не дыши.

И снова кругляш то тут коснется, то там. Мальчишка перевернул ее на живот и теперь своим кругляшом уже елозил по спине и опять: дыши, не дыши.

— Ладно, вроде бы нормально.

Аливия с трудом понимала этого странного парня. Мама всегда говорила, что мужчина не должен видеть девушку без одежды до замужества, а этот… словно не знал очевидного. Да еще какой-то штуковиной тычет. И говорит непонятно. То знакомое слово скажет, а то как зачастит на неизвестном языке. Но вроде ничего плохого не делает. И, кажется, лечит. Он лекарь? Ей почему-то стало смешно.

— Смеешься? Значит, все нормально, — пробормотал Володя, пытаясь с помощью ложки осмотреть ей горло.

Девчонка вертелась ужом, махала руками и со смехом уворачивалась.

— Да когда же ты угомонишься?! — Он наконец прижал девочку к кровати, и как только та раскрыла рот, чтобы закричать, тут же сунул туда ложку.

— А-а-а! — завопила девчонка.

— Правильно, — согласился Володя. — А я уже просить хотел.

Он вытер ложку полотенцем и отложил. Начал рыться в аптечке, вынул лекарства. Встал, зачерпнул из стоящего у двери пластикового бочонка воды и принес к кровати. Аливия уже натянула на себя одеяло и исподлобья поглядывала на него. Мальчик вытащил из упаковки таблетки и протянул ей.

— Ешь. Это полезно. — Он изобразил, как глотает их и запивает водой.

Девочка замотала головой. Некоторое время он пытался ее уговорить, а потом вдруг протянул руку и зажал девочке нос. Та возмущенно открыла рот… мальчик тут же сунул туда таблетки и закрыл рот своей ладонью, чтобы не выплюнула. Девочка задергалась, но мальчик не отпускал, пока она не проглотила лекарства, после чего вручил кружку с водой. Аливия поспешно схватила ее, сделала несколько глотков. В глазах были слезы обиды.

— Лекарства надо пить, они нужны для выздоровления, — назидательно сказал Володя.

Аливия испуганно сжалась, не зная, что еще может сделать этот страшный мальчишка. Только он начал ей нравиться, как вдруг взял и заставил съесть какую-то гадость. Она еще много что могла бы сказать, но вдруг почувствовала, как глаза закрываются сами собой. Она попыталась бороться со сном, но вскоре уже мирно посапывала, свесив с кровати руку. Мальчик осторожно вернул руку на кровать, поправил одеяло и облегченно вздохнул. Наконец-то угомонилась…

Управившись по хозяйству, он достал ручную швейную машинку и свою самую маленькую одежду.

Проснувшись, Аливия обнаружила мальчишку на полу. Он деловито замерял ее платье. Потом начал резать разложенную тут же рубашку. Вот встал, отряхнул брюки и принялся шить с помощью какой-то интересной штуковины, крутя ручку. То, что штуковина именно шьет, Аливия догадалась сразу: самой частенько приходилось штопать свои платья в наказание, когда залазила в кусты шиповника.

— Проснулась? На-ка, примерь, я тут тебе рубашку и штаны сделал. Надевай.

Он бросил на кровать одежду и вышел на кухню, помня, что девочка не хочет раздеваться в его присутствии.

Когда он вернулся, Аливия крутилась в центре комнаты, пытаясь разглядеть себя со всех сторон. Мальчик подошел к ней и заставил повернуться, рассматривая, как сидит одежда. Немного великовата, но такой и делал — на вырост. Только вот рукава рубашки и штанины все же слишком длинные и не прошиты. Он подвернул штанины и заколол булавками, то же проделал и с рукавами.

— Снимай, я зашью. Зашью, — он изобразил, как шьет иголкой. — Снимай, и можешь пока завернуться в одеяло.